Кристин Фихан - Темная жажда
Джульетта прижалась своим ртом к его — горячему, влажному и голодному. Она постаралась проникнуть в него, чтобы разделить одно тело, один разум. Поцелуи от страстно-жадных перешли в медленные и спокойные, в ленивое исследование, в долгое неспешное удовольствие. Она подняла голову и посмотрела в его глаза. В течение долгого промежутка времени они просто смотрели друг на друга, впитывая друг друга, проваливаясь в глубины глаз друг друга.
— Я смотрю на тебя и, все сливается воедино, Риордан. Не знаю почему, но я не думаю, что хочу исследовать это вблизи. Я просто приму то, что предлагает судьба, и ухвачусь за это обеими руками.
— Ты ни о чем не пожалеешь, Джульетта, — пообещал он, продолжая целовать ее лицо, ее глаза, спускаясь вниз по ее шее и горлу. — Ты никогда не пожалеешь.
— Теперь и я могу почувствовать твой голод, зов внутри тебя. Это так пугающе. Как ты можешь сдерживать его? Если бы я чувствовала подобное, то я бы что-нибудь уничтожила. — Она отбросила его волосы назад и медленно опустила ноги на землю. — Ты должен получить какую-то пищу. Я не возражаю, Риордан. Не настолько уж я голодна, а от мысли об еде меня тошнит, но это отчасти из-за секса, когда ты берешь мою кровь. Мне кажется, что я становлюсь немного странной. — Она огляделась вокруг в поисках одежды, пропуская при этом удивленное выражение на его лице.
Он нагнулся и поймал ее блузку там, где она была небрежно отброшена прочь. Он даже не мог вспомнить, как снимал ее.
— Ты щедрая женщина, но я думаю, что воздержусь от искушения взять твою кровь. — На сей раз, он твердо застегнул ее блузку. — Ты же знаешь, что я буду думать о твоей груди, скрытой под этой тонкой преградой. И если позднее я отвлекусь, то ты будешь знать почему.
Джульетта рассмеялась. Она не могла вспомнить, когда еще была так счастлива.
— Все верно, иди вперед и думай о моей груди. Я буду думать о твоем прекрасно сложенном теле. — Она натянула джинсы и проворно заплела волосы. — Сколько времени для путешествия у нас сегодня есть?
Он взглянул на небо.
— Несколько часов. Мы должны преодолеть расстояние в несколько миль. Мне придется нести тебя, поэтому я должен найти кровь. — Он взглянул на ужасные отметки на своей груди. — Карпатцы исцеляются под землей, я же еще этого не сделал. Я должен быть полон сил к ближайшей битве, следовательно, мне необходимо найти людей.
Она внезапно замерла.
— Только не моя сестра или кузина. — Предупреждение прозвучало в ее голосе.
Он усмехнулся ей.
— Не думаю, что тебе следует тревожиться. Я не хочу рисковать, вызывая твой гнев. — Он игриво потянул ее за косу. — Это прозвучало так свирепо.
Джульетта смотрела, как он одевается. Он сделал это простым движением руки, словно создал одежду из воздуха. Его волосы были аккуратно зачесаны назад и соединены кожаной ленточкой. На нем не было ни единой капельки воды, сухими были и волосы.
— О-о, так не честно. Посмотри на меня, я похожа на утонувшую крысу. — Она перебросила тяжелую влажную косу через плечо. — Я хочу научиться делать также.
— Ты сможешь, — подтвердил он. — Пошли. Нам пора идти.
— Ты ведь не собираешься перебрасывать меня через плечо, как делал до этого, не так ли? — подозрительно спросила она.
Он снова усмехнулся, сверкнув белыми зубами.
— Ну-у, я подумывал об этом.
— Воздержись. В последний раз меня чуть не стошнило на тебя.
— Я так рад, что ты этого не сделала. — Риордан поднял ее на руки, крепко прижимая к себе, и поднялся в воздух, сразу же принимая любимую форму птицы.
Намного легче было лететь над кронами деревьев, чем прокладывать путь через толстые ветки деревьев и листья. И он также остерегался ловушек. Они были недалеко от того места, где он впервые услышал голос вампира, взывающий к нему о помощи. Он был уверен, что вампир и его сообщники из людей несут ответственность за сеть, в которую он чуть было не угодил во второй раз.
Джульетта громко смеялась, в то время как Риордан мчался через небо. Дважды она не могла устоять и вытягивалась, стараясь притронуться к облакам.
— Это поразительно.
Она ощущала себя частью ночного неба и звезд, облаков и даже дождя. Это было похоже на то, как если бы она слилась с природой. Она ожидала почувствовать страх, но все, что она ощущала — это восторг, радость, полноценную жизнь. Это было так же чудесно как бежать через джунгли в форме ягуара.
— Никогда не сожалей, Джульетта. Ты сможешь принимать различные формы и с легкостью их поддерживать.
— Я должна тебе что-то сказать. — Улыбка пропала с лица Джульетты. Риордан почувствовал поднимающуюся тревогу и проследовал в этом направлении в ее разуме. — Нам часто приходиться переезжать. У нас несколько домов.
Он ждал. Это было не то, что она хотела сказать ему. Она колебалась, что было не похоже на его отважную Джульетту. Она тщательно подбирала слова, стараясь сформулировать как можно лучше, чтобы он понял.
— Джульетта. Ты должна доверять мне. Просто скажи, что требуется сказать и поверь мне, я пойму.
Далеко внизу она могла видеть кроны деревьев. В лунном свете листья деревьев казались серебристо-черными. Дождевые капли слепили глаза, блестя словно брилльянты, рассыпавшиеся из облаков.
— От мужчин мы видели только ужасные вещи. Молодые девушки, неспособные изменять форму, избитые и изнасилованные. Соланж, Джасмин и я поклялись никогда не иметь никаких дел с мужчинами, кроме крайней необходимости.
Крайней необходимости? Она имела в виду секс. Он почувствовал, как его сердце заколотилось. Что-то темное и опасное свернулось внутри него. Оно было ужасным и взрывным, и он устыдился своей реакции. Она рассказывала ему что-то ужасно важное не только для нее, но и для ее жизни, а его первой мыслью было то, что этой необходимостью являлся секс с другим мужчиной. Он презирал себя за то, что оказался таким мелочным. Она была красивой и чувственной женщиной. Многие мужчины нашли бы ее привлекательной, и он должен гордиться ею. Спутники Жизни доверяют друг другу всецело. Среди них невозможно солгать друг другу или спрятать что-либо, поскольку они постепенно узнают друг друга все лучше и лучше, и для них вполне естественно проводить все больше и больше времени в сознании друг друга.
— Я не такой мужчина, Джульетта. Даже в самом худшем настроении, я бы не навредил ни женщине, ни ребенку. Это отвратительно для меня. Я не представлял, что вернувшиеся эмоции могут быть настолько подавляюще сильными, но я прекрасно знаю себя. Я бы никогда не смог причинить вред тебе, твоей сестре или кузине.
