Яцек Пекара - Молот ведьм
— Это был первый, — повторил он громче.
— Осторожнее, сейчас может влететь другой, — предостерёг кто-то, и гости бургграфа начали отступать от окна.
— Это камень был первым? — спросила Рита, которая снова оказалась рядом со мной. — Об этом речь, а? Я рассмеялся.
— Бургграф, — мягко объяснил я. — Первым был бургграф Линде. Теперь время следующих виновных в смерти сегодняшнего приговорённого.
Я посмотрел на неё краем глаза. Заметил, что её и так бледное лицо сейчас покрывается мертвенной белизной.
— Нет, — сказала она ошеломлённо. — Вы так на самом деле не думаете… Ведь это… бессмыслица.
— Увидим, — ответил я. — Если будут следующие жертвы, окажется, что я прав.
Я легко ей поклонился и пошёл рассмотреть камень и надпись. Рита осталась там, где я её оставил, будто ноги её вросли в паркет. Не скрою, любезные мои, что это было достаточно забавным. Хотя, с другой стороны, ваш покорный слуга понимал, что возможно ему придётся столкнуться с серьёзной проблемой, решение которой потребует искренней веры и горячего сердца. Ну, этого как раз мне хватало.
— Сделайте что-нибудь! — Он крикнула мне почти в лицо, а её искажённое гневом и страхом лицо стало почти отталкивающим. — Вы же инквизитор!
Мы сидели в покоях Шпрингера втроём, и хотя на поверхности стола пыжился кувшин превосходного вина, моим собеседникам оно как-то не лезло в горло. Я — совсем наоборот — наслаждался вином, заодно грызя медовые прянички.
— Из замковой пекарни? — спросил я Шпрингера. Он посмотрел на меня, как бы не понимая, о чём я спрашиваю, а потом его взгляд задержался на печенье, которую я держал в пальцах.
— Из замковой, — пробормотал он. — Но, Господи, не занимайтесь пряниками, только скажите, что тут происходит? На самом деле кто-то убил Линде?
— Окажите милость, велите пекарю, пусть приготовит мне к ночи добрую корзинку. Действительно вкусно… Мне надо узнать, в каких пропорциях смешивают мёд и тесто. А возвращаясь к вашему вопросу. Это только мои предположения, — сказал я. — Не подкреплённые разумными доводами. Но если я прав, не бойтесь. Следующим на очереди станет палач.
— Проклятые духи, — чуть не заплакала Рита. — Я знала, что они существуют, но чтобы убивать людей…
— Духи? — засмеялся я. — Духи не бросают в окно камень и не пишут кровью предупреждений на грязных тряпках.
— Тогда кто, чёрт побери? — рявкнул Шпрингер.
Я не собирался делиться с ними своими подозрениями. Ещё не время. Пока что лекари тщательно изучали тело бургграфа, но я тоже — прежде чем отдать его в их руки — внимательно его осмотрел. Линде не подавился костью и его не отравили. Я был в этом почти уверен, и поверьте мне, разбираюсь в этих делах. Также не выглядело, чтобы его хватил удар. Факт, он был болезненным и немощным, и все признали бы его смерть трагическим происшествием, если бы не этот несчастный камень. Что хуже, любезные мои, я внимательно осмотрел двор под окнами бального зала. Вероятность, чтобы кто-то мог туда проникнуть, не обратив на себя внимание стражи, была ничтожной. Поэтому камень мог быть брошенным издалека человеком, умеющим обращаться с пращой. Либо же оказался там совершенно иным способом, что означало: ваш покорный слуга впряжётся в неприятную работу, в которой молитва играет значительно большую роль, чем сила мускулов или умственные способности.
— А после палача кто? — Рита так сильно сплела пальцы рук, что у неё даже побелели костяшки.
— Вы, — тепло ответил я. — Ибо кто же ещё?
— Я… не хочу… — Её нижняя губа дрожала так, будто на певицу напала лихорадка.
— А кому бы хотелось? — Я пожал плечами. — Однако не морочьте этим свою красивую головку, возможно, это образование инквизитора слишком влияет на достойную сожаления подозрительность моего ума.
— Вы сведёте меня с ума! — вспыхнула она, и, пожалуй, я предпочитал видеть, как она гневается, чем как отчаивается.
— А я? — глухо спросил Шпрингер.
— Не думаю, — произнёс я.
— Вы тоже могли его спасти. — Она уставилась на меня. — Вы могли сказать, что обычай требует отпустить приговорённого на свободу…
— Я сказал правду, — прервал я её. — И это не я заказывал у нашего умелого палача из Альтенбурга верёвку, приносящую счастье.
— Знаете… — Она опустилась на кресло.
— Знаю. И в связи с этим также знаю, какой была третья причина. Жизнь человека в обмен на кусок верёвки с его виселицы — это интересная замена. Хотя признаю, вы могли иметь несколько больше милосердия в вашем сердце.
— И вы-ы-ы, — заикаясь, сказала она, — говорите о милосердии. Инквизитор! — Она выплюнула последнее слово, будто было проклятием. — Я покидаю этот проклятый город! –
Она стукнула кулаком по поверхности стола, аж кувшин с вином опасно задрожал.
— Не советую, — сказал я. — Будете здесь или в ста милях отсюда, немного вам поможет. Но как я говорил: даже если мои подозрения подтвердятся, у вас будет время. Самое меньшее шесть дней.
— Почему именно шесть дней? — спросил изумлённый Шпрингер.
Я встал.
— Не забудьте о пряничках, — наказал я ему. — Что касается вас, — я обратился к Рите, — советую найти священника и искренне исповедаться. А перед сном прочитать Розарий. Скорее всего, мало поможет, но всё-таки… А теперь простите, пойду поговорю с лекарями.
***Останки Линде переправили в один из винных подвалов, и именно там собрались три лекаря, дабы провести тщательный осмотр тела. Не знаю, почему они выбрали именно подвал, поскольку было в нём темно, холодно и сыро. Холодно и сыро, это ещё никому не мешало, но темнота затрудняла исследование. Поэтому я велел, прежде всего, принести сколько возможно ламп и расставить из возле тела, лежащего на толстом, дубовом настиле.
— Можно поговорить с вами наедине, магистр? — обратился ко мне один из лекарей, когда слуги устанавливали лампы.
— Да, — ответил я и отошёл с ним в сторону.
— Не знаю, как это сказать… — Лекарь стиснул руки явно взволнованный. — Конечно, я могу ошибаться…
— Говорите смело, — произнёс я. — Любая гипотеза не хуже другой.
— Только это мистика… — Он поднял взгляд и посмотрел мне в глаза. Улыбнулся. — Ну да, я знаю, что вы ближе к подобным делам, но медицина это всё же наука…
— Мой дорогой доктор, — сказал я тихо, но категорично. — Не будем разговаривать о медицине, мистике и науке. Хотел бы услышать о твоих подозрениях.
— Я заметил следы на шее, — прошептал он. — Едва заметные посинения. Будто кто-то его душил. Но человеческие пальцы не оставляют таких следов. Это не кровоподтёки, а как бы лишь их…
