Майкл Грубер - Тропик ночи
Паз достал из своего письменного стола блокнот и ручку и вошел в комнату для допросов. Барлоу встретил его на пороге.
— Он, кажется, готов написать показания.
— Давай оставим его одного на некоторое время.
— Ты не хочешь получить признание, пока он в настроении?
— Никакого признания. Ты же знаешь, что он не убивал эту девушку.
— Что?! Ради бога, Клетис… ох, прости. Тогда что же… что вы тут делали все это время?
— Я помогал ему обрести свою душу. Человек не может жить так, как он жил прежде, не переварив происшедшего. Он действительно заботился о девушке, понимаешь. Я всего лишь помогал ему разобраться в себе, понять, что его поступки, блуд, пьянство и так далее были только способом забыть, что случилось с Диндрой и что в этом частично, быть может, его вина. Под его влиянием она отошла от церкви, но в результате попала на крючок к этому дьяволу.
— Господи помилуй! Что ты говоришь? Ведь у него фотография, испачканная ее кровью.
Светлые глаза Барлоу сделались холодными как лед.
— Джимми, я был бы тебе признателен, если бы ты не употреблял имя нашего Господа всуе.
— Прошу прощения… я подумал… Я решил, что мы уличили его.
— Знаю, и мне жаль тебя разочаровывать, но это не так. И в глубине души ты это понимаешь, верно?
Паз быстро отступил на шаг, изо всей силы пнул плинтус и выругался себе под нос по-испански. Само собой, он понимал это и понимал, ради чего сочинил то, что выглядело сейчас полной чепухой, абсурдом. Он глубоко втянул в себя воздух и, опустив голову, несколько секунд смотрел на стену. Потом повернулся и произнес:
— Да, верно. Все верно.
Барлоу в сопровождении Паза прошел к своему письменному столу, уселся в кресло и заговорил как ни в чем не бывало:
— Но мы знаем о парне, которого ищем, еще пару вещей. Первое: он считает себя очень умным. Он вернулся к дому Диндры и забрал свои африканские штучки, ведь мы там ничего такого не нашли, когда осматривали квартиру. Он вошел в гостиную с полной пригоршней крови и брызнул ею на стену, а потом снял со стены фотографию Юганса и девушки и отнес в дом к Югансу, уверенный, что мы там ее обнаружим.
— Предположим. А что второе?
— Второе будет посложнее. Юганс сказал, что малышка, с которой он был, когда мы явились к нему в дом, пришла к нему в полдень. Он утверждает, что все утро просидел дома, дверь была заперта, а собака привязана во дворе. Далее, он утверждает, что, когда ложился спать накануне вечером, фотографии в доме не было. Не было ее и тогда, когда он впускал девчонку в дом. И что между этим моментом и нашим приходом собака ни разу не гавкнула.
— Как же фотография туда попала?
Барлоу посмотрел на Джимми долгим, вдумчивым взглядом.
— Угу, вопрос совершенно правильный. Как она туда попала?
— Собака знала человека и не залаяла на него, — предположил Паз.
— Возможно, однако не похоже. Юганс говорит, что пес лает даже на листья, опадающие с деревьев. Лает даже на его мать. И лаял, когда пришла девушка.
Барлоу оскалился, показав полный рот кривых, пожелтевших, плохо ухоженных зубов, крепко потер лицо. Пазу он в эту минуту показался похожим на большого желтого пса.
— Ну, так что дальше, Клетис? Расскажи мне.
— Если ты привержен церкви, если ты ходишь в храм, если ты верующий, то веришь в такие вещи, каких не можешь видеть. «Не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его», как написано в Первом послании к коринфянам, в главе второй.[28]
Паз подавил желание сказать что-нибудь колкое. Такое и раньше бывало: Клетис не упускал возможности прокомментировать дело цитатой из Евангелия или Библии.
— Я видел чудеса, — продолжал Барлоу. — Я знаю, что ты мне не веришь, но это не имеет значения. Это было… дважды в жизни дано мне было узнать блаженство, хвала Иисусу. Ну а дьявол, может ли он творить чудеса?
Барлоу смотрел на Джимми выжидательно. Это был не риторический вопрос. Паз серьезно задумался над ним.
— А почему бы и нет? Если верить кинофильмам, дьявол может совершать противоестественные штуки любого рода. Я имею в виду, он не был бы дьяволом, если бы не мог, к примеру, дать тебе деньги или превратить тебя во что угодно.
— И ты этому веришь?
— Нет, я не верю, — ответил Паз, теперь уже разозленный. — Я просто считаю, если ты заговорил о дьяволе, из этого следует, что он, по логике вещей, наделен колдовской силой.
Барлоу почесал себя за ухом.
— Значит, по логике? Так вот, в главе седьмой Книги Исход[29] Аарон бросает на землю свой посох, и посох превращается в змею. А фараон велит призвать к себе предсказателей и колдунов египетских, они делают то же самое, и их посохи тоже превращаются в змей. Как ты думаешь, это были такие же змеи?
— Не знаю. Я не вел такого дела.
Барлоу пропустил шпильку мимо ушей.
— Это были совсем не такие змеи, нет, сэр! Господь повелел посоху Аарона стать настоящей змеей, а посохи колдунов так и остались обыкновенными палками. Колдуны внушили всем, кто на них смотрел, что это змеи. Усек разницу?
— Да. Господь творит истинные чудеса, а дьявол только обманывает нас.
Паз произнес это как скучающий ученик на уроке катехизиса. Награда, однако, не замедлила последовать.
— Совершенно верно. Дьявол не может творить чудеса, ибо не наделен силой творения, ею обладает только наш Создатель. Господь может провести ангела через стену, через крышу, как ему будет угодно, а дьявол может воспользоваться только дверью. Единственная сила, какую он может задействовать, — предоставляемая ему нами самими, обыкновенными людьми, как ты и я и многие, многие грешники. Если душа человека хоть на малое время утратила единение с Царством Божиим, дьявол может завладеть этим человеком и отуманить его разум. Вот кого должны мы искать.
— Кого? Дьявола?! Ну, это легко, ведь он не далее чем в восьми футах от нас, такой румяный, с маленькой остренькой бородкой, отличительные приметы — рога, хвост и небольшие копыта. Я быстро выведу его на экран, дело самое простое.
Барлоу погрозил Джимми пальцем.
— Не ерничай, Джимми, — проговорил он спокойно. — Я знаю, что ты это любишь, но не надо паясничать по поводу такого дела. Это вредно для твоего здоровья.
— О чем ты?
— Я предлагаю тебе обратиться к фактам. Девушка убита и располосована, и не просто девушка, а такая, которая должна была вот-вот родить. Ребенок тоже располосован, и не в слепой ярости, нет, он располосован в соответствии с каким-то ритуалом. Далее, она позволила ему, кем бы он ни был, проделать это с ней без всякого сопротивления, как мы установили.
