Бекка Фитцпатрик - О Чем Молчат Ангелы
— Моих вопросов?
— Думаю, ты понимаешь, о чем я.
Я прекрасно понимала, о чем он. Он позволял мне одним глазком заглянуть в свой мир. В тот мир, где его голос звучал в моей голове. Он всегда знал, что сказать и как выбрать подходящий для этого момент. Не говоря ни слова, я подошла к нему. Он подвинул ко мне разделочную доску.
— Сначала, — начал он, придвинувшись и положив руки на стол рядом с моими, — выбери помидор. — Он повернул голову, и его губы оказались у моего уха. Теплое дыхание щекотало мою кожу. — Отлично. Теперь бери нож.
— Шеф-повар всегда становится так близко? — спросила я, еще не решив, нравится ли мне это или я боюсь того трепета, который вызвала во мне его близость.
— Да, если открывает секреты мастерства. Держи нож крепко.
— Держу.
— Хорошо. — Он отступил на шаг и внимательно меня осмотрел, будто выискивая оплошности — его взгляд бродил вверх и вниз, влево и вправо. На одно волнительное мгновение мне показалось, что я заметила скрытую улыбку одобрения. — Поваром нельзя стать, — сказал Патч. — Поваром надо родиться. Либо щелкает, либо нет. Как химическая реакция. Как думаешь, будет здесь химическая реакция?
Я надавила лезвием на помидор; он распался на две половинки, медленно перекатившиеся на доске.
— Ты скажи. Будет здесь химическая реакция?
Патч издал какой-то глубокий звук, который мне не удалось расшифровать, и усмехнулся.
После ужина он поставил тарелки в раковину. — Я буду мыть, а ты вытирай.
Покопавшись в ящиках сбоку от раковины, он нашел посудное полотенце и игриво бросил мне.
— Я готова задавать вопросы, — сказала я. — Начинай с того вечера в библиотеке. Ты следил за мной...
Я замолчала. Патч лениво оперся о стол. Из-под его бейсболки выбились темные пряди. На губах бродила улыбка. Мои размышления улетучились, и в тот же миг на поверхность сознания всплыла новая мысль.
Я хотела его поцеловать. Прямо сейчас.
— Что? — Патч поднял брови.
— Эээ... ничего. Ничего, чепуха. Мой, я буду вытирать.
Мытье посуды не заняло много времени, и когда мы закончили, то поняли, что зажаты в тесном углу у раковины. Патч потянулся, чтобы забрать у меня полотенце, и наши тела соприкоснулись. Мы не шевелились, охраняя хрупкую нить, что связала нас вместе. Я отступила первая.
— Боишься? — промурлыкал он.
— Нет.
— Врунишка.
У меня участился пульс.
— Я тебя не боюсь.
— Правда?
И тут, не успев подумать, я сказала:
— Может, я просто боюсь... — Я прокляла себя за то, что начала эту фразу.
И что мне теперь сказать? Я не собиралась признавать, что все в Патче пугает меня. Этим я дала бы ему разрешение доставать меня и дальше.
— Может, я просто боюсь... боюсь...
— Того, что я тебе нравлюсь?
От облегчения, что не придется самой заканчивать ту фразу, я автоматически сказала: «Да», слишком поздно осознав, в чем ему призналась.
— В смысле, нет! Определенно нет. Я не это хотела сказать!
Патч мягко засмеялся.
— Если честно, какой-то части меня рядом с тобой определенно некомфортно.
— Но?
Ища поддержки, я сжала пальцы на крышке кухонного стола.
— В то же время меня пугающе к тебе тянет.
Патч усмехнулся.
— Слишком уж ты самоуверенный, — сказала я, пытаясь рукой оттолкнуть его на шаг назад.
Он поймал мою руку у своей груди и опустил рукав до запястья. В следующее мгновение он проделал то же самое с другой рукой. Мои руки оказались у него в плену. Я открыла рот, чтобы запротестовать.
Притягивая меня к себе, он остановился, лишь когда я оказалась совсем близко. Вдруг он поднял меня и посадил на стол. Теперь наши лица были на одном уровне. Он заворожил меня темной, манящей улыбкой. И именно тогда я осознала, что уже несколько дней втайне мечтала об этом мгновении.
— Сними кепку, — слова вырвались у меня прежде, чем я успела их остановить.
Он повернул ее козырьком назад.
Я скользнула к краю стола так, что мои ноги оказались по бокам Патча. Что-то внутри приказывало мне остановиться, но я отбросила этот голос подальше в глубину сознания.
Он оперся о стол ладонями, положив их рядом с моими бедрами. Чуть наклонив голову, он приблизил свое лицо к моему. Его запах, аромат влажной, темной земли после дождя, окутал меня.
Я дважды резко вдохнула. Нет. Это неправильно. Не так, не с Патчем. Он меня пугал. Да, в хорошем смысле. Но и в плохом тоже. В ужасном.
— Тебе не стоит здесь оставаться, — выдохнула я. — Тебе определенно не стоит здесь оставаться.
— Может, мне передвинуться сюда? — прошептал он мне в плечо. — Или сюда? — Его губы прочертили дорожку по моей шее.
Мой мозг не мог выдать ни одной трезвой мысли. Губы Патча двигались на север, по моему подбородку, нежно касаясь кожи...
— У меня ноги затекли, — брякнула я.
Впрочем, это было ложью лишь отчасти. Я чувствовала сладкое покалывание во всем теле, в том числе и в ногах.
— Я могу помочь, — Патч положил руки мне на бедра.
Внезапно зазвонил мой мобильный. Я подскочила от неожиданности и тут же вытащила его из кармана.
— Привет, солнышко, — раздался веселый мамин голос.
— Давай, я тебе перезвоню?
— Ладно. Что случилось?
Я выключила телефон.
— Тебе лучше уйти, — сказала я Патчу. — Сейчас же.
Он повернул бейсболку обратно. Его губы, которые одни только не оказались скрыты козырьком, сложились в озорную улыбку.
— Ты не накрашена.
— Забыла, наверное.
— Сладких тебе снов.
— Конечно. Обязательно.
Что он сказал?
— Та вечеринка, завтра вечером...
— Я подумаю об этом, — сказала я.
Патч засунул мне в карман листок бумаги. От его прикосновения я почувствовала жар.
— Вот адрес. Я буду ждать тебя. Приходи одна.
Через мгновение я услышала, как за ним закрылась входная дверь. Огненный румянец залил мое лицо. Слишком близко, подумала я. В пламени нет ничего страшного... если не стоять слишком близко. Нельзя этого забывать. Я прислонилась спиной к шкафу, коротко и часто дыша.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Меня разбудил телефонный звонок. Я подскочила и накрыла голову подушкой, пытаясь заглушить звук телефона. Но он все продолжал и продолжал звонить.
Включился автоответчик. Но через несколько секунд звонок раздался снова.
Я вытянула руку в поиске джинсов и вытащила телефон из кармана.
— Алло! — пробубнила я, широко зевая и все еще не открывая глаза.
На другом конце провода слышалось яростное пыхтение.
— Что с тобой случилось? Что случилось с сахарной ватой? И, в конце концов, может быть, ты скажешь, где ты находишься, чтобы я могла приехать и задушить тебя голыми руками!
