Питер Джеймс - В плену снов
– Улица Уоппинг-Хай, – назвала она водителю. – Дом 64.
Интересно, достаточно ли внятно она произнесла эти слова. Заднее сиденье, казалось, приподнялось навстречу, прежде чем ей удалось добраться. Она глухо шлепнулась на него. Забвение. На какое-то время там, в ресторане, наступило забвение, и это ощущение было приятным, просто изумительным, ей казалось, что она стоит на вершине мира.
Кен не смеялся над ее сном. Он явно заинтересовался, а потому хотел услышать все, что она могла припомнить, помогал сравнить с теми событиями, о которых сообщалось в газетных новостях, по телевидению и радио. Нет, он не знал, как объяснять это, но верил ей. «Совпадение», – решил он в конце концов, пытаясь успокоить ее. Хорошо уже то, что ей поверили.
А теперь забвение почти развеялось, и она вспоминала об этом снова. Она посмотрела в окно машины на рекламный щит продавца газет, тускло освещенный уличным фонарем, прислушалась к дребезжанию двигателя такси, пережидавшего, чтобы выехать на Стрэнд.
АВИАКАТАСТРОФА – ОШИБКА ПИЛОТА!
Ну да. Теперь они тоже это знали. Им бы следовало позвонить ей, и она бы рассказала им. Все эти ужасающие подробности. Она? Ну разумеется, а что вы хотите знать? Я ведь была там. Отчет свидетельницы!
Говорит Сэм Кэртис[4]. Десятичасовые новости. Из Болгарии.
Она откинулась на спинку сиденья, глядя на проносящиеся мимо уличные огни, которые мигали, ослепляли и исчезали. Светились витрины магазинов с манекенами, отбрасывая тени на тротуар, по которому торопились люди, борясь с холодом, мелким дождиком, со временем… «Видят ли и все они сны?» – подумала она, испытывая внезапный приступ тошноты. С трудом сглотнула, задержала дыхание, и приступ прошел. Сэм закрыла глаза и погрузилась в свои мысли.
Вдруг она заметила, что такси остановилось.
– Вам 64-й? – спросил чей-то голос.
Она в замешательстве открыла глаза, мигая в темноте, ощущая страшный груз усталости, настолько тяжкий, что казалось, не хватит сил выбраться из такси. Взглянула на красные цифры счетчика. 3 фунта 75 пенсов. Вытащила банкноту из своей сумочки и протянула ее через стекло оконца.
– Пусть будет четыре фунта пятьдесят.
Он взял банкноту, какое-то мгновение посидел в молчании, потом повернулся и бросил ей что-то обратно через стеклянную перегородку.
– Я бы предпочел получить деньги.
Она почувствовала в руке тоненький, жесткий кусочек карточки.
– Что это? – спросила она.
– То, что вы мне дали.
– Я вам дала… – Она замолчала, снова прищурилась, когда включился внутренний свет, и пристально посмотрела на то, что держала в руке.
Оранжево-белый посадочный талон авиалинии с напечатанными на ней словами «ЧАРТЭЙР» и номером, слегка наискось, его впечатали позже – 35А.
– Я не… это же… я не давала этого вам… я…
Совершенно ошарашенная, она подняла взгляд, пытаясь разглядеть в темноте лицо таксиста. Вдруг в его кабинке тоже зажегся внутренний свет, и она смогла рассмотреть его.
Она почувствовала, как волна ужаса приподняла ее с сиденья и тяжело опрокинула на пол, где она осталась лежать, совершенно уничтоженная, не желающая верить в происходящее, не в силах оторвать взгляд от посадочного талона. Окончательно сбитая с толку, продолжая дрожать, она наконец осмелилась поднять взгляд на лицо в капюшоне, уставившееся на нее. Через щелочки-прорези она видела злорадно ухмыляющийся рот и один глаз; вместо второго глаза не было ничего, только мертвенно-бледная, с кровавым оттенком пустая глазница с завернутыми вовнутрь ресницами.
8
Время остановилось.
Сэм видела эту улыбку, эту ненависть, эту решимость. О господи, ну кто-нибудь там, помогите же мне! Ну, пожалуйста!
Она бросила быстрый взгляд через окно такси в темноту, соображая, сможет ли она сбежать от него. Тихая улица с узкими улочками и заборчиками-времянками вокруг строек, пустые дома. Если он схватит ее, то сможет запрятать в любое место на этой улице, и ее не найдут несколько дней.
А он довольно хихикал, упиваясь своей коронной шуткой, ухмылялся, с издевкой наблюдая за ней.
Сэм уставилась на посадочный талон, потом отвела взгляд, пытаясь понять что-то, заставить свой мозг работать нормально, вникнуть в смысл происходящего. Она ведь ехала в такси. Значит, она в безопасности. Так ли?
Она выбросила вперед руку и изо всех сил потянула за ручку дверцы. Но та даже не дрогнула.
Тогда она налегла на ручку всем своим весом. Никакого результата. Рассерженно посмотрела на него, он захохотал во все горло. На коленях она подползла к окну и попыталась оттянуть книзу стекло, но металлическая защелка отскочила вверх, поцарапав ей палец. Она ринулась к противоположной стороне и подергала ручку другой дверцы. Но уже заранее знала, что ручка не поддастся. Сэм отползла обратно, снова вцепилась в ручку первой дверцы и принялась бешено трясти ее.
– Помогите! Выпустите меня! Выпустите меня!
– Мадам?
– На помощь!
– Мадам?
Она снова стала дергать ручку.
– Мадам? С вами все в порядке, мадам?
Озадаченный, мягкий голос прорезался сквозь темноту.
– Мадам?
Она внимательно посмотрела, щурясь на круг оранжевого света. «Уличный фонарь», – подумала она.
– Мадам, с вами все в порядке?
Она услышала, как работает мотор такси, и какой-то усатый мужчина с добрым лицом, в шапочке с козырьком озабоченно взирал на нее с водительского сиденья.
И внезапно Сэм поняла, что лежит на полу, ощутила его вибрацию, почувствовала запах резинового коврика, цепко держась за ручку дверцы.
– Я… – Ее голова кружилась в полном смятении, и на мгновение она подумала, что вот-вот потеряет сознание. И крепко-накрепко зажмурила глаза, потом открыла их снова. – Извините, – выдавила она. – Я… была… я…
Он обошел вокруг, открыл дверцу, а потом помог ей подняться на ноги и выбраться из такси.
– Я было подумал, что вам снится страшный сон.
– Извините, – повторила она, чувствуя себя все более глупо по мере того, как к ней возвращалось сознание. – Я заснула… Мне приснился… сон. Сколько я вам должна?
– Три семьдесят пять, – ответил он. – Вы не хотите, чтобы я довел вас до двери?
«Три семьдесят пять, – подумала она рассеянно. – В точности так, как в этом сне».
– Нет-нет, все отлично. Со мной все в порядке, благодарю вас. – Она вручила ему пятифунтовую бумажку. – Пускай будет четыре пятьдесят… – Она поколебалась. – Не беспокойтесь. Оставьте себе сдачу, пожалуйста.
Она повернулась и поспешила вверх по ступенькам крыльца, потом услышала щелчок, значит, она пересекла луч фотоэлемента, и тут же бесшумно и послушно включился свет. Сэм набрала код замка и обернулась. Сквозь темноту вглядывалась в лицо водителя: он сбросил показания счетчика, выключил внутренний свет и поехал.
