Уильям Ходжсон - Пираты-призраки
Я ничего не ответил; собственно говоря, я едва обратил внимание на его слова, поскольку передо мной снова встал вопрос, как мне быть и что делать.
— Наверное, следует рассказать второму помощнику все, что мне известно. И сделать это нужно прямо сейчас, — заявил я. — Уверен… он и сам видел нечто такое, что не в состоянии объяснить, и… и… Короче говоря, я не должен молчать. Если бы второй помощник знал действительное положение вещей…
— Ерунда, — довольно бесцеремонно перебил меня Уильямс. — Если ты пойдешь к нему, он просто назовет тебя свихнувшимся идиотом, только и всего. Ходи — не ходи, все бесполезно.
Я остановился в нерешительности. Уильямс был прав, и я не представлял, как мне лучше поступить. В том, что наверху Тома подстерегает какая-то опасность, у меня не было никаких сомнений, однако, если бы кто-нибудь спросил, откуда у меня такая уверенность, я бы затруднился сказать что-то определенное. В существовании некоей угрозы я был уверен, словно видел ее признаки своими собственными глазами; смущало меня другое — смогу ли я предотвратить эту неведомую опасность, если поднимусь на мачту вместе с Томом?
Эта мысль оформилась в моем мозгу как раз в тот момент, когда я, запрокинув голову, смотрел на своего товарища. Он уже добрался до нужной высоты и стоял на перте[76] в том месте, где свернутый парус должен был крепиться к рею. Вот Том перегнулся через рей и потянулся вниз, чтобы подобрать болтающуюся парусину. В следующую секунду я увидел, как пузо паруса вдруг надулось и сразу опало, словно наполнившись внезапным порывом ветра.
— Будь я проклят!.. — начал Уильямс, и в его голосе мне почудилось нечто сродни взволнованному ожиданию, но уже в следующее мгновение он замолчал, будто поперхнувшись, так как парус своим болтающимся концом внезапно хлестнул по перту снизу, сбросив Тома вниз.
— Господи Боже мой! — завопил я. — Том упал!
На мгновение у меня перед глазами все расплылось; Уильямс что-то кричал над самым моим ухом, но я не мог разобрать ни слова. К счастью, странная пелена спала с моих глаз так же быстро, как появилась, и я снова смог различать окружающие предметы. Почти сразу я увидел, что Уильямс показывает на что-то темное, раскачивавшееся из стороны в сторону чуть ниже рея. В тот же миг он сорвался с места и побежал к вантам фока, что-то крича на бегу.
— …Сезень! — уловил я последнее слово.
Мне все стало ясно: падая, Том каким-то чудом успел ухватиться за сезень, и теперь от нашей с Уильямсом быстроты зависело, останется наш товарищ в живых или погибнет. Не думая больше о возможной опасности, я помчался следом и вскоре уже карабкался по вантам наверх. Внизу я услышал топот башмаков по палубе и голос второго помощника. Он спрашивал, что случилось, но я не стал отвечать — нужно было беречь дыхание, чтобы как можно скорее подняться наверх. Большинство сезней на реях «Мортзестуса» были довольно старыми, некоторые подгнили, и если Том ухватился за один из таких, он в любую минуту мог сорваться вниз.
Но вот я добрался до марса и быстро перебрался через него. Уильямс немного опередил меня. Не прошло и минуты, как я добрался до брам-рея, а Уильямс полез дальше к бом-брам-стеньге. Двигаясь по пертам, я вскоре остановился под тем местом, где повис Том. Оттуда я крикнул, чтобы он потихоньку спускался, а я его подхвачу, но Том почему-то не отзывался. Приглядевшись, я рассмотрел, что его тело как-то безвольно обмякло, к тому же держался он только одной рукой.
Тем временем Уильямс добрался до бом-брам-стеньги и окликнул меня. Он хотел, чтобы я поднялся к нему и помог вытянуть Тома наверх. Через несколько секунд я уже стоял рядом с ним, и Уильямс объяснил, что по чистой случайности сезень захлестнулся за запястье Тома и удержал его от падения. Поглядев вниз, я убедился, что Уильямс прав. Теперь мне было более или менее ясно, как все произошло, однако — вот странно! — даже в эти минуты я не мог не подумать о том, каким слабым был ветер, а между тем я своими глазами видел, с какой силой раздувшийся парус хлестнул Тома по лицу и сбросил с пертов.
Размышляя об этом, я одновременно отвязывал левый бык-гордень.[77] Конец его я завязал беседочным узлом вокруг сезня и спустил образовавшуюся петлю вниз, захватив ею руку и плечи Тома. Затем я затянул петлю у него под мышками, и мы стали выбирать гордень, так что уже через минуту парень был рядом с нами на рее. В неверном лунном свете я разглядел здоровенную шишку, надувавшуюся у него на лбу — очевидно, именно сюда пришелся удар нижней шкаторины паруса, от которого бедняга потерял сознание.
Несколько секунд мы просто стояли, переводя дыхание. Потом совсем близко под нами я услышал голос второго помощника.
Уильямс поглядел вниз и криво усмехнулся:
— Ну надо же!
— Что там? — быстро спросил я.
Уильямс кивком головы указал вниз. Держась одной рукой за леер, а другой поддерживая бесчувственное тело товарища, я развернулся и наклонил голову. Сначала я ничего не увидел. Потом до меня снова донесся сердитый голос второго помощника:
— Кто вы такие и что там делаете?!
Теперь я его видел. Второй помощник стоял у вант брам-стеньги и глядел вверх. В лунном свете его лицо казалось размытым бледным пятном.
— Отвечайте, кто вы? — снова крикнул помощник.
— Это мы, сэр. Я и Уильямс, — отозвался я. — Тут у нас несчастье случилось. С Томом.
Я замолчал. Второй помощник что-то проворчал и стал подниматься дальше. С вант подветренной стороны вдруг донесся гул нескольких голосов.
Вскоре второй помощник оказался рядом с нами.
— Что тут происходит? — хмуро, с подозрением спросил он. — Что случилось?
Наклонившись вперед, он пристально всматривался в лицо Тома. Я начал объяснять, но помощник перебил меня.
— Он мертв? — коротко спросил он.
— Нет, сэр, — ответил я. — Не думаю. Просто бедняга неудачно упал. Когда мы до него добрались, он висел на сезне, который случайно обвился вокруг его руки. Его сшибло с рея парусом.
— Что-о?! — воскликнул второй помощник.
— Ветер надул болтавшийся парус, свободный конец перекинуло через рей и…
— Какой ветер?! — снова перебил он. — Никакого ветра не было! — Второй помощник переступил с ноги на ногу. — Что ты мне сказки-то рассказываешь?
— Никак нет, сэр, я просто говорю, как было. Порыв ветра перекинул нижнюю шкаторину паруса через рей и сбросил Тома с пертов. Уильямс и я — мы оба видели, как это случилось.
— Ты несешь чушь, Джессоп! На море полный штиль, никакого ветра не было.
Мне показалось, в его голосе прозвучали растерянные нотки, однако я чувствовал, что второй помощник все еще сомневается, все еще подозревает нас в чем-то, хотя в чем — не могу сказать, да и он, думаю, тоже не мог бы. Покосившись на Уильямса, собирался сказать что-то еще, но раздумал. Обернувшись, он окликнул матроса, поднявшегося на мачту следом за ним, и велел спуститься и доставить на мачту бухту нового трехдюймового[78] манильского троса и блок со свитнем.[79]
