Ольга Морозова - Избегающий смерти (сборник)
Я не стал искать Надю, потому что знал, что прощения мне нет. Более того, я сам не мог себя простить, я превратился в живого мертвеца, а зачем ей мой труп?
Через несколько лет, путешествуя по Европе с целью хоть чем-то занять свою пустую оболочку, я посетил Италию. В Милане, гуляя по городу, я увидел афиши Оперного театра. Не помню, что там показывали, но на афишах значилось имя примадонны – Надин, и далее стояла итальянская фамилия, которую я не запомнил. Я купил билет, но долго думал, идти или нет? Наконец решился пойти.
Когда она вышла на сцену, я сразу узнал её. Это чарующее сопрано ни с чем нельзя спутать… В антракте я вышел в фойе, спустился в буфет и взял рюмку коньяка. За мой столик села женщина, она потягивала коктейль из высокого бокала. Я сказал, что у примы чудесный голос. Женщина ответила, что тоже восхищена. Я спросил про Надин, она ответила, что Надин русская, здесь не очень давно, но уже завоевала симпатии публики. Её муж итальянец, тоже певец, у них, кажется, двое детей… Вообще о ней часто пишут в прессе… Почитайте, если хотите, добавила она и поспешила в зал – антракт заканчивался. Я остался допивать коньяк.
Фанты
Марлен сидела в гостиной на диванчике, закинув ногу за ногу. Она курила сигарету и наблюдала за присутствующими. Марлен явно скучала. На её красивом лице читалось пренебрежение к тем животным радостям, которым с восторгом предавались молодые люди, находящиеся в данный момент в этой квартире – алкоголю, трёпу и глупым заигрываниям, которые иначе чем одноразовым сексом вряд ли способны закончиться. Марлен нервно качала ногой в чёрном чулке и гладила длинными пальцами с ярко-красными ногтями пустой бокал с шампанским. Марлен никогда не пила много, а тем более не напивалась до бесчувствия. Зачем тогда она явилась на эту дурацкую вечеринку, если знала заранее, что ждёт её здесь? На этот вопрос у Марлен не было ответа. Ну разве что за тем, чтобы не сидеть дома в четырёх стенах и не слушать причитания матери о том, как всё дорого и где достать денег. Эти разговоры Марлен ненавидела всей душой. Зачем из дня в день повторять одно и то же? Это не может привести ни к чему, кроме нервного расстройства. От разговоров деньги не появятся, в возрасте её мамаши пора знать о таких вещах. В конце концов, чем сидеть дома и ныть, могла бы пойти мыть полы, если ни на что другое не способна. Хотя сама Марлен мыть полы никогда бы не согласилась – она мечтала совсем о других деньгах. Но далее мечтаний дело не шло, отчего плохое настроение у Марлен только усугублялось. Ей до смерти надоела и такая жизнь, и эти сборища, которые всегда шли по одному сценарию, и неизменно превращались в банальные попойки с элементами оргий, и её учёба в институте.
Марлен вытащила из пачки ещё одну сигарету и закурила. «Ну надо же! – раздражённо подумала она. – Я сейчас сдохну от скуки! Может, в кои веки напиться до бесчувствия и отдаться первому встречному?» Марлен вздохнула. А что это даст? На следующий день будет себя ненавидеть и проклинать последними словами. Нет, лучше тихо посидеть в углу и понаблюдать. Всё равно вечер испорчен, и кроме как домой, идти некуда, а туда ей точно неохота.
Марлен подумывала налить себе ещё шампанского, чтобы не сидеть как белая ворона, но тут совершенно неожиданно возле неё возник молодой человек с полным бокалом того самого напитка, о котором помышляла Марлен.
– Скучаешь? – молодой человек протянул Марлен бокал с шампанским. – Бери! Я давно за тобой наблюдаю.
– Это ещё зачем? – Марлен скривила губы. – Заняться нечем?
– Нечем. Как и тебе. Не люблю тупое накачивание алкоголем. Ты почти единственная здесь трезвая девушка.
– Я много не пью.
– Я тоже. Может, познакомимся? Как тебя зовут? Меня Рудольф.
– Марлен.
– Марлен? Что, мама так назвала?
– Нет, папа. Обожал Марлен Дитрих. Просто бредил ею. Мама даже ревновала.
– Серьёзно? – Рудольф недоверчиво уставился на Марлен. Ей стало весело, и она рассмеялась:
– Шучу. Меня назвали Мариной. Марлен что-то вроде прозвища. Говорят, я на неё похожа. А ты не заметил?
– Не знаю… я плохо её помню. Наверное. Но это неважно. Пусть будет Марлен. Чем вообще занимаешься? В жизни, я имею в виду.
– Учусь на переводчика французского. Мамаша так захотела. Она одержима идеей, что я должна жить в Европе.
– А ты не хотела бы?
– Не знаю. – Марлен пожала плечами. – Не думала над этим. Может и да, а может и нет. С деньгами везде хорошо, а без них везде плохо. Что такого особенного в этой Европе?
– Интересная философия. Хотя ты, разумеется, права. Не важно, где, а важно – как!
– Не издевайся. А ты сам где?
– Тоже учусь. На ювелира. Пошёл по стопам отца. По его линии все так или иначе имели дело с драгоценностями. Ты любишь драгоценности?
– У меня не так много денег, чтобы их иметь. А любить то, чего у меня нет, я не могу. Извини, я в плохом настроении. Вечер не удался.
– Не встретила того, о ком мечтала?
Марлен фыркнула.
– Тот, о ком я мечтаю, скорее всего ещё не родился. Просто ужасно скучно.
Рудольф закивал головой.
– Ты права. Вечеринка скучнейшая, шампанское дрянь, поговорить не с кем. Но я могу тебе кое-что предложить. Возможно, тебя это заинтересует.
– Что ты можешь мне предложить? Необыкновенный секс с тобой? Осчастливишь меня на пятнадцать минут? Очень интригующе! Это мы уже проходили.
– Ты против секса? Никогда не подумал бы, глядя на тебя. Так и хочется затащить тебя в постель, уж извини за откровенность. Но я хотел предложить тебе нечто совсем другое, к сексу не относящееся.
Марлен слегка порозовела.
– Ну, прости, плохо о тебе подумала. Выкладывай, что ты там придумал.
– Там, в маленькой комнате, мы играем в фанты. Можешь к нам присоединиться.
Марлен расхохоталась.
– В фанты?! Ты не шутишь?! Вроде мы вышли из детсадовского возраста, насколько я помню. Или ты меня за идиотку держишь? – Марлен обиженно отвернулась.
– Да нет! Ты не совсем поняла. Наоборот, это очень интересно. Главное, какие задания придумать. Наши задания тебя заинтересуют, я уверен.
– Если нужно бегать голой по улицам, то я не согласна. Лучше я поскучаю здесь. Терпеть позор не для меня.
– Обещаю, нет! Всё продумано. Пойдём, нам нужен ещё человек, иначе неинтересно. Ещё там будут награды. Реальные.
– Кому это нам?
– Нас пока двое, я и мой приятель. С тобой будет трое. Уже кое-что. Остальные просто не в состоянии ничего соображать, иначе я думаю, они бы с удовольствием к нам присоединились.
Марлен окинула взглядом комнату, в которой тут и там сидели парочки. Кто-то пил, кто-то лез кому-то под юбку, кто-то смотрел стеклянными глазами в пространство и икал. Мадлен стало противно. Она поставила стакан на подлокотник дивана и встала.
