Юрий Кургузов - Луна - Солнце мертвых
Итак, сперва я разглядел лишь пятерых или шестерых облаченных в длинные накидки неподвижных людей, которые стояли перед костром на коленях и, казалось, молились. Лиц не было видно, потому что на головах у всех были черные, наподобие монашеских, клобуки.
Признаюсь, меня опять охватила дрожь, хотя я совершенно не понимал сути происходящего. Очевидно, угадав это, Лорелея крепко сжала мне запястье своими тонкими, но удивительно сильными пальцами.
Меж тем у костра разворачивались следующие события. Четверо черных людей встали и, отойдя куда-то в сторону, вскоре вернулись. Теперь они несли с собой — я отказывался верить глазам — большой гроб!.. Подойдя поближе к огню, черные клобуки поставили гроб на землю и, сняв с него тяжелую крышку, вновь возвратились на свои места.
Какое-то время под деревьями царила почти полная тишина, лишь изредка нарушаемая невнятными бормотаньями людей в плащах. Наконец один из сидевших у костра протянул к гробу руку — и резко сдернул тонкое белое покрывало… Я едва не закричал — в гробу, скрестив на груди тощие старческие ладони, лежал дворецкий.
Охваченный смятеньем, я украдкой покосился на Лорелею — ее точеный профиль явственно вырисовывался в отблесках пламени, губы были крепко сжаты, глаза пристально смотрели на людей у огня.
Один из них вдруг стремительно поднялся, неуловимым движением плеча сбросил на землю плащ — и я увидел обнаженную женщину, небольшого роста, стройную, с высокой грудью и длинными крепкими ногами. На лицо женщины была надета уродливая звериная маска, пышные черные волосы почти совершенно закрывали белоснежную спину, в руках она сжимала круглый кожаный бубен.
Я с трудом перевел дыхание и почувствовал, что Лорелея сдавила мою руку еще крепче. Женщина же у костра, подняв голову к мрачному небу, тряхнула вдруг волосами и, гулко ударив в бубен, медленно пошла по кругу. Остальные, посторонившись, словно давая ей место, начали негромко прихлопывать в ладоши и раскачиваться в такт редким пока звукам бубна.
Мы с Лорелеей сидели не дыша. Женщина меж тем шла все быстрее, удары бубна становились все громче и чаще, а отрывистое бормотанье людей в капюшонах перерастало постепенно в какой-то неясный, но тем не менее подчиненный уже некоему своему собственному ритму речитатив, состоящий из совершенно немыслимого набора звуков, выкриков и гортанных всхрипов, от которых меня просто бросило в холодный пот.
Честное слово, в тот момент я, наверное, был действительно близок к помешательству. Ну посудите сами — прибыв в этот чертов Волчий замок из абсолютно нормального и обычного мира, я никогда ранее и не думал ни о какой подобной бесовщине, более того, я просто представить не мог, что в наше сугубо прагматичное и трезвое время где-нибудь может еще твориться т а к о е… Я сжал виски руками — они были ледяными. И виски, и руки.
Между тем черные тени у костра раскачивались все сильнее и сильнее, а пение их перешло уже в сплошную абракадабру. Женщина в звериной маске точно безумная извивалась в диком, безудержном танце, то падая на колени на траву, то вскакивая вновь и кружась, кружась вокруг огня с совсем не женским ревом и воплями.
Лорелея внезапно на мгновенье придвинулась ко мне, и я вдруг почувствовал, что пальцы мои сжали что-то острое и твердое. Я поднял руку и остолбенел — это был короткий, не более полуметра в длину круглый деревянный колышек, тонкий и заостренный на конце как шило.
— Что это?!
Лорелея нахмурилась.
— Помните, что я говорила вам о дворецком?
Я оторопело покачал головой:
— Нет…
Она бросила на меня сердитый взгляд.
— Вчера я сказала, что для того, чтобы эта тварь никогда больше не выползла на землю, мало ее убить, — надо сделать еще кое-что…
Волосы на голове моей зашевелились.
— Что?..
Тяжелый взгляд Лорелеи буквально давил меня к землe.
— Сейчас вы пробьете сердце мерзкого оборотня осиновым колом, иначе он может вернуться назад.
— Но Карл же уже убил его! — в отчаяньи прошептал я. — Вы же сами сказали…
— Карл здесь! — Она резко протянула руку, и я глянул на фигуру у изголовья гроба. — Карл и затеял весь этот черный обряд для того, чтобы сделать мертвеца исполнителем своих кошмарных замыслов. Сейчас он произнесет последнее заклятье, и тогда будет поздно…
— Но что же делать?.. — почти простонал я.
— Только одно! Оборотней я беру на себя, а вы должны подкрасться к гробу и воткнуть кол в сердце дворецкого. Запомните, в сердце. Если промахнетесь, все будет напрасно.
— Смотрите! — перебил я ее. — Он склонился над гробом! Он!.. — Но договорить не успел, потому что рядом словно вспыхнуло ослепительное солнце, и я скорее понял, чем увидел, что это Лорелея внезапно поднялась во весь рост, сбросив наземь свой плащ.
Теперь она стояла как неподвижная золотая статуя, и таинственный серый лес вдруг задрожал от ужасного, нечеловеческого крика.
— Эмэ!..
Черные тени у костра тоже вскочили на ноги, а женщина с бубном застыла посреди поляны как белое каменное изваяние. Казалось, что замер весь мир, но тишина эта длилась лишь мгновенье.
— Эмэ!.. — раздался вновь клич Лорелеи, и ответом ему был жуткий звериный вой. Я только успел увидеть, как оборотни, будто огромные черные кошки, прыгнули вперед, пытаясь заслонить собой гроб с мертвецом от сияющей золотым огнем девы, но тщетно… Мгновенная яркая вспышка — и мерзкие клобуки в ужасе отпрянули прочь, точно отброшенные могучей невидимой силой.
— Эмэ!..
И полетели на землю плащи и капюшоны.
— Эмэ!..
И человеческие доселе тела стали вдруг преображаться, покрываться густой бурой шерстью, — и вот уже руки и ноги — не руки и ноги, а лапы с длинными когтями, и лица — не лица, а злобные морды с налитыми кровью глазами и желтыми кривыми клыками…
И снова бросились оборотни на Лорелею, но снова взмахнула она рукой, и заплясали вокруг слепящие зеленые молнии, и хлестала она этими молниями ужасных зверей, и корчились они на земле, словно от ударов гигантского огненного бича.
— Скорее! — услышал я крик Лорелеи. — Скорее!.. — И словно очнулся от тяжелого, дурманного сна. Крепко сжав в кулаке свое оружие, я выскочил на поляну к костру и как в тумане, почти не осознавая, что делаю, кинулся к гробу.
Навстречу метнулась черная тень, но почти тотчас же была отброшена ударом зеленой молнии далеко в кусты. Я подбежал к гробу, упав на колени перед мертвецом, занес руку… О боже! Глаза дворецкого внезапно широко открылись, и он посмотрел на меня невыразимо злобным взглядом. От ужаса и отвращения я весь моментально покрылся липким потом, а гадкий труп вдруг разинул беззубый смрадный рот и…
