Питер Джеймс - В плену снов
Как говорится, зеркало души. Странная это штука – глаза.
Восковой блеск кожи тоже не напоминал настоящего Кена. Не хватало также запаха табака, волос, одежды и, конечно, алкоголя. Эта скульптура ничем не пахла, к ней холодно прикоснуться, она была блестящей и жесткой.
Вот так он и будет выглядеть, когда умрет.
Сэм поднялась по нарядной лестнице, мимо новых фрагментов автомобилей – задней части старого лондонского такси, вделанной в стену вместе с дверью, отодвинутой так, что при желании можно посидеть в нем, и мимо ребристого темно-голубого капота «бугатти», прикрепленного к стене кожаными ремнями.
Здание было трехэтажным, плюс еще и подвальный этаж. Кабинет Кена располагался на самом верху, под скатами крыши, а его бильярдная комната, служившая им также для просмотров, находилась в подвальном этаже. Кабинет Сэм был на первом этаже, а немного подальше крохотная комнатка Драммонда, их посыльного.
Сэм пересекла лестничную площадку и вошла в кабинет, выдержанный в черно-белых тонах, она делила его с их агентом по печати, Клэр, сидевшей сейчас за своим письменным столом в густой сладковатой духоте сигаретного дыма.
– Доброе утро, Клэр.
У Клэр была доводящая до бешенства привычка никогда не говорить «Доброе утро». Порой она даже не поднимала взгляда, а если Сэм приходила первой, то Клэр просто молча входила и садилась. Но сегодня, отбросив назад с круглого, напоминавшего глину лица короткие завитые волосы, она даже улыбнулась. Эта ее любимая улыбка обозначала, что есть дурные новости.
– Вы даже не догадаетесь, в чем дело!
Сэм посмотрела на нее сверху вниз и подняла брови. Клэр, казалось, получала удовольствие, сообщая о новых проблемах.
– Жирафы! Ему нужны четыре жирафа!
От сигаретного дыма глаза у Сэм стало резать еще больше, а ее палец болел просто невыносимо.
– Кому нужны четыре жирафа?
– Кену.
– Он что же, открывает зоопарк?
– Не знаю. – Клэр покачала головой. – Я сдаюсь. Я в самом деле сдаюсь. Ну где, черт подери, я ему достану четырех жирафов?
– У Хэрродсов, – ответила Сэм.
Воспользовавшись кратковременной ошеломляющей тишиной, воцарившейся после ее замечания, Сэм пролетела мимо стола Клэр к своему безопасному убежищу у окна. И ближе к воздуху, к свежему воздуху, каким бы холодным он ни был. Она толкнула оконные створки наружу и внимательно посмотрела на улицу.
– У Хэрродсов? – переспросила Клэр.
– Ну да. Они продают все на свете. – Сэм наблюдала, как один из участников рождественского представления, одетый в черное, сидел на кромке тротуара и пил кофе из термоса. Потом она повернулась и села за свой письменный стол. – Попробуйте обратиться в какую-нибудь из компаний фирмы «Познание», занимающихся животными, – сказала она, пододвигая к себе телефон и свободной рукой перебирая свою корреспонденцию.
– Есть еще одна проблема. Это уже просто катастрофа. Полярная ночь!
– Медведи, что ли? – поинтересовалась Сэм, нажимая на кнопки телефона.
– Нет! Мрак. Ну, полярная ночь. Неужели никто не представляет?
– Чего не представляет?
– Цену, которую мы уплатили за снимки для этих рыбных палочек – ну, вы же знаете, эти «Суперпалочки» – там, где траулер проходит мимо айсберга. Ну, в Арктике, помните?
Сэм кивнула, прислушиваясь к голосу в телефонной трубке.
– Извините, могу ли я поговорить с Робом Кемпсоном?
– Это и есть полярная ночь. Мрак! Никто даже и не подумал об этом.
– Не могли бы вы передать ему, что я ему звонила, как он и просил? Я буду здесь еще полчаса, а потом снова вернусь во второй половине дня. – Она подняла взгляд на Клэр. – Телестудия, Клэр. Надо снимок сделать в телестудии.
– Нет, требуются натурные съемки. Этому клиенту приспичило именно Арктику. – Она закурила новую сигарету и рукой отогнала дым прочь. – Я просто не знаю. Я сдаюсь. Я в самом деле сдаюсь.
Дверь открылась, и в комнату приковылял Драммонд, высокий, худой, сутулый и вечно полусонный, умудряющийся, как лунатик, удерживать равновесие под углом.
– Новый рекламный ролик, – сказал он и шмыгнул носом, озираясь кругом так, словно только что вышел в открытый космос. Он протягивал твердую пластиковую коробочку серого цвета. – Куда вам его положить?
– Там должна быть реклама БМВ, так ведь, Драммонд? – спросила Сэм.
Он кивнул и снова принюхался.
– И еще бакарди.
– Положи здесь, я хочу его посмотреть. Нам с Кеном надо будет его проверить.
– Ты знаешь что-нибудь насчет жирафов? – спросила Клэр.
– Жирафов?!
– Да-да, жирафов.
Драммонд озадаченно вытаращился на нее, с его носа, свидетельствующего о пристрастии к кокаину, упала капелька.
– Они мало спят.
– Спят? – переспросила Клэр.
– Да, спят всего примерно полчаса за ночь. Это показывает, что они не очень-то умны.
– А ты что же, специалист по снам, Драммонд? – удивилась Сэм.
– Я-то? – Он поглядел вокруг себя, словно бы проверяя, тот ли он Драммонд, к которому она обращается. – Загадочная это штука – сны. Тяжелые нагрузки. Внутреннее пространство…
Он нахмурился, положил кассету на письменный стол Сэм и побрел прочь.
– Миссис Вульф говорит, что будет плохой месяц, – сказала Клэр.
– Вульф?[3] – рассеянно переспросила Сэм. – Волки, жирафы. Кажется, сегодня утром тут вокруг уйма зверей.
– Это моя предсказательница. Миссис Вульф.
Клэр взяла телефон и начала набирать номер. Сэм вышла в коридор и стала из кофеварки наливать себе чашечку. Она сдула в сторону пенку, отпила немного и вернулась в свой кабинет. Тут же позвонила Кену по внутренней связи.
– Через пять минут нам надо уезжать. Мы должны быть в монтажной в половине одиннадцатого.
– А я думал, что мы будем монтировать здесь.
– Хоуксмуир всегда хочет видеть первым готовый материал на монтажном столе. Ты предпочитаешь прогуляться или мне вызвать такси?
– Пройдемся пешком. Я тебя захвачу, когда буду спускаться вниз.
Сэм посмотрела на Клэр:
– А вашей предсказательнице можно верить?
– Да, она очень надежная. Предсказала мне, что мы с Роджером расстанемся.
– А она когда-нибудь предсказывает вам хорошие новости?
– Иногда. – Клэр улыбнулась и пристально посмотрела в потолок, ее глаза словно ушли в глубину глазниц и потускнели, будто она собиралась впасть в транс. – Иногда она предсказывает мне очень хорошие новости.
Они стояли в небольшой монтажной комнате без окон, среди стеллажей с фильмами в жестяных коробках. Повсюду свисало множество исписанных маркировочной авторучкой целлофановых ленточек и липких ярлычков, прикрепленных ко всему, что было на виду. Сэм с Кеном смотрели на небольшой экран на монтажном столе.
