Энн Райс - Гимн крови
Я не позволял Квинну выуживать это из моего сознания. Слишком рано для подобных откровений. Но он мог увидеть лишние картинки, когда я совершал Обряд. В те моменты я всецело, опасно принадлежал ей. Он мог знать, что мне открылось. И он мог читать ее мысли сейчас, так как она еще не была готова их скрывать.
Машина набирала скорость, пересекая озеро. Оно больше напоминало огромную мертвую субстанцию, чем резервуар с настоящей водой. Но облака гордо вздымались к взошедшей луне. Вампиры видят облака иначе. Также можно видеть, когда вершится судьба: тонкие двигающиеся тени скользят перед ликом луны, отчего кажется, что она живая.
— Нет, я должна пойти туда, — вдруг сказала она. — Я должна увидеть дом. Должна.
— Ну и что это, проклятая бунтовщица? — спросил я. — Я как раз мысленно хвалил тебя, за то, что ты со мной не споришь.
— Что? У меня это на лбу написано? — возмутилась она. — Нам не обязательно приближаться к дому, — продолжала Мона, сдерживая всхлип. — Мне просто необходимо увидеть свой Зеленый район.
— Ну хорошо, — сказал я вполголоса. — Тебя не беспокоит, что ты заставишь их выскочить из дома, паниковать? Ты готова к последствиям этого шага? Конечно же, я не говорю тебе, что следует подготовиться. Видишь ли, я лишь пытаюсь обращаться к тебе и мистеру Квинну Блэквуду как к примерным и порядочным молодым людям. Что? Ах я сам? Я негодяй.
— Возлюбленный босс, — произнесла она с вымученным выражением лица. — Позволь мне только подойти так близко, как только можно, так как ты сочтешь приемлемым. Нет, я не хочу заставлять их тревожиться. Мне отвратительна сама мысль. Но я два года жила, как в одиночной камере.
— Куда мы направляемся, Лестат? — спросил Квинн. — Мы будем охотиться в деловой части города?
— Мне больше нравится "оборотная часть" города, — сказал я. — Креол, вроде меня, никогда не скажет "деловая часть". Вы знаете, где может обитать всякий сброд. Слушай город, Мона.
— Я слышу, — ответила она. — Похоже на то, как если бы я перешла через некую черту. А потом разрозненные голоса. Море разных голосов. Ругань, угрозы, даже приглушенные щелчки ружей…
— Этой ночью в городе кипит жизнь, и жара ей не помеха, — сказал я. — Люди заполонили улицы, их мысли захлестывают меня тошнотворным потоком. Если бы я был святым, мне бы пришлось слушать все это без передышки.
— Точно, как молящиеся — сказала Мона. — Одна мольба следует за другой.
— Святых ждет работа, — заметил я, будто и вправду так считал.
Но тут в один восхитительный миг меня осенило. Они рядом.
Одновременно со мной это понял и Квинн, и с придыханием произнес: "О Боже". Он был потрясен.
— Подойдем ближе, — сказал я.
— Что происходит? — спросила Мона. — Я ничего не слышу.
Она уставилась на Квинна.
О, это было полной неожиданностью. Меня охватили восторг и гнев одновременно! Я сфокусировал внимание.
Да, так и есть. Бесконтрольные убийства, только чтобы напиться крови. Парочка вампиров мужского и женского пола, жестокие в соответствии с их природой, претенциозные, безвкусные, увешанные золотом и упакованные в фирменную кожу, опьяненные силой, проникшие в Новый Орлеан, будто он был неким мифическим местом, в поисках "Великого Вампира Лестата", в которого они на самом деле не верили. (А кто верит?) Они слонялись по моему Французскому кварталу, пока не нашли свободные апартаменты в дорогом отеле, вставили в замок ключ, и вот тут море крови, звенит их смех, орет телевизор. Невинных жертв они вышвырнули в глухой переулок, но не всех. Готовые наслаждаться музыкой или яркими картинками смертной жизни, чувствуя себя в полнейшей безопасности, они планировали отоспаться днем под старыми грязными белыми плитами на Первом кладбище Сент-Луиса. Какая наглость! Надо же так стремиться погибнуть! Я с трудом подавил смех.
— Это великолепно! Восхитительно безнравственно! Как раз для нее! И не стоит терять время. Кровь врага — прекрасный наркотик. То, что нужно. И тем быстрее она сможет побороть в себе жалость. Для тебя это тоже хорошо, Квинн. Тебе еще не приходилось истреблять последних подонков.
— Но это, скорее, больше подходит ей, Лестат, — сказал Квинн. — Ты знаешь, что случилось в мою первую ночь. Я совершил чудовищную ошибку. Я не хочу, чтобы что-нибудь мерзкое, плохое произошло с ней…
— Ты разрываешь мне мое маленькой нежное сердце, — сказал я. — Разве вам придется действовать в одиночку? Я иду с вами. Ты серьезно считаешь, что я не смогу справиться с парочкой бродяг? Достаточно ли ты хорошо меня знаешь, Квинн? Ты забыл кто я и, возможно, я забыл тоже.
— Но чем все это закончится? — наставал он.
— Твоя невинность так неподдельна, — заметил я.
— Ты уже должен был это заметить, — сказал он. И тут же: — Извини. Прости меня, я только…
— Слушайте меня, вы, оба, — сказал я. — Сейчас мы говорим о незаконнорожденных отпрысках ада. Они щеголяли по вечности не больше декады. Достаточно, чтобы набраться нахальства. Естественно, я загляну в их души, перед тем, как уничтожу. Однако на данный момент я знаю, что они вне закона. И они мне не нравятся. И кровь вампира всегда горячая. И схватка будет приятной. И они законченное отребье. Они нарушили мир на моих улицах. Это уже смертный приговор, когда у меня есть для него время. А сейчас у меня есть время, а у вас — жажда. Только это меня волнует. И больше никаких вопросов.
Мона тихонько рассмеялась.
— Интересно, какова их кровь на вкус? — сказала она. — Но я не смею тебя спрашивать. Подожду, когда ты скажешь, что она мне подходит.
— Ты маленькая насмешница, — сказал я. — Любишь бороться? Бороться со смертными неинтересно, потому что нет страха. Ни один героический смертный не сможет тебе противостоять. Но схватка с этими милыми созданиями может оказаться очень достойной. И никогда нельзя предугадать, насколько они на самом деле сильны, никогда.
Кроме того, те образы, которые ты впитываешь с их обжигающей кровью, более интенсивные, чем у человеческой жертвы.
Она сжала мне руку.
Квинн был расстроен. Он вспоминал о своей первой ночи охоты: свадьба в Неаполе, невеста, затащенная им в спальню, вжатая в ковер, чтобы закрыть ее от супруга, и он высосал ее досуха, разбрызгав первый глоток по всему ее платью. Снова и снова он прокручивал в памяти этот отталкивающий момент, ужасные секунды морального падения.
— Братишка, — сказал я, — то были человеческие создания. Посмотри на меня.
Он развернулся ко мне, и сквозь сияющие огни автострады я вгляделся в его глаза.
— Я знаю, что до этого момента играл с тобой роль этакого утонченного сдержанного европейца, — сказал я. — А сейчас ты видишь жестокую часть меня. И я должен напомнить тебе, что ты прошел через ад, только, чтобы поведать мне свою историю. Что же касается смерти тетушки Куин, то это было истиной пыткой для тебя, и ты более чем заслужил с моей стороны самое хорошее, что я бы мог тебе дать или для тебя сделать. Но теперь я обязан разобраться с этими двумя охотниками за Кровью. И ни ты, ни Мона не должны упускать свой шанс.
