Джим Батчер - Халтура
И сильно разозлился.
Издав очередной высокочастотный визг, он двинулся ко мне, замахиваясь пылающей рукой. Возможно, пламя немного его дезориентировало, поскольку я смог увернуться от удара — ну, почти. Вместо головы или шеи удар пришелся в левое плечо. В меня словно врезался поезд.
Охваченный болью, я выронил баночку с чесноком. Сила удара развернула меня, и я рухнул на пол. Вампир уселся сверху и, продолжая гореть, оскалился, после чего потянулся к моему горлу своими еще не заостренными, еще белыми зубами.
— Гарри! — крикнул Томас. Я услышал шум, и страшная сила оторвала вампира от меня. Я сел и увидел, как плечо моего брата врезается в грудную клетку монстра, расплющивая неупокоенную тварь о бетонную стену между двумя витринами. Затем Томас схватил нечто напоминавшее ножку стула, и вогнал заостренный конец в грудь противнику, на несколько дюймов ниже золотистого бейджика охранника, располагавшегося с левой стороны.
Рот вампира открылся, и оттуда хлынула темная кровь. Оставшейся рукой тварь потянулась к ножке стула.
Томас решил эту проблему наиболее жестоким из возможных способов. С лицом, застывшим в гримасе ярости, мой брат, не обращая внимания на горящую одежду вампира, схватил его руку и четким вращательным движением вырвал из сустава.
Снова выплеснулась кровь, хотя и немного — когда сердце не работает, фонтана из раны не дождешься, — после чего безвозвратно изувеченный вампир осел, подергиваясь, и загнанный в сердце деревянный кол положил конец его не-жизни.
Я скорее ощутил, чем увидел Друлинду: холодное присутствие разъяренного вампира Черной Коллегии заскрежетало по магическим нервам.
— Томас!
Развернувшись, брат успел уклониться от удара, настолько стремительного, что я его даже не увидел. Атаковал в ответ, но Друлинда, пусть и новичок, была вампиром-мастером, созданием, обладавшим собственной ужасной волей и силой. Прежде Томасу уже доводилось сражаться с вампирами Черной Коллегии — однако среди его противников не было мастеров.
Он с самого начала защищался. Хотя мой брат невообразимо силен и быстр, когда дает волю своей вампирской природе, очевидно, его силы и скорости было недостаточно. Я лежал на земле, по-прежнему не в состоянии пошевелиться от боли в левой стороне тела, и пытался придумать выход.
— Бегите! — крикнул я в сторону бистро. — Бегите, люди! Выбирайтесь отсюда!
Пока я кричал, Друлинда швырнула моего брата спиной в металлическую сетку, да так сильно, что на металле остался широкий след бледно-красной крови.
Подростки начали выбегать из бистро, направляясь к парковке.
Друлинда обернулась через плечо и вновь яростно зашипела. Воспользовавшись этим, Томас ухитрился схватить ее за руку, упереться ногами и толкнуть вампиршу в стену. В бетоне появились трещины. Не теряя инерции, Томас потянул Друлинду вверх, замахнулся и ударил ею об пол, затем вновь поднял и на сей раз толкнул в защитную сетку. Плитка крошилась, металл гнулся.
Я услышал вскрик и, подняв глаза, увидел, что Эннуи, на своих невозможно высоких черных каблуках и в крошечном узком черном платье, упала, пытаясь выбраться из бистро.
Страшно изуродованная конечность высунулась из кучи мусора над поверженным вампиром и вцепилась в девушку.
Я побежал к ней, пока мой брат разбирался с Друлиндой. Левая рука отнялась. Правой я неуклюже вытащил вторую баночку с чесноком из левого кармана куртки и посыпал руку вампира.
Та начала дымиться и дергаться. Эннуи вновь закричала: сжавшись, кулак сломал ей лодыжку. Я расстроенно наступил на руку. Пусть она и обладала сверхъестественной силой, однако кости есть кости, и без них ей придется разжаться.
Потоптавшись как следует на костях, мне удалось освободить девушку. Я попытался поднять Эннуи на ноги, однако вес ее тела пришелся на сломанную лодыжку, а оттуда — на мое поврежденное плечо. Я упал на одно колено, с трудом удержавшись, чтобы не растянуться.
И почти не обратил внимания на то, что мой брат пролетел в воздухе над моей головой, разбил единственное уцелевшее стекло у входа в «молл» и безжизненно приземлился на парковку.
Я чувствовал за спиной присутствие Друлинды.
Вампирша сухо усмехнулась:
— А я-то думала, это всего лишь симпатичный мальчик для развлечений. Как глупо с моей стороны.
Секунду провозившись с баночкой, я развернулся и по дуге метнул в Друлинду ее содержимое.
Она шагнула в сторону, с легкостью уклонившись от чеснока. Вампирша выглядела потрепанной, ее покрывала пыль. По консистенции неупокоенная плоть напоминала дерево, а потому не столько резалась и травмировалась, сколько щербилась и дробилась. Одежда восстановлению не подлежала — однако все это не имело значения. Сейчас Друлинда представляла не меньшую опасность, чем перед схваткой.
Я бросил баночку и поднял амулет, покачивая им перед лицом вампирши, словно талисманом.
Распятие действует на Черную Коллегию — однако дело тут не только в христианстве. Вампиров отпугивает не сам святой символ, а вера того, кто его держит. Я видел, как они пятились от крестов, распятий, бумажек, исписанных священными символами синто,[7] а однажды даже от звезды Давида.
Что до меня, я использовал пентаграмму, потому что верил в нее. Пятиконечная звезда представляет пять элементов — землю, воздух, воду, огонь и дух, — связанных в замкнутом круге смертной воли. Я верил, что магия есть сила, предназначенная для созидания, защиты и сохранения. Верил, что магия — это дар, который нужно использовать мудро и ответственно — и необходимо применять против таких тварей, как Друлинда, против буквального, воплощенного зла, чтобы защитить тех, кто сам себя защитить не может. Вот во что я верил — и всю свою жизнь действовал в соответствии с этой верой.
Я верил.
Бледно-голубой свет заструился из амулета — и Друлинда замерла на месте, зашипев от ярости.
— Ты! — проскрипела она через несколько секунд. — Я слышала о тебе. Чародей. Дрезден.
Я медленно кивнул. За ее спиной полыхало пожаром мое предыдущее заклинание. Электричества не было, и, без сомнения, Друлинда со своими новоиспеченными лакеями отключила сигнализацию. Стоит огню разгореться — и он охватит все здание. Нужно выбираться отсюда.
— Уходи, — шепнул я Эннуи.
Всхлипнув, она поползла к выходу. Амулет по-прежнему не давал Друлинде приблизиться.
Секунду вампирша пристально смотрела на меня своими молочно-белыми глазами, трупные катаракты поблескивали, отражая огонь. Затем улыбнулась и начала действовать.
