Татьяна Стафеева - Привнесённая память
-Ого! А вот и ваш Отелло, единственный на троих! – проговорил Тюлькин.
-Ничку в кафе приглашают, а мы в довесок, - объяснила Лика.
-Если хочешь, идем с нами, - насмешливо, точно бросая вызов, предложил студент.
-Конечно, я пойду с вами! – школьник вызов принял.
Вечером того же дня Ника рассказывала матери:
-Это было ужасно, мы шли, словно под конвоем: я и Герберт впереди, девчонки и Денис сзади. Молчали, словно перед казнью. Я не решалась взглянуть на Герберта. Вдруг он разочаровался?
-Детка, ничто так не распаляет чувства, как невозможность остаться наедине! Друзья сыграли тебе на руку! – прокомментировала Людмила.
-В кафе мальчишки начали выделываться друг перед другом, кто круче угостит нас. Но Герберт получает зарплату, а Денис школьник, ему не хватило денег заплатить за шампанское…
-Ну и?
-Естественно, Герберт добавил.
-Подтрунил над незадачливым кавалером?
-Нет-нет! Повел себя, будто ничего не случилось, но Дениска все равно чувствовал себя уязвленным.
-Он самолюбив, - вставила Людмила, - для него такая ситуация – удар ниже пояса, кстати, пропущенный. Вы пили шампанское?
-Я не стала, мальчишки по бокалу хлопнули, а девочки чуть пригубили.
-Остальное куда дели?
-Подскочил какой-то мужик с красной физиономией, попросил на пиво, от него разило помойкой. Гэби спросил Дениса: "Не возражаешь?
Тот кивнул: "Отчего же?"
Бомж обрадовался: "Напиток богов! Фартит мне сегодня!" - и присосался к бутылке.
"Пусть хоть кто-то почувствует себя счастливым!" – сказал Герберт.
"Золотые слова для того, кто кадрит чужих девчонок!" – ляпнул вдруг Дениска, я от него такого не ожидала.
-Ага, завелся, засранец! Знай наших! – торжествующе произнесла Людмила.
-Мама!
-Я четырнадцать лет мама! А что Герберт?
-Возразил: "Кажется, я на Лику не претендую! Не надо быть собакой на сене – всех троих тебе не потянуть!"
Дениска вовсе обозлился: "Жуткая пошлость! Откуда ты взялся на нашу голову!"
"А ты, кажется, возомнил себя султаном в гареме! Не очень плохо иметь три жены, гораздо лучше с любой стороны!" – пропел Герберт.
По-моему, он переборщил, как ты думаешь?
-Я думаю, давно пора поставить вашего великолепного Дениску на место, возомнил себя покорителем сердец! Не переживай за его раздутое самомнение, детка, ему же это пойдет на пользу! А то вы сделали из него доморощенного кумира, а с таким мировоззрением опасно выходить в большую жизнь! – вразумляла дочку Людмила. – Лепи дальше!
-Ну, я не выдержала, сказала: "Девочки, кажется, нас делят, будто кусок пирога!"
"Не нас, а тебя!" – брякнула Лера, смолчать уж не могла, Лике в пику, они весь день друг другу гадости говорят.
Я встала, девчонки за мной, ну и ушли, оставили мальчишек дальше собачиться.
-Правильно сделали!
-Теперь он разочаруется во мне? – ясные глазки Ники затуманило беспокойство.
-Ты о Гэбе или о Денисе? Впрочем, итак ясно. Ничто так не усиливает взаимное притяжение, как непонятки подобного рода.
-Мама, что мне делать?
-Ничего. Ждать. И переписать, наконец, чертову контрольную!
-Ты знаешь? – покраснела Ника.
-Мия Александровна звонила. А ты, моя дорогая, юная партизанка.
-Мам, я не хотела…
-…огорчать меня, так?
-Так. Почему ты мне ничего не сказала?
-Надеялась, мой ангел сам расколется, не дождалась.
-Тебе стыдно за меня?
-Бред! Я гожусь тобой!
Они крепко обнялись.
Мириам и Олег обзвонили все пансионаты для душевнобольных, все психиатрические клиники города. Но нигде не обнаружилась старушка примерно семидесяти пяти лет, потерявшая память в год рождения Ники. Не нашлась такая и в домах престарелых.
-Что нам теперь делать? – сник Рыжов.
-Не падайте духом, поручик Голицын, человек – не иголка в стоге сена. Придется выспросить Нику. Аккуратно заведите подходящий разговор и постарайтесь узнать фамилию Ани.
Вскоре преподаватель сообщил Бекоевой:
-Фамилия не совсем обычная, даже несколько странная: Кучасова. Но чем она поможет, подходящей старушки все равно нет?
-Где-нибудь она должна была засветиться. Есть идея! Один из моих клиентов, чью нелегкую семейную драму я разгрузила полгода назад, работает в угрозыске. Попрошу его поискать Анну Кучасову или женщину без имени примерно ее возраста. Он товарищ опытный, с феноменальным сыщицким чутьем.
Мириам позвонила через неделю.
-Есть новости! Парень мой расстарался на пять с плюсом. Срочно приезжайте!
Олег Иванович несся, как на пожар, подгоняемый странным чувством. Казалось, промедление хоть на минуту смерти подобно. Со времени знакомства с Мириам его не покидала тревога: ситуация слишком затянулась и грозит обвалом, словно размытый дождями горный склон, набрякший и нависший над пропастью.
История и впрямь оказалась неординарной.
В то самое утро, когда пудель Тимка обнаружил в мусорном баке младенца ("Уж простите, Олег Иванович, за напоминание."), в отдел милиции Заславского района позвонила жительница одного из близстоящих домов. И заявила о том, что в их дворе битый час ошивается женщина в ночной рубахе. Ни с кем не разговаривает, на вопросы не отвечает, молча бродит туда-сюда.
-Мы боимся, вдруг она сумасшедшая, а у нас дети! – паниковала звонившая. – Эта ненормальная то в песочнице сидит прямо на заднице, то в подъезде на подоконнике на ней же!
-Полагаете, у нее есть в запасе другая задница? – не удержался дежурный.
-Вы там не выжуривайтесь, молодой человек! Вы органы внутренних дел или где? Вы нас защищаете или зачем? – обозлилась ретивая гражданка.
Патрульная машина пришла через полчаса. Так как незнакомка неожиданно упала в обморок, ее доставили сначала в дежурный стационар. Никаких недугов, кроме гастрита желудка и гипертонии, у тетки в рубахе не обнаружили. Но у кого в наше время их нет? Да еще вела себя пациентка довольно странно: ни с кем не общалась, на обращения реагировала лишь молчаливыми знаками: да, нет. Слонялась по коридору целыми днями. Стоило санитарке оставить без присмотра ведро и тряпку, женщина тут же принималась мыть полы. Все делала на совесть и также без единого звука.
Палатный доктор ради эксперимента стала поручать ей несложные задания: перестлать постельное белье, вычистить раковины, протереть подоконники, скатать ватные шарики для уколов. Очень скоро больная освоилась и стала помогать всем и вся. Разносила еду по палатам, убирала в столовой, поливала цветы в холле. Больные с колясочным режимом просили товарку по несчастью отвезти их на физпроцедуры и рентген, совали шоколадки и мелкие купюры. Денег она не брала, сладости съедала, не забыв предложить соседям по палате. В целом вела себя смирно, не буянила и не впадала в ненужную депрессию.
