Ли Майерс - BRONZA
– Не так пылко, mon ami! Я еще подумаю, что вы воспылали ко мне порочной страстью!
Виконт оскорбленно дернулся. Навалившись сверху, тот прижал его своим телом к дивану; удерживая одной рукой, другой схватил за волосы и развернул голову виконта так, чтобы видеть выражение его лица. Склонившись к нему, губами почти касаясь щеки, спросил:
– А не хотите ли, mon ami и в самом деле отведать, каков на вкус мой язык? Поверь… – коварный соблазнитель понизил голос до искушающего, чувственного бархата, – я заставлю тебя изнемогать подо мной от наслаждения… Ты сам раздвинешь для меня свои ноги… Будешь стонать и извиваться… А после… – быстрый взгляд в сторону маленького пажа, – мы напьемся крови… И я позволю тебе сойти с ума!
Лицо виконта обожгло яркой краской стыда. Но лишь дождавшись, когда в глазах виконта заблестят слезы его унижения, юный Мефистофель слез с него. Неуловимым движением потянул за кисть, что-то хрустнуло, и левая рука виконта повисла плетью.
– Больше не кидайся на меня, цепной пес! Твоя цепь коротка! – высокомерно заметил своему сопернику английский сэр и хлестко, но уже без угрозы предупредил: – А то проучу по-настоящему! – и покосился на маленького пажа. – Ты же не захочешь еще раз опозориться перед своим оруженосцем?
Сидевший на самом краешке дивана с виноватым видом, мальчик старательно избегал смотреть в их сторону, не желая добавлять унижения в чашу позора своего патрона еще и своей жалостью.
«Сколько такта… Какое понимание… Такая деликатность достойна похвалы…» – понимающе усмехнулся английский сэр, но не похоже было, что он собирался аплодировать по этому поводу. Все встало на свои места. Здесь – он был старшим и хозяином положения. И жизнь виконта была в его руках. Но у лорда Октавиана Клеманса Колдуэлла герцога Графтона сменилось настроение. Он передумал пока убивать Фабиана Луи Мишеля де Буасси – своего брата.
А виконт, опустив голову, продолжал сидеть на полу, как его оставили, прижимая покалеченную руку и не делая попыток встать. В его поникшей фигуре, во всей его позе было что-то жалкое, раздавленное. Губы лорда Колдуэлла тронула ироничная полуулыбка законного превосходства.
«Сколько еще ты собираешься так сидеть… и дуться с видом оскорбленной невинности? – хмыкнул он. – Право же, какой глупый… Подумаешь, потискали немного… Шел бы тогда в монастырь… беречь свое целомудрие…» Распутник, он не верил, что до сих пор ни один мужчина не пытался прижаться к заднице виконта. При английском дворе были наслышаны о «забавах» французских кавалеров. А у брата, даже на его взгляд, была довольно привлекательная внешность и неплохая фигура.Разумеется, в пуританской Англии мужеложство было под запретом, но кого это волновало, особенно в высшем свете. Он снова хмыкнул. Взял виконта подмышки, рывком усадил на диван. Вправил щелчком пальцев вывих плеча. Покинув гостиную, вернулся с седой от многолетней пыли бутылкой вина в одной руке и вазой фруктов в другой. Хрустя сочным яблоком, откупорил бутылку, налил благородный напиток в первый же попавшийся на глаза бокал, протянул виконту. Отказываясь, тот мотнул головой.
– Это вино! Пей! – тоном, не терпящим возражений, приказал лорд Колдуэлл, усаживаясь рядом с братом на диван. Не доверяя, виконт пригубил, пробуя на вкус терпкое, темно-красное вино. После большими жадными глотками осушил до дна и попросил еще. Вновь наполняя вином бокал брата, лорд Колдуэлл вдруг спросил:
– Ты такой тупица, потому что – француз?
Выражение обиженного недоумения на лице виконта сменилось злостью. Он шумно выдохнул.
– А ты… – подыскивая достойный ответ, он собрал лоб морщинами, выпятил нижнюю губу. Старое бургундское оказалось чересчур крепким для него, виконт пьянел прямо на глазах. – А ты такой самовлюбленный и чванливый… болван потому, что заделался саксом?! – не удержавшись от ответного оскорбления, он презрительно сплюнул. Плевок угодил на рукав батистовой сорочки.
– Зато ты – пожиратель лягушек! Бе-е… – лорд Колдуэлл тоже сплюнул виконту на сапоги.
– Ха, а ты – пожиратель овса!
– Заплесневелый кусок французского сыра!
– Напыщенный английский индюк!
И так они некоторое время переплевывались, награждая друг друга нелестными эпитетами, пока их не остановил звонкий мальчишеский голос.
– Не хочу мешать вашему поединку, господа! Но не выйти ли мне за дверь, чтобы вы могли tête-à-tête продолжить свою дуэль?! – маленький паж смотрел на обоих, как на идиотов.
Смутившись, один быстро пересел на свой «французский» диван. «Все, пора убираться отсюда…» – насупился виконт. Другой, напротив, рассмеялся от всей души.
– Какой милый голосок! Кто это у нас тут такой храбрый, что позволяет себе встревать в разговоры взрослых? – вкрадчиво поинтересовался лорд Колдуэлл. Теперь все его внимание было приковано к маленькому пажу. – Какое интересное выражение лица, – заметил он.
– А что не так с его лицом? – раздраженно переспросил виконт, обнимая за плечи заметно притихшего мальчика. При этом он смерил своего противника неприязненным, быстро трезвеющим взглядом.
– С таким беззащитным выражением… кто-нибудь может похитить его у тебя!
Щелчок пальцами, и теперь уже маленький паж сидел рядом с лордом Колдуэллом на его «английском» диване и тот держал мальчика за руку.
Виконт вскочил.
– Да что вы то и дело подскакиваете, mon ami! Это заставляет задуматься! – рассмеялся лорд Колдуэлл. Сжал мальчику горло. Ставшие острыми ногти впились в нежную кожу, еще немного – и покажется кровь. – Сядьте, виконт, сядьте! Иначе я сломаю ему шею! – приказал он властно. – К тому же, вы загораживаете мне свет! А я, знаете ли, не выношу темноты! Она меня пугает! – поиздевался он над гостем. Холеная рука аристократа сильнее сдавила горло маленькому пажу, и тот сразу побагровел, задыхаясь.
Твердо, взглядом, пообещав непременно разобраться с ним в свое время, виконт плюхнулся обратно на диван. И отроку позволили дышать.
– Как же вы предсказуемы и скучны, mon ami! У меня от вас просто челюсти сводит, так хочется зевать! – снисходительно заметил лорд Колдуэлл и действительно неприлично громко зевнул. – Поеду-ка я домой! Баиньки! Ваш визит меня утомил! – сказал он, вставая. Поманил одного из миньонов. – Вот, посторожи сладенького! – передал ему пажа. – Если шевельнется, сожри зайчика! Я дозволяю!
Рассмеявшись, потянулся с беспечным видом, после заправил сорочку в панталоны, завязал кружевной воротник.
– Скоро начнет светать, а дома меня дожидается уютный, с мягкой перинкой гробик. Говорят, вампирам вреден дневной свет? Отчего бы это, а? Вы не знаете, mon ami ? – обратился он к виконту.
