Сильвия Брена - Майя Фокс. Начало
Но Майя не могла решиться. Хотя изо всех сил желала. Увлечься Трентом. Отдаться тому чувству, которое оглушило ее, чувству, которое рождалось в ней.
Она не могла. Она не смела даже подумать об этом.
В нем было что-то, что сильно смущало ее. Что-то мистическое, в чем она не умела разобраться.
Побежавшая по экрану строчка оторвала Майю от ее мыслей.
КРИСМАС: Ты словно цветок лотоса, ты мой цветочек лотоса, малышка Майя. Он рождается а грязи и становится прекрасным. Не бойся грязи.
Это были те же слова, что говорил Дэвид! Откуда Трент знает их?!
МАЙЯ91: Откуда ты узнал?
Но чат уже прервался. С другой стороны экрана последовало молчание.
ГЛАВА 18
30 октября
Четверг
7:40
Мама, ты веришь в потусторонний мир? Вчерашний разговор с матерью и странное поведение Трента волновали Майю больше, чем ей хотелось бы. Хотя беспокойство родилось много раньше. Но в последние три дня оно зашкаливало. Слишком много необъяснимых событий и непредвиденных ситуаций. А Меган неожиданно проявила себя настолько расположенной к общению, настолько способной слушать, что Майя готова была длить и длить эту чудесную возможность.
— Трудный вопрос, Майя. На этот счет существует немало разных теорий. Есть много статей на эту тему, и достаточно серьезных. Этой проблемой занимается парапсихология. Я слышала, что ученые одного крупного американского университета решили исследовать свидетельства о состоянии человека в момент смерти и о его посмертных ощущениях, основываясь на данных о реинкарнации индийцев.
— Мама, я не это имею в виду. Ты лично в это веришь?
— Верю ли я?.. Не знаю. Однажды мне случилось прочитать очень интересную статью, которая меня почти убедила... Подожди, я ее поищу...
— Мама, ну хватит. УСЛЫШЬ МЕНЯ! У меня начинается невроз от всех твоих объяснений и лекций. Я всего лишь спросила, веришь ты лично или нет!
— Хорошо, не хочешь статьи, я расскажу тебе одну историю. Тебе известно, кто такой был Гудини?
— Это который иллюзионист?
— Да, он. Один из самых легендарных иллюзионистов в истории. Особенно он славился своими побегами. Он просил заковывать себя в цепи в немыслимых позициях, погружать в ванну с водой или подвешивать вниз головой, и ему всегда удавалось освободиться.
— Мама, скажи, какое отношение к моему вопросу имеет эта история?
— Не спеши, дай мне закончить. Гудини умер в 1926 году, ночью, в Хеллоуин. Официально от перитонита. Но ходили слухи, что он был отравлен. Его смерть покрыта тайной. Он был ярым противником спиритов и, выступая на сцене, как только мог, издевался над ними и разоблачал их приемы.
— Ну и что? В чем смысл?
— А в том, что перед смертью он заключил соглашение со своей женой Бесс. Они договорились о некоем секретном слове и о коде, открывающем доступ к этому слову, и он пообещал ей, что в подходящее время и в подходящей ситуации он окликнет ее из потустороннего мира и назовет ей кодовые слова. И это стало бы окончательным доказательством существования того мира.
— И у него получилось?
— Сначала нет. В течение нескольких месяцев Бесс не знала, как ей отделаться от своры медиумов, которые клялись, что получили послание от Гудини...
— То есть полная лажа? Небытия не существует?
— Майя, помолчи, как я могу закончить, если ты каждую секунду меня перебиваешь!
— Извини, давай дальше.
— Но однажды появился некий мистер Форд с запиской для Бесс. В ней было написано всего одно слово: «Прощение». Это был код, о котором они условились. И Бесс согласилась принять участие в спиритическом сеансе, где был бы вызван дух мужа. И там она услышала, как ее позвали по имени, которое было известно всего двум людям на свете, ей и мужу: «Розабелла».
— Значит, ты веришь в тот свет?
— Скажем так, наука ставит этот факт под сомнение. Хотя исследования и эксперименты начинают убедительно доказывать, что материя не исчезает. И что пространство в том виде, в каком мы его воспринимаем, может быть обманчиво, в реальности гораздо больше параллельно существующих измерений. Поэтому не исключено существование мира, который мы называем потусторонним, или небытием, и который пытается проявить себя. А почему ты меня об этом спрашиваешь?
— Просто так... Я знаю одного парня. Его мать — очень странная женщина, по-моему, она медиум...
«Боже, что я говорю?!»
Майя была готова откусить себе язык.
Дура, легкомысленная и неисправимая. Довела дело до того, что разожгла нездоровое любопытство матери.
— Кто это, я его не знаю?
— Не знаешь, не знаешь... Не бери в голову.
— Он, случайно, живет не в Илинге?
Как?! Как она все всегда узнает, поразилась Майя, ошеломленная оборотом, который принял разговор.
— Я тебя спрашиваю, потому что знаю одну подобную даму, миссис Грейв, которая живет со своим сыном в Илинге. Она называет себя медиумом. Конечно, она экстрасенс. Мы иногда пользуемся ее услугами при расследованиях. Но эта женщина мне очень не нравится. Мне кажется, она ужасно неискренна и говорит всегда с недомолвками.
— Да, мать Трента зовут Дебби Грейв, — задумчиво проговорила Майя, не подозревая о той реакции, которую вызовут эти слова.
— Трент?! Его зовут Трент Грейв?!
— Да, а почему это тебя так взволновало?
— Потому что ты ни при каких обстоятельствах не должна общаться с этим парнем!
Приехали. Мастино[10] Меган вернулась в рабочее состояние.
Ты должна, ты не должна. Она что, думает, что моя жизнь в ее руках? Гордость овладела Майей.
Нет уж, играть роль зверька, который может прыгать и бегать лишь в границах, определенных его мамашей, я никогда не буду Меган — психопатка! Звони-нредупреждай-держи-телефон-под-рукой-не-возвращайся-поздно-побудем-вместе. Тоска зеленая! Послушать ее, так весь мир населен негодяями, которые только спят и видят, как причинить вред ее ребенку, ведь ты так считаешь, безукоризненная-миссис-криминалист-психолог?
Майя с грустью подумала о том, что матери и в этот раз удалось разрушить ту хрупкую атмосферу взаимопонимания, которая едва-едва народилась.
— И почему это я не должна общаться с ним?
— Потому что это тебе говорю я. А я знаю, о чем говорю. Это плохая среда. Конец дискуссии.
Вспыхнувшая от возмущения Майя хотела было ответить матери резкостью, но внезапно передумала. Потому что словам ее всезнающей матери удалось посеять в ней сомнение: а что, если Трент действительно замешан в чем-то скверном? Что ни говори, она с ним едва знакома. Фло подтолкнула ее к Тренту только потому, что тот был приятелем ее Джона. Подруга хоть и наговорила Майе кучу всего, но, в сущности, и она мало что знала о нем и его прошлом.
