Анна Воронова - Глаз мертвеца
– Пошли, времени мало. – Вега топталась над душой, он следил за ней сквозь ресницы. Все косички искрутила.
– Смотри, облысеешь, – мрачно буркнул Сашка. – Будут тебя звать Лысая Вега.
Девчонка опустила голову, развернулась, молча зашагала вперед, вдоль ручья. Сашка со стоном выпрямился, поплелся за ней.
Тут, в овраге, дышалось легко. Шагать бы так и шагать, глядя, как ходят под ветровкой ее лопатки, как обозначается порою между ними гибкая впадинка, будь она неладна. Так нет же, у него впереди, по расписанию, – подвиг!
Овраг стал глубже, расширился. Опять появился дым, Вега натянула на лицо бандану. В конце оврага раскинулись сплошные свирепые кусты. Сквозь ветви им пришлось пробираться почти на животе.
– Кабанья тропа, – пояснила Вега. – Все, где-то здесь они!
– Кто здесь? Кабаны? – не удержался, съязвил Сашка.
– Кабаны не такие идиоты, чтоб в самое пекло лезть. – Вега развернулась, положила ладони ему на грудь. Знакомый уже лед просочился сквозь брезентовую куртку. – Сашка, пойми! Я даже не знаю, хорошие они люди или плохие. Они зовут – я иду. Наплевать мне, какие они. Они есть. Они живые! Они мучаются. Нельзя мучить живое. А им больно. Я чувствую.
Она убрала руки, но холод остался.
– Ну и пусть помучаются. – Сашку переполняло упрямство. – Тебе наплевать, а мне – нет! Это не тебя они в беседке ногами пинали. Они никого не жалели. Лохи мы, что их спасаем! Собой рискуем… а ради чего? Чтоб добро победило, надо же! А ведь добро тоже, того, с кулаками бывает. А еще лучше – с гранатометом. Вот это – добро, я понимаю! А за гопниками в огонь лезть, потому что я такой весь добрый, – это чистой воды маразм.
Но Вега его не слушала. Она напоминала сеттера, взявшего след. У Сашки в детстве был сеттер – веселый рыжий ирландец, бестолковый и шумный. К голубям точно так же подкрадывался.
Она вся вытянулась в струнку, словно ловя что-то в воздухе, и, определившись с направлением, рванулась вперед, и он поневоле ринулся за ней. Овраг вывел их к устью Гремячки. Ничего удивительного, ручей петлял по всему лесу, порою превращаясь в маленькую речку, порою – в ниточку ржавой вонючей воды. А дальше он впадал в болото.
Тут, на краю болота, елки сплошь заросли мохнатым лишайником, под ногами хрустел пересохший белый мох. Сашка никогда не забирался в такие дебри. Хоть фильм снимай – «Баба-яга и другие страшные бабы». Вега летела вперед, огибая ямы, перескакивая через оплывшие старые окопы. Один раз она молча указала Сашке – колючая проволока, осторожнее, мол.
А потом она спрыгнула в окоп. И Сашка спрыгнул.
Череп и Бита сидели тут – целехонькие. Бита вытаращился на них, точно перед ним явился сам папа римский. Сашка скривился. Поначалу, как только он увидел этих уродов, особенно крысиную мордочку Биты, – страх и ненависть ударили изнутри в его сердце с такой силой, что захотелось немедленно поджечь обоих. Сразу, чтоб не мучились.
– А вы… откуда?! – Череп, кажется, не поверил, что они – настоящие.
– Из общества защиты животных, – буркнула Вега. – Идти сможете?
– Куда?
– До городу Парижу!
– Ой, мы сейчас, сейчас!
Череп засуетился, а вот Бита, после первой вспышки оживления, потерял к происходящему интерес. И тут только до Сашки дошло, что Бите, похоже, очень худо. Он прикрыл глаза и монотонно раскачивался из стороны в сторону.
Вега заметно торопилась, постукивала ногой по земле.
– Мы вас выведем. Только скорее надо. Огонь сюда идет!
Череп, страшный Череп, с готовностью потянул за собой дружка:
– Вставай, Веня, ты чего, ну? Чего раскис? Давай, давай, осторожненько, ножками, вот так…
Сашка понимал, что радоваться нехорошо, но все равно – кровожадно радовался, глядя на Биту. А не надо им было по почкам его лупить, тем более – лежачего. За что боролись, пацаны, на то и напоролись, так-то!
– Погоди, – остановила Черепа Вега, быстро вытащила из рюкзака две повязки на лица. – На, завяжи, так дышать легче. А с этим что? Совсем плохо ему? Дыма наглотался?
Она склонилась над Битой, и Сашка поморщился. На его собственной груди еще сохранился холодный отпечаток ее ладоней. Ему было неприятно, что она дотрагивается до этого хмыря.
Череп подскочил с другой стороны, вдвоем они поставили Биту на ноги – и Сашка вздрогнул, поймав его взгляд. Как будто старого Биту выжгли изнутри, а из нового волнами изливалось лишь одно – ужас. Казалось, в его голове сидит свихнувшийся радист и сигналит, не переставая: «Смерть… смерть… смерть…»
Бита качался под дробь своей неслышной другим морзянки. Одной рукой он баюкал другую – кожа на ней вспучилась огромными водянистыми пузырями. Кое-где кожа вообще отошла от тела, и там виднелось красное, ничем не прикрытое мясо.
– Держи его, – приказала Вега Черепу.
Череп потянул Биту за здоровое плечо, и тот заорал. На Сашку накатило сильнейшее желание убраться куда подальше. Мигом пересохли губы, он нервно глотнул из фляжки, тоскливо оглянулся. Дым волнами подползал к ним, до их ушей доносился знакомый гул. Вега вытряхнула из рюкзака набитую лекарствами косметичку, принялась осторожно смазывать и заматывать руку Биты. Череп прижимал его к осыпавшейся стенке окопа, Бита дергался, а Сашке все сильнее хотелось сбежать.
– Все, давай! – Череп подтолкнул Биту к пологому спуску, и тот опять заорал.
– Сашка, помоги! – Вега сверкнула на него глазами. Сашка на подгибающихся ногах протиснулся к недавнему врагу.
– На плечо закидывай… да не слушай ты его вопли! Ветер сюда повернул, бежать надо! Вот так, на плечо… да не бойся!.. Ну, сожми, а что делать?.. Ребята, быстрей, быстрей, быстрей!
Они с трудом вытащили Биту наверх и понесли-поволокли, подхватив его под руки, как в кино про партизан. Бита, гад, оказался тяжелым. Метров через сто Сашка выдохся. Тот вдобавок обвис на нем мешком, приходилось, не слишком-то церемонясь, переть его волоком. А сзади волнами накатывал дым, теплый ветер становился все горячее, густыми хлопьями сыпалась на голову и плечи сажа, гул и треск смешивал с толчками крови в ушах. Бита цеплялся ногами за камни, их всех шатало на каждом шагу. Сашке ужасно хотелось его бросить. Футболка его насквозь промокла от пота под брезентовой ветровкой, бандана отчаянно мешала дышать, а уж Бита как ему мешал – слов нет! Ладно, он хоть орать перестал, только стонал, когда Сашка покрепче перехватывал его замотанную руку. Вега поверх бинта натянула на него свою курточку, мчалась вперед в одной футболке, волк на спине, почерневший от пота, тревожно задирал морду вверх.
Если начнется верховой пожар…
– Сюда, в овраг! – Вега юркнула в темный лаз в гуще низеньких елок. Тут втроем было не развернуться.
