Светлана Крушина - Тьма... и ее объятья
— Кажется, ты умнее, чем я думал. Ну, что ж, раз ты не хочешь идти ко мне, придется мне самому…
Он выбрался из автомобиля и в два шага оказался рядом со мной. Он был приблизительно одного со мной роста, и вблизи казался еще моложе. На нем был дорогой костюм и пальто, все явно сшитое на заказ. Аура невероятного обаяния обволакивала его с головы до ног, словно облако дорогих духов. Я мысленно взмолился сразу и богу и черту: пусть он оставит меня в покое! Я не знал, сколько продержусь под влиянием его харизмы. Кристиана сейчас со мной нет, и некому оттолкнуть меня в сторону.
Темные глаза Лючио заглядывали мне в душу, и обещали что-то… что они обещали? Я не знал, и оттого страшился еще более.
— Ах, Кристо, — продолжил Лючио непринужденным тоном. — Представляю, что он наговорил про меня, в каком свете представил. Изменник, предавший клан и меня! Не сомневаюсь, он сочинил какую-нибудь душераздирающую историю и заставил тебя в нее поверить. Ведь он лгал тебе столько лет! Подумай об этом, Илэр. Ты ведь продолжаешь считать его другом? Он прикидывается человеком, и, может даже, у него это великолепно получается, не отличишь, но он — не человек, Илэр, и в этом все дело. Сущность не изменишь.
— Он — человек, — выдавил я. С нарастающим ужасом я чувствовал, как начинает кружиться голова, и подкашиваются ноги, но ничего не мог сделать с наваливающейся слабостью.
— Тебе нехорошо, — проговорил Лючио, и от звука его голоса я словно наяву ощутил во рту приторный привкус меда, настолько он был сладким. — Тебе лучше присесть. Вот сюда, Илэр. Давай, я помогу тебе.
Он взял меня под руку. Слабость усилилась до такой степени, что я даже не мог вырваться, и только с ужасом отметил, что Лючио влечет меня в салон своей «Шкоды». Беспомощный, я огляделся по сторонам, и мне показалось, будто краем глаза я зацепил синее пятно полицейской формы. Наверное, это мои сопровождающие искали меня. Закричать бы мне тогда, привлечь к себе внимание, но я не мог ни пошевельнуться, ни крикнуть. Это было ужасающее состояние полного бессилья.
Как сквозь обморочную пелену я понял, что оказался сидящим на кожаном диване в салоне «Шкоды». Рядом со мной устроился Лючио, который держал мою руку, не отпуская. Кто сидел за рулем, я не видел, не мог различить. Я проваливался и проваливался куда-то сквозь сгущающийся серый туман, и, как ни пытался удержать сознание в реальном мире, все же быстро соскользнул в беспамятство.
Глава 5
Archangel, Dark Angel,
Lend me thy light
Through Death's veil
'Til we have Heaven in sight!
Cradle Of Filth "Satanic Mantra"
-
Архангел, Темный Ангел,
Освещай же наш путь
Сквозь пелену Смерти,
Пока не узрим мы Рай!
Сознание ко мне вернулось довольно скоро. Вновь обретя способность соображать, слышать и видеть, я обнаружил себя полулежащим на сиденье «Шкоды». Рядом со мной сидел Лючио. Отвернувшись, он смотрел в окно. Мы куда-то ехали.
Не сразу, но все-таки я понял, что чего-то не хватает. Сумки, которая висела у меня на плече, когда я подошел к стоянке, теперь нигде не было. То ли я потерял ее, когда мне стало дурно, то ли ее забрал Лючио. Ничего особенно ценного там не было, но все же мне было ее жалко.
— Очнулся? — равнодушно спросил Лючио. Он не повернул головы, но, вероятно, по движениям моим понял, что я пришел в сознание. — Хорошо. Сиди тихо, и все будет хорошо.
— Это… это вы со мной сделали? — с некоторым трудом спросил я. Язык плохо слушался.
— Что именно?.. А, ты про свой обморок? Тебе станет легче, если я отвечу «да»?
— Вы… вы… — с ужасом и стыдом я понял, что вот-вот разревусь, и закусил губы. Слезы мне сдержать удалось, но глупость я все-таки сморозил: — Когда Кристиан обнаружит, что я исчез, он поймет, кто в этом замешан. Он будет меня искать…
— И прекрасно! — Лючио повернулся ко мне, и я увидел довольную ухмылку на его губах. — Пусть приходит, побеседуем на моей территории. Может быть, тогда он будет сговорчивее. Мне даже кажется, — он прикрыл глаза, будто в задумчивости, но я видел коварные искры, сверкавшие в них, — что он может знать о делах твоего отца больше, чем кто-либо другой. И, если ты и впрямь ему так дорог, ему придется ответить на мои вопросы.
Я зажмурился. Кристиан, прости меня!
Через некоторое время слабость и головокружение почти совсем отступили, я выпрямился на сиденье и выглянул в окно. Насколько я сумел сориентироваться, мы приближались к границе города. Это встревожило меня. Если Лючио собирается увезти меня в другой город, будет гораздо сложнее возвращаться обратно. Если, конечно, мне удастся выбраться. И Кристиану будет труднее отыскать меня. В предместьях можно замечательно затеряться, там столько частных коттеджей, что все их не получится проверить даже при большом желании.
Мы выехали за город, и некоторое время спустя свернули с трассы на боковую дорогу. Дома вдоль обочин попадались все реже, а деревья — все чаще. Вскоре мы ехали как бы по лесному коридору; деревья подступали ближе и ближе, дорога постепенно сужалась. Еще через несколько минут она резко свернула вправо, затем, так же резко, влево.
Прошло не меньше часа с тех пор, как я очнулся; все это время мы: я, Лючио и водитель, лица которого я так и не видел, — молчали. Асфальт сменился гравием, затем просто накатанной землей. На дороге появлялось все больше рытвин, машину ощутимо потряхивало, и она сбавила скорость. Я начал раздумывать о том, чтобы попробовать выпрыгнуть из машины. Но, едва такая мысль только зародилась в моей голове, Лючио, до тех пор отстраненно глядящий в окно, резко повернулся ко мне. Его движение заставило меня вздрогнуть. Уж не читает ли он мои мысли? Без единого слова Лючио взял меня за руку и крепко сжал пальцы на запястье. Мне показалось, что на руке защелкнули браслет наручников; пальцы Лючио были такие же холодные и твердые.
— Ты слишком много волнуешься, — проговорил он тихо, приблизив свои губы почти вплотную к моему уху. Слова его проникали в мою голову и обращались в сырой и липкий туман, заволакивающий мысли. Медленно, капля за каплей, во мне нарастало безразличие, и я знал, чьих это рук… вернее, слов дело. Но я даже не пытался сопротивляться или протестовать. Возможно, Лючио и прав, и мне будет только лучше, если я успокоюсь. Зачем тратить нервы и волноваться в ситуации, когда я бессилен что-либо изменить? Не проще ли отдаться на волю того, кто заведомо сильнее меня и лучше знает, что нужно делать? — Твои нервы напряжены, твоя душа измучена. Ты чувствуешь себя усталым, несчастным и разбитым, тебе хочется уснуть и никогда не просыпаться. Твое сердце болезненно вздрагивает и сжимается, мысли путаются, язык не желает повиноваться. И причина всем этим мукам — ты сам. Никто не может заставить тебя страдать сильнее, чем к тому ты вынуждаешь себя сам…
