Элмор Леонард - Прикосновение смерти
Линн подошла к Ювеналию. Услышав щелчок фотоаппарата, она взглянула на Августа, и тот убрал «минолту» в карман.
Линн посмотрела на Ювеналия. Перехватив его взгляд, поняла, что ему нужна ее помощь.
Линн взяла Ювеналия за руку…
— Дети… — произнес Август вполголоса.
Линн ощущала кровь Ювеналия в своей руке, когда вела его вдоль прохода, когда они оказались на паперти и потом, когда шли по улице.
— Господи боже мой! — покачал головой Билл Хилл.
— Как ее зовут? — спросила Кэти Ворсингтон, достав блокнот из холщовой сумки.
Спустя пару минут Август стал раздавать присутствующим брошюру с заглавием «Стигматы».
Народ повалил из церкви. Все озирались и недоумевали, куда это подевались Ювеналий в окровавленном саккосе и девушка в ситцевом платье.
15
Кэти Ворсингтон еще в церкви сказала Августу, что она конечно же возьмет у него фотографии, но ничего не обещает. Он спросил, в каком формате она собирается писать об этом. Писать о чем? О том, что случилось? Ну да! Август вручил ей три экземпляра брошюры о стигматах, а также статью о Ювеналии под названием «Чудотворец с Амазонки» и, кроме того, для сведения, пару статей об Обществе Святого Духа.
Кэти быстренько укатила, а прихожане продолжали обсуждать происшедшее, и, как водится, разгорелись страсти.
Позже Август отправился в деловой центр города, в редакцию «Детройт фри пресс». В отделе местных новостей он появился в четверть пятого и удивился, увидев пустые столы. Он представлял себе, как репортеры прервут свою работу, увидев его. «Это же Август Марри!» — пронесется шепоток, и все уставятся на него в изумлении.
Но было воскресенье, и в отделе находились лишь помощник редактора, дежуривший по городу, и четверо репортеров, слонявшихся между столами, заваленными папками, подшивками газет и журналов, будто их сваливали здесь, чтобы потом сдать на макулатуру.
Кэти прервала беседу с каким-то парнем и отвела Августа к своему столу. Он протянул ей конверт с фотографиями.
— Как вы можете работать в таком захламленном месте?
— Что у вас здесь? — спросила Кэти, вытаскивая из конверта пачку черно-белых глянцевых фотографий. — Дети-калеки на улице, дети-калеки на паперти, внутри церкви… Ювеналий… — приговаривала она, перебирая фотографии.
Август решил вмешаться в процесс. Привстав со стула, он облокотился на стол.
— Обратите внимание на его руки, — произнес он с нажимом в голосе.
Кэти пристально взглянула на Ювеналия, снятого крупным планом.
— Обратила, и что? Никому не придет в голову, что на руках у него кровь.
— Но это же кровь! — воскликнул Август. — На нем и на ребенке.
— А вы сообщите читателю, что это кровь, напишите примерно так: «Внезапно его руки стали кровоточить, кровь хлынула так, словно гвозди вбили ему в ладони. И бок у него стал кровоточить, будто пронзенный копьем…»
— Я не вижу, чтобы его бок кровоточил. А вы?
— Он кровоточит, — сказал Август. — Когда у Ювеналия появляются стигматы, кровь сочится из ладоней, из бедра и из ступней.
— А где он сейчас?
Август помедлил с ответом.
— С ним все в порядке, — сказал он после паузы. — Послушайте, я не зря снабдил вас печатной информацией. Почитайте «Чудотворец с Амазонки». Это ведь достоверное описание первого появления у него стигматов во время его пребывания в Бразилии и свидетельство врача о том, что кровоточащие раны не являются результатом внешнего воздействия, то есть они не имеют естественного происхождения. Почитайте материалы, которые я вам дал.
— Почитаю, — кивнула Кэти. — А это кто с ним, его сестра?
— У него нет сестры.
— На мой взгляд, они похожи.
— Ее зовут Линн.
— А какая у нее фамилия?
— Послушайте, если стигматы не естественное явление, тогда оно сверхъестественное. Каким еще оно может быть?
— Противоестественным.
— Хотите сказать, оно от лукавого, иначе — от дьявола?
— Давайте рассуждать здраво, — сказала Кэти. — Отсутствие естественных причин означает, что эти причины неизвестны. Это может быть психосоматическое явление. Он верит в то, что… — Она запнулась.
— Ну-ну?.. — оживился Август. — Он, стало быть, верит… Продолжайте!
Кэти задумалась.
— Он концентрирует усилия на решении поставленной цели с такой силой… Короче, это явление сродни эзотерике, мистике, если угодно…
— Ничего себе мистика!
— Он полагает, будто с ним это происходит… Медитирует, так сказать…
— Но это на самом деле происходит. Мы все видели это, — усмехнулся Август. — Если бы он разделся, мы бы увидели пять ран, какие были у распятого Христа. При чем тут медитация? Он продемонстрировал всем нам, что Господь отметил его особым даром. Вы видели кровь. Именно кровь, а не кетчуп или что-то там еще, чем пугают зрителей. Это как бы знак!
— Большинство читателей…
— Большинство читателей не верят тому, что вы пишете, да?
Боже, он становится невыносимым. Кэти с трудом сдерживалась.
— Большинство читателей не поверят этому, — произнесла она с расстановкой.
— А вы напишите о том, что вы видели, вот и все. А всякую психосоматику оставьте науке.
— Хорошо, я напишу кое-что, но опубликуют ли мой репортаж, будет зависеть от главного редактора.
— Если напишете правду, не искажая фактов и не ссылаясь на непроверенные источники, ваш репортаж опубликуют. Напишите о том, что вы видели собственными глазами. Если захотите использовать в репортаже выдержки из моей публикации о стигматах, пожалуйста, цитируйте меня сколько хотите.
— Я напишу, что Август Марри — беспристрастный источник.
— Честный, добросовестный источник, заинтересованный в адекватном отображении в сознании воспринимающего информацию того, что существует объективно, то есть истины, — уточнил Август.
— Такой, какой именно вы ее себе представляете, — вскинула брови Кэти.
— Я говорю об абсолютной, безусловной, ни от чего не зависящей, взятой вне сравнения с чем-либо истине, а если точнее — о вечной, бесконечной духовной первооснове Вселенной, что, как известно, является синонимом Всевышнего. — Август помолчал. — О страданиях людей в нашей стране я уж и не говорю. Я считаю, что не только нынешняя церковь занимается разрушением этических норм морали общества, которое, если угодно, поразила пандемическая эрозия…
— Где вы вычитали это? Надо же, пандемическая эрозия…
— Довольно, с меня хватит! В лицо мне говорят одно, а за спиной — другое. Я читал статьи ваших репортеров, и всегда, когда писали обо мне, не обходилось без злобных выпадов. Вот вы — единственный представитель прессы, кто пришел на эту церемонию. Вы — единственная, кто стал свидетелем того, чего не случалось в мире уже многие годы. Вот и проникнитесь осознанием этого! Напишите правду о том, что вы видели собственными глазами, и сделайте выводы.
