Ольга Михайлова - Быть подлецом
— Но тогда… — Донован взволнованно поднялся и начал мерить шагами комнату, — тогда многое проясняется. Уильям понял, что ему предпочли Мартина и не вынес этого. Мартин, возможно, страдал, считая себя виновным в гибели брата! Потом могла иметь место размолвка с Кетти, он разочаровался в объекте своей любви — и… А смерть Кэтрин… Она просто поняла, что своим кокетством или ветреностью погубила братьев, — Чарльз сел, потёр вспотевший лоб и снова задумался, — но Хэдфилд… Он тогда тут причём?
Мэддокс на минуту задумался.
— Доход Хэдфилда сегодня — около трех тысяч в год, — наконец проронил он, — но ему предстоит унаследовать свыше ста тысяч фунтов… Если бы девица выбирала, Нэд, разумеется, был бы куда привлекательнее нищих младших братьев Бреннанов, — спокойно констатировал Мэддокс.
— Но… Мистер Райан Бреннан сказал, что финансовые вопросы… в семье никогда не были причиной конфликтов. Он уверял, что деньги не определяют поступки членов семьи. Он солгал? — поинтересовался Донован у медика.
Мэддокс пожал плечами.
— Почему? Он не лгун. Но речь идёт не о Бреннанах, а о Ревеллах. У брата и девиц — за душой абсолютно ничего нет, а у Томаса, как я слышал стороной, ещё и долги. И едва ли девочки Ревелл настолько глупы, чтобы не понимать финансового расклада. Любая из них была бы счастлива выйти за Райана Бреннана — для неё это означало бы стать хозяйкой богатейшего поместья и до конца своих земных дней не знать нужды. Неплохая добыча и мистер Эдвард Хэдфилд, хоть он и в четыре раза менее привлекателен: именно настолько, насколько три тысячи годовых меньше двенадцати.
— Господи, что вы говорите, мистер Мэддокс! — Донован был шокирован, — вы полагаете в девушках такую расчётливость и прагматизм… Как можно?
Тимоти Мэддокс развёл руками.
— Я просто не склонен смотреть на жизнь через розовые очки, мистер Донован, только и всего. Повторяю, ни красавец Мартин, ни Уильям не стоили в глазах кузин того, что стоят Райан и Эдвард. Посмотрите на беднягу Патрика — он тщетно пытается привлечь внимание мисс Шарлотт. Он не нужен ей. Она просто рассчитывает на более крупный куш.
Донован напрягся.
— На какой? Райан? Эдвард? Она была соперница своей сестры?
Доктор театрально возвел очи горе, потом снова обратился к Доновану, словно пытаясь втолковать тому нечто совершенно очевидное.
— Все сёстры, если учитывать то положение, в котором они находятся, соперницы друг другу, — отчеканил Мэддокс, — при этом запомните: мистер Райан Бреннан никогда не женится на бесприданнице. Не забывайте, кто его воспитал. Ральф всегда был прагматичен, и прагматизм обогатил его. Его сын имеет блестящий финансовый нюх, при этом не склонен рисковать дурацкими вложениями капитала и всегда считает деньги. При этом я не отрицаю, — усмехнулся Мэддокс, — что его поведение не всегда определяется денежными соображениями. Оно куда более сложно.
— А Эдвард Хэдфилд?
— Эдвард? Он, не забывайте, наследник. Наследник старого графа Хэдфилда. Но милорду Джеймсу Хэдфилду шестьдесят семь. С учетом, что его достопочтенные прабабка, бабка и матушка — все доживали до девятого десятка, а сам Джеймс Хэдфилд жалуется только на браконьеров, своего кота и проблемы с облысением, можете быть уверены, что раньше, чем через десять-пятнадцать лет Эдварду денег не получить. С высоты своих лет я полагаю, что это не поздно и деньги не помешают в любом возрасте, но для девиц Ревелл пятнадцать лет — это целая вечность…
Донован задумался. Сообщенное мистером Тимоти Мэддоксом было, разумеется, циничным, но цинизм не делает высказывание ложным. Однако, если сказанное верно, тогда получалось, что у девочек Ревелл не было шансов… Тут Донован вспомнил разговор, услышанный утром в парке.
— А мисс Энн Хэдфилд? Мне показалось… она не согласилась бы оставаться в доме столь долго, если бы не имела надежд… Но её никак не мог привлечь Томас Ревелл. Остается только Райан. Он может жениться на Энн? Сколько за ней дают?
— О, вы уже рассуждаете правильнее, — походя похвалил Донована доктор Мэддокс. — Тут шансы повыше, Энн может быть привлекательна для Райана: за ней, как за сестрой самого Райана, дают пятьдесят тысяч.
— А… — Донован вдруг вспомнил ледяное лицо мисс Элизабет, — каковы шансы выйти замуж мисс Бреннан?
— С пятьюдесятью тысячами? — уточнил доктор, — неплохие, очень неплохие. В девках с таким приданым не остаются, да и братец постарается.
— Вы имеете в виду… постарается как-нибудь пристроить её?
— Не «как-нибудь», — покачал головой Мэддокс, — совсем не «как-нибудь». Если вы заметили, Райан… я же говорил, его поведение сложно. Мистер Райан Бреннан… действительно любит сестру. Он доверяет ей. Миссис Бреннан ещё при жизни мужа предпочитала только тишину и покой, передоверив всё управляющему, а сейчас Элизабет — подлинная хозяйка дома. Она вышколила слуг, управляет домом в лучшем виде. Райан как-то обмолвился, что, когда сестра выйдет замуж, ему будет её не хватать. Но устроит он её, помяните мое слово, прекрасно. В принципе её брак с Хэдфилдом обсуждался ещё Ральфом. Об этом думал и Райан. Но и без Эдварда женихи найдутся, уверяю вас.
Донован несколько секунд молчал, потом всё же решился сказать.
— Из разговора брата и сестры я понял… Они упоминали Энджела Клэра и Тесс. По-моему, у мистера Хэдфилда была связь с Кетти, но он узнал, что был не первым и сказал об этом Кэтрин, возможно, просто отверг её. Скорее всего, она, подобно Тесс, надеялась, что он простит её, однако… Я рискну предположить, что именно это и послужило толчком для поступка несчастной. Сам мистер Хэдфилд недоумевал, почему сказанное им так повлияло на Кетти, но мужчины редко понимают, как чувствуют женщины.
Мэддокс не оспорил Донована, но пожал плечами.
— Если восемнадцатилетняя девица умудрилась где-то переспать Бог весть с кем, она и не вправе рассчитывать, что это сойдёт ей с рук. Иначе, чем драконовскими мерами, добродетель не оберечь. Если мужчины будут спускать такие вещи, завтра все бабёнки пустятся в разгул, и никто не будет уверен в том, воспитывает ли он своих детей или чужих. Кроме того, любой лошадиный заводчик или псарь вам скажут, — скрести один раз ледащую клячу с чистопородным жеребцом или попади чистокровная сука один раз под уличного кобеля — пропало все потомство. Ни от жеребца, будь он самых лучших кровей, ни от суки, самой чистопородной, — никогда не родится уже ничего стоящего.
Донован знал об этом, его отец занимался разведением голубей, но он предпочёл оставить эту тему.
![Ольга Елисеева - Нежная королева [= Хельви — королева Монсальвата]](/uploads/posts/books/51687/51687.jpg)
