Энн Райс - Пандора
Носилки поставили на землю. Мы оказались в каком-то прохладном помещении. Я услышала голос отца Иакова, Давида, – он с кем-то спорил. Древнееврейского я не знала. И даже не была уверена, что он говорит именно по-древнееврейски.
Наконец Иаков перешел на греческий, и я поняла, что они прямо сейчас покупают для меня подходящий дом со всеми удобствами, включая большое количество красивой мебели, оставленной богатой вдовой, которая жила здесь одна. Но рабов, увы, распродали. Рабов нет.
Сделку заключили, и я услышала, как Иаков по-гречески предупредил продавца:
«Если вы нас обманули, вам не поздоровится».
Когда поднимали носилки, я поманила его к себе.
«Теперь я дважды обязана вам жизнью. Та греческая семья, что должна была меня приютить? Они действительно в опасности?»
«Конечно, – ответил он. – Когда начинаются беспорядки, кто будет разбираться? Они ездили с Германиком в Египет! Об этом знают люди Пизона! Под малейшим предлогом любой может напасть на человека, убить его и ограбить. Смотрите, пожар!»
Он велел рабам двигаться быстрее.
«Хорошо, – сказала я. – Больше не называйте мое настоящее имя. Отныне зовите меня… Мое имя… Пандора. Я гречанка из Рима. Я заплатила вам, чтобы вы доставили меня сюда».
«Да будет так, дорогая моя Пандора, – ответил он. – А вы сильная женщина. Купчая на дом выписана на фальшивое имя, хотя и не столь красивое. Но документ подтверждает, что вы – вдова, свободная, носящая римское имя. Бумагу мы получим, когда расплатимся золотом, но это произойдет не раньше, чем мы окажемся в доме. А если он не выдаст мне документ, где будет написано все, что поможет обеспечить вашу безопасность, я его задушу!»
«Ты очень умен, Иаков», – устало заметила я.
Путешествию в темноте и толчкам, казалось, не будет конца, но наконец мы все-таки остановились. Я услышала, как в замке ворот повернулся металлический ключ, и нас провели в большой вестибюль самого дома.
Из признательности к моим стражам следовало бы подождать, но я лихорадочно выбралась из своей злосчастной занавешенной тюрьмы, сбросила плащ и глубоко вдохнула. Мы находились в широком вестибюле красиво убранного, обладающего бесспорным очарованием дома.
Несмотря на усталость и путаницу в мыслях, я заметила прямо у ворот фонтан с львиной головой и вымыла ноги в прохладной воде.
Приемная, или атрий, оказалась огромной, а за ней, на дальней стороне довольно большого внутреннего сада, я увидела мягкие диваны столовой.
Конечно, это не мой внушительный и богатый старый дом на Палатинском холме, где с каждым новым поколением появлялись новые помещения и проходы, ведущие в обширные сады.
Слишком лощеный. Но импозантный. Все стены свежевыкрашены, с восточным, кажется, колоритом – спирали, змейки… Как я могла судить? Я едва не теряла сознание от чувства облегчения. Неужели меня наконец-то оставят одну?
Там, в атрии, – письменный стол, а рядом с ним – книги! Вдоль примыкающих к саду галерей я увидела многочисленные двери; подняв глаза, я увидела закрытые окна второго этажа. Роскошь… Безопасность…
От мозаичных полов веяло стариной. Стиль был мне знаком – праздничные фигуры шествия Сатурналий. Должно быть, их привезли сюда из Италии.
Настоящего мрамора мало, колонны оштукатурены, но на стенах много хорошо выписанных фресок с непременными счастливыми нимфами.
Я вышла на мягкую мокрую траву перистиля и обратила взгляд в голубое небо.
Мне хотелось только подышать. Однако пришло время выяснить, как обстоят дела с моими вещами. Я была слишком потрясена всем случившимся, чтобы интересоваться их судьбой раньше. Оказалось, что в этом не было необходимости.
Для начала Иаков и Давид составили полный список приобретенной ими для меня необходимой в хозяйстве мебели, а я стояла, глазела на них, с трудом веря, что люди могут с таким терпением относиться к мелочам.
Убедившись, что все комнаты в порядке, что спальня находится дальше по коридору справа, а где-то налево, за кухней, располагается маленький открытый садик, они поднялись наверх, проверили, все ли нормально там, и только тогда занялись разгрузкой моего багажа. Рабы вносили сундук за сундуком.
Потом, к моему вящему изумлению, Давид извлек свиток с наспех написанным почерком моего отца полным списком всего, что мне принадлежало, начиная от заколок и кончая чернилами и золотом, и приступил к проверке, еле слышно бормоча что-то себе под нос. Тем временем Иаков отправился по делам.
«Личные предметы туалета, – подвел черту Давид под первой частью осмотра. – Одежда… один, два, три сундука – в большую спальню, быстро! Столовое серебро – на кухню. Книги сюда?»
«Да, пожалуйста».
Я чуть не потеряла дар речи, потрясенная его скрупулезностью и честностью.
«Сколько книг!»
«Отлично, не надо их пересчитывать!» – сказала я.
«Видите ли, не получается, такие хрупкие…»
«Да, знаю. Продолжайте».
«Вы хотите, чтобы полки из черного дерева и слоновой кости собрали здесь, в передней?»
«Чудесно».
Я сползла на пол, но меня немедленно подняли два услужливых раба из Азии и усадили в удивительно мягкое римское кресло со скрещенными ножками. Мне дали чашку пахнущей свежестью чистой воды. Я выпила ее, думая о крови. И закрыла глаза.
«Чернила и письменные принадлежности – на письменный стол?» – спросил старик.
«Как вам угодно», – вздохнула я.
«Теперь все уходите», – приказал старик рабам-азиатам, быстро и щедро оделив их деньгами. Они поклонились до пола и попятились из комнаты, натыкаясь друг на друга.
Я уже было собиралась произнести несколько подобающих случаю фраз с выражением благодарности, когда вбежали новые рабы, практически столкнувшись с теми, кто еще не успел выйти. Они вносили корзины всевозможных съестных припасов, которые только можно было найти на рынке, включая по меньшей мере десять видов хлеба, кувшины масла, дыни, зелень и большое количество копченых продуктов, которые могут храниться много дней, – рыбу, говядину и экзотических морских обитателей, до того высушенных, что они напоминали пергамент.
«Немедленно, в кухню, за исключением блюда с оливками, сыром и хлебом, – сейчас же, для госпожи, на стол слева от нее. Принесите вино госпожи, присланное ее отцом».
Просто невероятно! Вино моего отца.
Затем старик приказал уходить и этим рабам, подкрепив приказ раздачей монет, и сразу же вернулся к своему списку.
«Иаков, иди сюда, сосчитай мне это золото, я буду читать по списку! Серебро, монеты, еще монеты, камни исключительной ценности… Монеты, слитки золота…»
Они все продолжали и продолжали. Представить не могу, где мой отец прятал столько золота!
