Оно - Кинг Стивен

Оно кинулось за ним, Его зеленовато-желтые глаза сверкали, при каждом выдохе раздавалось рычание. От него разило канализацией и еще чем-то – тошнотворный, дикий запах, вроде гниющих лесных орехов. Одна из Его тяжелых лап поднялась, и Бен рванулся как можно дальше в сторону. Лапа с тяжелыми когтями врезалась в обои, осыпав штукатурку, оставив в стене глубокие раны. Он мог смутно слышать, как Ричи что-то кричит, Эдди вопит, чтобы Беверли стреляла в Него, стреляла в Него! Но Беверли не стреляла. У нее была другая возможность. Рогатка не имела значения; она знала то единственное, что ей нужно. Трезвый холод, которого она больше никогда в жизни не ощущала, сковал ее зрение. В нем все виделось рельефным, никогда снова она не увидит трех измерений реальности, обозначенных так четко. Она различала все цвета, видела на любое расстояние. Страх ушел. Она чувствовала азарт охотника и предвкушала завершение охоты. Ее пульс замедлился. Истерически дрожащая мертвая хватка, с которой она держала рогатку, ослабела, затем рука приобрела крепость привычки. Бев глубоко вздохнула, ей казалось, что ее легкие никогда не наполнятся до конца. Смутно, слабо, она слышала отрывистые звуки – не имело значения, что это было. Она отклонилась влево, ожидая, чтобы кошмарная голова Оборотня с абсолютной точностью попала между концов рогатки.

Когти Оборотня снова опустились. Бен пытался опять уклониться, но внезапно оказался в Его железных объятиях. Оно тряхнуло его, как тряпичную куклу. Челюсти Его лязгнули. – Ублюдок...

Бен вонзил большой палец в один из Его глаз. Оно вскрикнуло от боли, и одна из когтистых лап разодрала его рубашку. Бен втянул живот, но один из когтей прочертил линию по его торсу. Кровь хлынула из раны и полилась на его штаны, туфли, пол. Оборотень швырнул его в ванну. Он ударился головой, искры посыпались из глаз; он стал биться, чтобы встать, и увидел, что живот весь в крови.

Оборотень навис над ним. Бен видел с той же сомнамбулической ясностью, что на нем выцветшие джинсы «Леви Страус». Швы их разошлись. Красный пестрый платок, весь в соплях, вроде тех, что носили машинисты, высовывался из заднего кармана. На спине его черно-рыжей куртки красовалась надпись: «БРИГАДА СМЕРТИ ШКОЛЫ ДЕРРИ». Под ней имя «ПЕННИВАЙЗ». И в центре число «13».

Оно снова пошло на Билла. Он встал на ноги и теперь стоял спиной к стене, глядя на Него в упор.

– Стреляй в Него, Беверли! -снова закричал Ричи.

– Би-би, Ричи, – услышала она сама себя за тысячу миль отсюда.

Голова Оборотня вдруг оказалась прямо в развилке. Она прицелилась в один из его зеленых глаз и выстрелила. Руки ее не дрожали; она выстрелила так же точно, как стреляла в консервные банки на свалке в тот день, когда они соревновались, чтобы посмотреть, кто лучше всех.

А в это время Бен думал: О, Беверли, если ты промахнешься на этот раз, мы все погибли, а я не хочу умирать в этой грязной ванне, но я не могу выбраться. Но она не промахнулась. Еще один круглый глаз – не зеленый, а мертвый, черный – вдруг возник прямо в центре Его морды: она целилась в правый глаз и промахнулась менее чем на полдюйма.

Его крик – почти человеческий крик удивления, боли, страха и ярости – был оглушающим. В ушах Бена зазвенело. Затем круглая дыра в Его лбу исчезла, закрытая потоками крови. Кровь не текла, она била из раны фонтаном под высоким давлением. Потоки крови залили лицо и волосы Бена. Не имеет значения, -истерически думал Бен. – Не волнуйся, Билл. Никто так, или иначе не сможет увидеть Его, когда мы выберемся отсюда. Если мы когда-нибудь выйдем.

Билл и Беверли подошли к Оборотню, и за ними Ричи. Он истерически крикнул:

– Стреляй в него снова, Беверли! Убей Его!

– Убей Его! – крикнул Майк.

– Да, убей Его! – подхватил Эдди.

– Убей Его! -кричал Билл, его рот скривился в дрожащую дугу. На волосах налипла беловато-желтая полоска штукатурки. – Убей Его, Беверли, не дай Ему уйти!

Боеприпасов не осталось, -бессвязно подумал Бен, – нам хана. О чем ты говоришь, чем убить Его? Но он посмотрел на Беверли и понял: если бы до того момента его сердце никогда не принадлежало ей, то оно бы перелетело к ней сейчас. Она снова натянула резинку, сомкнув пальцы над чашечкой, пряча ее пустоту.

– Убей Его! – крикнул и Бен и неуклюже взобрался на край ванны. Его джинсы и белье до кожи пропитались кровью. Он не имел никакого представления, сильно его ранило или нет. После первоначального шока боли не было, но, наверняка, крови вытекло ужасно много.

Зеленоватые глаза Оборотня вспыхивали и гасли, теперь наполненные страхом так же, как и болью. Кровь ручьем лилась на куртку.

Билл Денбро улыбнулся. Это была кроткая, прекрасная улыбка.., но она не отражалась в его глазах.

– Ты не должен был начинать с моего брата, – сказал он. – Пошли этого мудака в ад, Беверли.

Страх исчез из глаз этого существа – Оно почуяло. С необычайной грацией Оно повернулось и нырнуло в канализацию. Когда Оно уходило, Оно преобразилось. Куртка растаяла прямо на Его шкуре, и она обесцветилась. Череп удлинился, как будто был сделан из воска, который теперь размягчался и начинал плавиться. Его форма изменилась. На одно мгновение Бен подумал, что он почти что видит, какая форма у Него была в действительности, и сердце у него окаменело внутри грудной клетки, заставив его судорожно всхлипнуть.

Я убью вас всех! -ревел голос из канализационной трубы. Он был плотным, сочным, диким, ни в коей мере не человеческим. – Убью вас всех.., убью вас всех.., убью вас всех... Слова угасали и угасали, уменьшаясь, размываясь, исчезая в отдалении, наконец соединились с негромким гудением насосных механизмов, уплывая через трубы.

Дом глухо, еле слышно застонал, будто собирался обвалиться. Но он не обвалился, как заметил Бен, а странным образом сжался до обычных размеров. Какое бы колдовство Оно ни использовало, чтобы заставить дом № 29 на Нейболт-стрит казаться больше, оно теперь утратило силу. Дом сократился, как эластик. Теперь это был дом, который пах сыростью и немного плесенью; лишенный мебели дом, куда заходили бродяги и алкаши выпить, поболтать и укрыться от непогоды. Оно ушло.

Без Него тишина казалась очень громкой.

10

– Ммммы должны вввыбраться из этого мместа, – сказал Билл. Он подошел туда, где Бен пытался встать, и схватил его за протянутую руку. Беверли стояла около стока. Она посмотрела на себя, и хладнокровие исчезло в краске стыда, которая, казалось, обтянула всю ее кожу сплошным теплым чулком. Она, должно быть, глубоко дышала. Трескающиеся отдаленные звуки – это были пуговицы на ее блузке. Их не было ни одной. Блузка раскрылась, ее маленькие груди совсем обнажились. Она попыталась задернуть блузку.

– Ррричи, – сказал Билл. – Помоги мне с Бббеном. Он... Ричи присоединился к нему, затем Стэн и Майк. Вчетвером они поставили Бена на ноги. Эдди подошел к Беверли и неуклюже положил свою здоровую руку ей на плечо.

– У тебя здорово получилось, – сказал он, и Беверли залилась слезами.

Бен сделал два спотыкающихся шага к стене и прислонился к ней перед тем, как снова упасть. Голова его была легкой. Краски мира то возвращались, то снова уплывали. Его тошнило.

Затем он почувствовал рядом руку Билла, сильную и успокаивающую.

– Ччто, пплохо, Ссоломенная Голова?

Бен заставил себя посмотреть на свой живот. Он нашел, что выполнение двух простых действий – наклон шеи и прикосновение к разрезу рубашки – потребовало больше мужества, чем ему нужно было, чтобы войти в дом. Он ожидал увидеть половину своих внутренностей у себя на животе, как гротескное вымя. Вместо этого увидел, что поток крови течет ленивым ручейком. Оборотень ранил его глубоко, но явно не смертельно.

Ричи посмотрел на разрез, который круто спускался по груди Бена и исчезал справа над желудком, затем прямо в лицо Бену.