Андрей Уткин - Город зомби и "Ночная рубашка"
— Ты даже не соображаешь, что говоришь! Несчастный.
— То есть, ты советуешь не затевать с вами бойню?
— От вас… хрена моржового не останется. Вы ещё не знаете, на что способно наше оружие.
— Что-что?
— Сейчас мы готовы дать вам отпор. Только попробуйте, выстрелите хоть в одного мертвеца…
— Ну детский сад, ей богу, — покачивал головой водитель «уаза». — Пацанячья бравада… Тьфу.
31
Машина-ДПС мчалась следом за ними так, словно очень долго преследовала. И не просто преследовала, а участвовала в какой-то осатанелой перестрелке.
— Они что, за кем-то гонятся? — пожал Олег плечами.
— Может, преследуют каких-то невидимок? — спросил Стас неслышным голосом. Такой сильный шум вокруг поднялся…
— Прижмитесь к обочине, — громыхало из рупора, точно инспектор устал уже одно и то же Олегу повторять. — Повторяю — прижмитесь к обочине!
Олег немедленно врезал по тормозам.
Милицейская машинка их обогнала. Алёна даже подумала ненароком, что ГАИ кого-то преследует, поэтому попросило их, чтобы они не мешали погоне; сдали немножко в сторону. А сейчас машина инспекторов рванёт дальше…
Но не тут-то было.
Милицейская машина проехала чуть дальше. Из неё выбрался грузный инспектор. И медленно (можно было себе представить, как тяжело ему двигаться под навалившимся пузом) пошёл в их сторону.
— Можно взглянуть на ваши права? — спросил он, после того как представился.
— Мы в прокат взяли эту машину, — объяснил Олег.
— У вас есть документы, доказывающие то, что вы…
— Конечно, — тут же протянул Олег блюстителю правопорядка все необходимые бумаги. У него был такой вид, словно он чем-то напуган — Олегу даже неловко стало за себя.
— Так, документы в порядке, — произнёс инспектор, но бумаги не отдавал. Он, больше, изучающе рассматривал пассажиров остановленной им легковушки.
— Что? — не выдержал Олег долгого-тупого взгляда. — Что-то ещё?
— Да. — Инспектор произнёс через минуту, а то и две. — Что-то не так. Не зря ведь я вас остановил.
— Мы остановились сами… — подала было голос Алёна (ей как-то не понравился его тон; такое чувство, словно он, действительно, очень долго за ними гнался и уговаривал в свой динамик: остановитесь, остановитесь).
— Секундочку! — прервал её тот.
Он ещё какое-то время стоял неподвижно и… устало что-то разглядывал.
— Можно взглянуть ваш паспорт? — наконец промолвил инспектор.
Олегу ничего не оставалось, как протянуть документ.
Он (опять очень долго) его рассматривал. Потом вернул… Вообще, было странно; либо время так уныло тянулось, либо… Либо инспектор их гипнотизировал.
Он возвратил паспорт Олегу… И уже собрался возвращаться ни с чем, но…
— Да, чуть не забыл! Мальчик едет с вами?
— Простите, не понял.
— Не поняли?
Инспектор склонил свою жирную, толстую харю. Он вежливо улыбнулся, решив повторить попытку заново.
— Мальчик — он ваш родственник?
— Да нет, — пожал Олег плечами. — Просто мальчик.
— Ну вот, — пободрел офицер и начал двигаться чуть живее. — Я же говорю: здесь что-то не так!
— То есть, не так.
— Вы взяли его у ваших знакомых? — продолжал инспектор допытываться.
— Нет, — ответила на этот раз Лена. — Он сам — наш знакомый.
— Выйдите, пожалуйста, из машины.
— Что? — произнёс Олег.
— Выйдите из машины, — сказал инспектор более сдержанно.
Олег недоумённо смотрел в его сторону.
Инспектор прочистил горло (словно подумал, что проблема с непониманием — в его голосе: он не полнозвучно говорит) и повторил всё заново: — Будьте добры, выйдите пожалуйста из машины.
Дверцу ДПС-авто уже открывал его напарник. У него было такое озабоченное лицо, словно он что-то заподозрил. «Они что, наркотики везут?»
Олег испугался уже не на шутку. В руках напарника щёлкнул затвор автомата. Он принял выжидающую стойку… У него был такой вид, словно этот автоматчик готов был открыть огонь сразу, как водитель не отреагирует на просьбу инспектора третий раз.
— Всё-всё-всё, — покорно открывал Олег дверку, — выхожу-выхожу…
— Руки на капот, — почувствовал жирдяй власть в своём голосе.
32
— Ну всё, мне надоело выслушивать эти разговоры, — сказал тот мертвец, которого, единственного, наделили способностями имитировать человеческую речь.
Он вышел из лесу и надвигался прямо на полковника. В его поведении чувствовалась крайне серьёзная угроза и в руках он должен сжимать кое-что другое. Совсем не то, что придавало ему смешной вид. У него должен быть один из бластеров, которые всем зомби выдали пришельцы с той гигантской «тарелки».
В руках ходячего мертвеца была голова оторванная. Её рот был раскрыт, то ли в крике ужаса (в предсмертной агонии), то ли в стремлении напасть на того, к кому её несут.
— Во дают! — заржал водитель «уаза», глядя на Юдашева, который порядком струхнул при виде подходящего мертвеца и надвигающейся «опасности», в виде оскаленной глотки людоедской головы, капающий, то ли слишком густой кровью, то ли чьими-то кишками.
— Это не смешно, — заметил ему Юдашев. — Это отвратительно.
— Я не смеюсь, — оправдывался шоферюга. — В основном, я поражаюсь. Тому, каких высот достигли эти твари. Теперь они могут не только стрелять или разговаривать, но и… Но ведь, согласитесь! Это же невозможно. Мертвецу попадаешь в голову и — пиши пропало — его бессмертию настаёт вечный конец!
— Ты хочешь сказать, что эта башка ничего не способна со мной сделать?
Полковник это говорил и всякий раз отскакивал в сторону. Ему не были известны все эти возможности, над которыми так веселился этот болван-водитель… Но, может, дело просто в том, что он действительно болван? И он зря веселится. Если остановиться и не бегать вокруг «уазика», то голова ничего не сумеет сделать? Зомби бессильны, если они видят, что их нисколечко не боятся.
— Уверен, она даже Вас не видит!
Но в это время башка вырвалась из лап ходячего трупа, подлетела, словно тот мячик, и вцепилась в плечо Юдашева!
— Чёрт! — завыл «полкан», глядя на опешившего дурня-водилу, в хихикающей роже которого застыл ужас (он подавился собственным смехом — он торчал в его глотке, как кость в горле). — Сделай хоть что-нибудь! Не стой, как истукан!
Испуганный водитель подбегал к своему командиру, пытался сбить с его плеча эту бестолковку, но наддавал по ней с такой брезгливостью, словно голова была вытащена из топки. Словно, она кипела, как варево в котле какой-нибудь старухи-ведьмы.
