Линкольн Чайлд - Танец на кладбище
Она посмотрела по сторонам.
— А где мой аперитив? Гастон!
Один из санитаров поднес к ее губам пустой картонный стаканчик для сбора фекалий, и она стала изящно «пить» через соломинку.
— Ты ведь знаешь, что я предпочитаю джин.
— Да, мадам, — сказал санитар, ухмыляясь.
— Так что же случилось? — настаивал Пендергаст.
— Жена конюха, благослови ее Господь, была совсем не в восторге от этой интрижки. Она решила отомстить. Ну и поработала немного разделочным ножом.
— Ревнивую жену звали миссис Дюшарм?
— Да, миссис Дюшарм! Здоровая тетка с руками, как окорока. Она-то уж знала, как управляться с ножом.
— Мистер Пендергаст! Я вас уже предупреждал, чем могут кончиться подобные беседы, — вмешался доктор.
Но Пендергаст не обратил на него внимания.
— А на трупе не было ничего необычного?
— Необычного? Что ты имеешь в виду?
— Ну, чего-то связанного с вуду?
— Вуду? Диоген! Это было не вуду, а обеа. Есть некоторая разница. Но ты же сам в этом неплохо разбираешься. И получше, чем твой брат, да? Хотя он тоже кое-что смыслит в этом деле, так ведь?
Старуха злорадно захихикала.
— Так что же там было с трупом? — продолжал допрашивать Пендергаст.
— Да, ты прав, там была довольно странная история. К ее языку был приколот амулет — оунга.
— Оунга? Похоже, вы хорошо разбираетесь в обеа, тетя Корнелия.
На лице старухи появилось подозрительное выражение.
— Слуги болтали. Довольно странно слышать это от тебя. Я ведь не забыла твои маленькие… скажем так… эксперименты и то, какую реакцию это вызвало у mobile vulgus…[4]
— Расскажите мне про оунга, — перебил ее Пендергаст, бросив быстрый взгляд в сторону д’Агосты.
— Хорошо. Оунга — это амулет в виде скелета или трупа, вымоченный в смеси золы, сожженной во вторник на масленой неделе, свиной желчи, воды, в которой закаливали железо, крови девственной мыши и мяса аллигатора.
— А для чего его используют?
— Чтобы забрать душу умершего человека и сделать его своим рабом, зомби. Да ты и сам все прекрасно знаешь, Диоген!
— Мне хотелось услышать об этом от вас, тетушка.
— После того как труп похоронят, он оживает и становится рабом того, кто прикрепил к нему оунга. Знаешь, что тогда произошло? Через шесть месяцев на Айбервиль-стрит умер мальчик — его нашли задохнувшимся в завязанном мешке. Так вот, все говорили, что это сделала мисс Мари, превращенная в зомби, потому что парнишка сорвал с веревки мокрое белье, которое развесила миссис Дюшарм. Когда раскопали могилу мисс Мари, оказалось, что она пуста. Во всяком случае, ходили такие слухи. Дюшармов мы, конечно, уволили. Нельзя держать слуг, компрометирующих приличный дом.
— Ваше время истекло, мистер Пендергаст, — сказал доктор, решительно поднимаясь со стула.
Быстро подскочив к креслу, санитары стали разворачивать его в сторону задней двери.
Обернувшись, тетя Корнелия взглянула на д’Агосту.
— Ты сегодня какой-то неразговорчивый, Амбергис. Язык проглотил? В следующий раз приготовлю тебе сандвич с водяным крессом. У вас в семье их всегда любили.
Д’Агоста молча кивнул. Доктор открыл перед дамой дверь.
— Приходи опять, Диоген, — бросила тетя Корнелия через плечо. — Ты всегда был моим любимцем. Я рада, что ты наконец исправил свой ужасный глаз.
Когда «роллс-ройс» выезжал из ворот, прорезая светом фар клубы тумана, д’Агоста наконец не выдержал:
— Простите, Пендергаст, неужели вы действительно верите в этот вздор про оунга и зомби?
— Дорогой мой Винсент, я ничего не принимаю на веру. Я же не священник. Я опираюсь на факты и их возможное толкование. Вера тут совершенно ни при чем.
— Да, я понимаю. Но «Ночь оживших мертвецов» не имеет ничего общего с действительностью.
— Довольно категоричное высказывание.
— Но…
— Что «но»?
— Для меня совершенно очевидно, что со всем этим чертовым вуду кто-то пытается пустить нас по ложному следу.
— Очевидно? — переспросил Пендергаст, слегка приподняв правую бровь.
— А вы что, допускаете возможность, что мы имеем дело с настоящим зомби? — раздраженно спросил д’Агоста.
— Я бы предпочел пока воздержаться от комментариев. Вы, вероятно, помните ту известную строчку из «Гамлета»?
— Какую именно?
— «Есть много в мире, друг Гораций…» Дальше продолжать?
— Нет.
Откинувшись на роскошное кожаное сиденье, д’Агоста в очередной раз пришел к выводу, что разгадывать ход мыслей Пендергаста — занятие неблагодарное и бесполезное.
23
В девять утра Нора уже быстро шла по коридору пятого этажа, упорно глядя в пол и чувствуя себя солдатом, которого прогоняют сквозь строй. Правда, количество желающих выразить сочувствие заметно поуменьшилось — не то что два дня назад, когда они выскакивали из каждой двери.
Дойдя до своего кабинета, она повернула ключ в замке и быстро юркнула внутрь, заперев за собой дверь. Обернувшись, она увидела специального агента Пендергаста, стоявшего у окна и небрежно листавшего ее монографию. В углу на стуле сидел д’Агоста с синими кругами под глазами.
Агент поднял глаза.
— Простите за вторжение, но мне не хотелось, чтобы меня видели прогуливающимся по залам. Учитывая историю моих взаимоотношений с этим учреждением, я вполне могу ожидать, что здесь будут возражать против моего присутствия.
Нора бросила на стол сумку.
— Я получила результаты.
Пендергаст медленно положил монографию на стол.
— У вас усталый вид.
— Это не важно.
После поездки в Инвуд ей удалось немного поспать, но ночь она опять провела в музее, занимаясь гелевым электрофорезом ДНК.
— Разрешите? — спросил Пендергаст, указывая на второй свободный стул.
— Пожалуйста.
— Расскажите, что вам удалось обнаружить, — попросил агент, усаживаясь.
Вынув из сумки папку, Нора положила ее на стол.
— Но сначала я должна вам кое-что рассказать. Это очень важно.
Пендергаст кивнул.
— Позапрошлой ночью, когда я работала с амплификатором, в дверном окне лаборатории показался Феринг. Я побежала за ним по коридору, а он спрятался в одном из хранилищ.
Пендергаст внимательно посмотрел на нее.
— Вы уверены, что это был Феринг?
— У меня есть доказательства.
— Зря вы его преследовали, — решительно произнес Пендергаст. — А что произошло?
— Я знаю, что вела себя глупо. Но я действовала инстинктивно, не раздумывая. Он выманил меня из лаборатории. И с ножом гонялся за мной по хранилищу. Если бы не вошедший охранник…
Она не докончила фразу. Д’Агоста вскочил со стула со скоростью распрямившейся пружины.
— Сукин сын, — рявкнул он, сдвинув брови.
— А какие у вас доказательства? — поинтересовался Пендергаст.
Нора злорадно улыбнулась.
— Я порезала его куском стекла и исследовала образец крови. Это точно Феринг.
Открыв папку, она вынула оттуда графики электрофореза и дала их Пендергасту.
— Вот, посмотрите.
Пендергаст стал перелистывать страницы.
— Короче говоря, в образцах, которые вы взяли у… в моей квартире, была кровь двух человек. Одна принадлежит моему мужу. Другую я обозначила, как X. Образец X полностью совпал с метахондриевой ДНК матери Феринга. А также с образцом крови человека, который преследовал меня в хранилище. Следовательно, X принадлежит Ферингу.
Пендергаст медленно наклонил голову.
— Я так и думал, — вмешался д’Агоста. — Этот сукин сын жив. Сестра ошиблась или скорее всего намеренно солгала, опознавая тело. Поэтому и смоталась сразу. А медэксперт лопухнулся.
Пендергаст продолжал молча рассматривать графики.
— Можете оставить их себе, — сказала Нора. — У меня есть копии. И я на всякий случай спрятала образцы в холодильнике. С фиктивными этикетками, конечно.
Пендергаст убрал графики в папку.
— Нора, вы нам очень помогли. Ради Бога простите, что мы подвергли вас такой опасности. Я никак не ожидал, что он на вас нападет, особенно в музее. Мне очень жаль. Больше никаких экспериментов. Теперь мы займемся этим делом. Пока убийца не пойман, вы должны быть предельно осторожны. Ни в коем случае не оставайтесь в музее на ночь.
Нора взглянула в серебристо-серые глаза спецагента.
— У меня для вас есть еще кое-какая информация.
Он вопросительно поднял бровь.
— Я просмотрела последние статьи Билла. Он работал над темой жестокого обращения с животными в Нью-Йорке — петушиные и собачьи бои, жертвоприношения.
— В самом деле?
— В Инвуде есть небольшое поселение, известное как Вилль. Оно находится в глубине Инвудского парка и практически отрезано от города. Люди, живущие на Индиан-роуд, сообщали, что иногда из Вилля доносятся крики истязаемых животных. В дело вмешалось общество защиты животных. Его представитель, Эстебан, неоднократно выступал по этому поводу. Полиция провела беглое расследование, но ничего не подтвердилось. Но Билл этим заинтересовался. Он написал статью и продолжал работать над этой темой. Его последнее интервью было как раз с жительницей Инвуда, одной из тех, кто жаловался в полицию. Некто по имени Пицетти.
