Евгения Микулина - Женщина-VAMP
А я ведь знала заранее, что так будет, – не стоило мне подниматься в квартиру. Но мне хотелось посмотреть, как Влад живет. И я сглупила. Непростительно.
А живет он, надо сказать, в совершенно очаровательном месте – на улице Чаплыгина, на втором этаже старого пятиэтажного дома. Совсем рядом со мной – в пяти минутах пешком. Дверь его подъезда – старая, деревянная, покрыта облупившейся коричневой краской. За ней – лестница, мраморные ступени, все кривые, полустертые. Дверь в квартиру обита кожей, с медными гвоздиками по контуру – это так мило, я столько лет таких не видела. В коридоре скрипучие полы, и в лучах света пляшет неистребимая пыль – во всех старых квартирах так. Две комнаты и кухня – маленькие, но с высоченными потолками, невероятно захламленные, полные книг и дисков. Как ни странно для такого модного молодого человека, Влад слушает много классики, настоящей и «классики рока», – он смеется, что его музыкальное развитие остановилось приблизительно на группе Queen.
Мне жаль, что я не могу оставаться у Влада в квартире, – мне кажется, то, что он все время вынужден приходить ко мне, вызывает у него неловкость. Это понятно: любому мужчине хочется принимать женщину на своей территории. Но я не хочу подвергать старого кота ненужному стрессу. И не хочу, чтобы к туманным рассуждениям Влада о моей необычности прибавились тревожные соображения о том, почему от меня шарахаются животные. Мне и так везет, что мой возлюбленный не замечает многих странных вещей. Того, например, как мало я сплю. Того, что я практически ничего не ем. Того, что слышу его, даже когда он шепчет что-то в другой комнате. Того, что я люблю гулять в основном в пасмурную погоду. Того, что меня невозможно согреть, – это даже кажется ему романтичным. Он любит меня и принимает такой, какая я есть. Мне несказанно, невероятно повезло с ним. В самом деле, даже если бы я специально выбирала, кого мне любить и губить, я не смогла бы найти никого более подходящего.
Но и более НЕподходящего – тоже. Потому что, имея склонность и предназначение отсекать человека от привычной, нормальной жизни, я выбрала того, кому есть что терять. Самого талантливого. Красивого. Молодого. Из тех, у чьих ног должен расстилаться весь мир, – только Влад этого не осознает, как не осознает своей красоты. Человека из большой, любящей семьи – он познакомил меня со своими родными в неделю после Нового года. Их так много – у него есть родители, брат и сестра, и какие-то тучи племянников и племянниц. И они приняли меня так тепло – не потому, что я им чем-то понравилась, наверняка я показалась им странной. Нет, они были веселы и любезны просто потому, что я – «девушка Влада». Им этого достаточно.
Если бы все было так просто.
Они простили ему даже, что он не встретил с ними Новый год, как делал всю жизнь, – мы провели праздник наедине, снова у меня, наверху, и это была, наверное, лучшая ночь моей жизни. А он, чудак, еще стеснялся мне это предложить – думал, что у меня есть какие-то бурные планы, что я хочу увидеть своих друзей, куда-то пойти. Что мне мало будет его одного, чтобы быть счастливой. А мне ничего не нужно, кроме как сидеть с ним на ковре под живой, терпко пахнущей елкой, и говорить о всякой замечательно важной ерунде, и слушать, как он читает мне старое стихотворение «Плюшевые волки». Ему кажется, что фраза «Все я жду, что с елки мне тебя подарят» – это про его чувство ко мне. Но – все как раз наоборот. Это он – мой подарок. Бесценный и незаслуженный.
Он подарил мне подвеску – один крупный гранат на тонкой золотой цепочке. Сказал, что цвет камня напомнил ему мои волосы и глаза.
Я подарила ему ключи от своей квартиры. По-моему, для него это оказалось важно. Важнее, чем все те дорогие вещи, от машины до платиновых часов, которые я могла бы ему подарить и которые одну за другой отмела, понимая, что не хочу оскорблять его этими роскошными пошлостями. Интересно: близость к нему меня меняет. Несколько лет назад я не колеблясь осыпала бы приглянувшегося мужчину подарками, даже не задумавшись о том, что это его унизит. Я говорила себе, что рядом с Владом чувствую себя живой. Но нет – не просто живой: человечной.
Чем дольше я общаюсь с ним, тем яснее понимаю, какой он живой – насколько он человек, как он хрупок и уязвим. И у меня начинается самая настоящая паранойя. Я боюсь за него. В мире столько опасностей, о которых он даже не помышляет…
Я сижу в своем кабинете перед компьютером – у меня много работы, потому что завтра рано утром я улетаю в Европу на модные показы, и меня не будет неделю, а после новогодних каникул столько всего нужно успеть. Но я, вместо того чтобы разбираться со своей забитой спамом электронной почтой или писать сотрудникам задание на время моего отсутствия, нервно смотрю ленту новостей и хожу по всем этим скандальным сенсационным ссылкам, рассказывающим о драматических событиях, происходящих в городе. Бродячие собаки загрызли бомжа. Пенсионер ушел из дому и не возвращается уже неделю. В лесопарковой полосе на прошлой неделе нашли тело женщины с перерезанным горлом. На этой нашли мужчину – выглядит странным, что жертва другого пола, поскольку почерк преступления очень похожий… Обычно все эти ужасы проскальзывают мимо сознания – о них не хочется думать. Но стоит только начать, и от ощущения ежедневной, постоянной опасности, развеянной в воздухе, становится дурно.
Мне кажется или таких новостей стало в последнее время больше? Это ведь разные трупы, и разные случаи – каждую неделю новый. Нет, выходит, не мне одной показалось – желтые газетки тоже пишут что-то о маньяках, которым особенно привольно в период праздников, когда все ходят по городу расслабленные и полупьяные. Конечно, они всегда так пишут – им только дай сенсацию, чтобы ухватиться за нее и нагнать страху на публику в попытке еще больше увеличить свои тиражи. Но меня не всегда посещает чувство, что эти истерические разговоры на чем-то основаны. Что в городе – моем городе, который я знаю очень хорошо и приблизительно знаю, чего от него ждать, – нынче что-то не так. Какие-то тени закопошились на границе между светом и тьмой, делая вылазки из своего мира в мир людей. Проверяя, что им будет дозволено.
Я не хочу оставлять Влада одного в этом городе. Даже ненадолго – даже на неделю. Неделя – это немного, но для того, чтобы отнять человеческую жизнь, много времени и не нужно. Нужна всего одна секунда. И я не могу допустить – даже в мыслях, – что эта секунда может коснуться Влада. Одна секунда – и я потеряю все, что у меня есть. О, к черту меня с моим эгоизмом! Одна секунда – и все, что он значит в мире, его тепло, его красота, место, которое он занимает в жизни своих близких и, да, в моей жизни, все, что ОН есть… Всего этого не будет. Достаточно одной секунды.
