Пауль Локамп - Есть время жить
– Да, – смотря на эту армию Апокалипсиса, сказал я. – Поехали лечебницу проверим, в центральных магазинах скидки только для зомби, нас не обслужат…
27 марта, вечер
В ветеринарной лечебнице мы нарвались «по полной программе». Причем так неудачно, что нам, метров со ста, сначала высадили лобовое стекло, чудом не попав в нас, пробили радиатор и, как минимум, одно колесо. Мы еле успели выпрыгнуть из машины, причём что-то сильно дёрнуло меня за жилет, и теперь, завалившись на противоположной стороне у колеса, я тихо крыл матом стрелков, которые испортили новую вещь. В голове мелькнуло «Фима, це ж казённа вещь!» (прим.) Суки такие… Пока я высматривал стрелявших, Айвар прикрывал тылы и тихо матерился. Ему сильно порезало щеку брызнувшим осколком лобового стекла. Он тыльной стороной ладони вытер кровь и стал похож на вампира, который добрался до халявы в центре переливания крови.
Что уж говорить, влипли мы серьёзно. Голову было не поднять – по нам активно садили из трёх-четырёх стволов, и патронов, судя по всему, не жалели. По обе стороны лежал пустырь; левее, метрах в двухстах, было здание колонии для несовершеннолетних, куда нам соваться совершенно не хотелось. Я дотянулся до задней двери и, кое-как отрыв дверь, достал Сайгу, которую туда положил Айвар, когда решил взять дробовик – с ним чистить здание было удобнее.
– Робби, чё делать будем? – Айвар привалился к колесу, поёрзал, пытаясь устроился поудобнее, и опять вытер текущую по лицу кровь. – Ведь здесь дожмут, если что-нибудь не придумаем – и к гадалке не ходи!
– Была бы дымовая шашка, хоть отойти смогли бы, – я пытался вычислить местоположение стрелявших, аккуратно выглядывая из-под под крыла машины.
– Если бы у бабушки были яйца с колёсами, то она была бы дедушкой на велосипеде, – Айвар попытался выглянуть, и рядом с ним свистнула пуля. – Блин, по звуку – в меня с тыла стреляли!
– Нет, Айва, так бывает – когда рядом пуля проходит, звук с другой стороны слышится, не знаю, почему, – я увидел одного из стрелявших и выстрелил, не особо надеясь попасть, уж слишком быстро он промелькнул.
– Эй парни! – крикнул Айвар. – Перестаньте наши патроны тратить! – выстрелы утихли, послышался смех:
– Почему ваши-то?
– Так мы сейчас вас завалим, будут наши! – Айвар ухмыльнулся, размазал по щеке кровь и посмотрел на окровавленную руку – Собаки злые…
– Мужик, у тебя что, в кармане запасная челюсть лежит, что ты такой борзый? – один из них поднял голову из-за укрытия и тут же дернулся назад – я выстрелил, и, по-моему, удачно – больше он не высовывался и про челюсть не интересовался.
– Ну суки, трындец вам настал! – заорал кто-то из нападавших, матерясь для пущей смелости, и начал стрелять по нам очередями.
Айвар застонал – блин, попали! Я повернулся к нему. Чёрт, на его штанах в районе бедра была приличная рваная дырка с быстро появившимся кровавым пятном. Скорее всего, рикошетом прилетело, от асфальта. Я хлопнул себя по ноге, не забывая поглядывать в сторону стрелявших, и вытянул бинт, который лежал у меня в набедренном кармане.
– Терпи, ща перевяжу.
– Потом Робби, всё потом, я сам, мочи козлов, иначе нам конец.
Немного сместившись влево, я начал часто стрелять по мелькавшим за каменной оградой лечебницы силуэтам. Дохлый номер, господа! Сколько их там? Айвар, сжав зубы, перетягивал бедро бинтом.
– Терпи, боярин! Наложи тугую повязку, и всё.
Один из нападавших, пытаясь прошмыгнуть за угол дома, вдруг рухнул на колени, схватившись за живот. А вот нехер бегать! Шёл бы спокойно – получил бы пулю в голову, и живот бы не болел. Раненый завалился на бок, прижимая руки к животу и матерясь. Так, этот пока не опасен, надо следующих выцеливать. Где-то в глубине двора заработал мотор, из-за дома стремительно выскочил Мицубиси Раннер и, петляя, начал резво уходить в противоположную сторону. Заднее стекло я разнес двумя выстрелами, целясь в водителя, но не попал – машина быстро уходила в сторону Палемонаса. Выстрелы утихли. Я привстал на одно колено и, особо не высовываясь из-за машины, водил стволом вдоль каменного заборчика, откуда в нас стреляли.
– Одного я вроде снял, второй лежит раненый, один уехал. Значит, там чисто.
– Аккуратнее там, – Айвар попытался привстать, его лицо исказилось от боли.
– Лежи уж, Джон Сильвер, сам проверю, – ответил я, вытягивая из его жилета запасные магазины от Сайги. Перезарядился, окинул взглядом окрестности и рванул к заборчику. У небольшого домика из желтого кирпича, где и размещалась в мирные времена ветеринарная клиника было тихо. Окна зияли провалами разбитых стекол, на земле перед входом лежал раненый бандит и тихо подвывал. Лежал он неудобно – с этой позиции мне были видны только ноги и край спины. Забросив Сайгу на спину, я вытащил Глок. С ним я увереннее обращаюсь, да и расстояния тут не для карабина. Забытое чувство опасности прошло холодком по животу, и я, привычно разбив территорию на сектора, двинулся вперед. Прямо за оградой лежал убитый человек. Делаю ему контрольный в голову – мне зомби за спиной без надобности. Оружия рядом с ним не было. Неужто унести успели? Метеоры, блин. Резанул пирог (прим.), проходя за угол, и подошел к раненому. Рядом с ним лежал Калашников, а точнее – АКС-74у, причем, зараза, разбитый – одна из пуль попала в ствольную коробку. Я, оглядываясь по сторонам, присел и ощупал его карманы:
– Ну, гусяра, что у тебя ещё есть? Два магазина к автомату? И всё? Давай, исповедуйся в темпе вальса, у меня времени мало.
– Нашел давалку, – выдавил из себя мародёр. – Бабу себе найди и у неё проси.
– Ну смотри, тебе жить, Dominus vobiscum, – я привстал и выстрелил ему в голову, – еt cum spiritu tuo. (прим.)
Автомат был безнадёжно испорчен. Может, где-нибудь в хорошей мастерской его и могли бы привести в чувство, но я такими возможностями не обладал, поэтому забросил железку в кусты, оставив себе только полупустой магазин – пригодится. Обошёл здание – вроде тихо. Айвар медленно хромал в мою сторону, и я, поминутно оглядываясь на дом, помог ему добраться до скамейки у входа.
Дверь в лечебницу была аккуратно вскрыта. Расположение внутренних комнат я прекрасно знал – не раз сюда кота привозил. Коллега сидел на скамейке, вытянув раненую ногу и тихо, сквозь зубы, матерился
– Давай, Робби, смотри, что там есть, и будем думать, как отсюда выбираться, а то застрянем здесь, как два тополя на Плющихе.
– Три, – осматривая комнату через разбитое окно, сказал я. – Три тополя на Плющихе, а не два.
Приёмная – чисто; комната для отдыха – чисто; кабинет – чисто. На полу валялись разбитые ампулы, коробки из-под лекарств, журнал приёма больных и халат светло-зелёного цвета. Операционная – чис… Это что такое? На операционном столе лежала привязанная за лапы собака с вскрытой брюшной полостью и странно дергалась, стараясь освободиться от держащих её ремней. Собака-зомби? Nieko sau, naujiena… (ничего себе, новость, литовс.) Выйдя на улицу, я прикурил две сигареты и передал одну из них Айвару:
