Евгения Грановская - Никто не придет
– Не советую. Дорога дальше будет плохая, сплошь ямы да буераки. А если вы вернетесь к трассе и проедете еще километров двадцать с небольшим, то встретите село Привольное, там есть пекарня, в которой выпекают сдобу с местными пряными травами. Вот туда вам и надо ехать. Впечатлений получите – выше головы.
– И все-таки мы заедем в Хамовичи, – сказал Стас. – Раз уж оказались рядом.
– Как хотите.
Маша достала из сумочки фотографию Глеба и положила на стойку.
– Знаете его? – спросила она.
Хозяин кафе взял фотографию толстыми пальцами, скользнул по ней взглядом, затем снова выпустил из пальцев и произнес:
– Нет. А он что – артист?
– Нет. Он журналист. И он был здесь день или два назад.
– Где это «здесь»?
– В вашем кафе. Посмотрите, пожалуйста, на фотографию еще раз.
Лицо хозяина кафе стало неприязненным.
– И какого рожна я должен на нее смотреть? – сухо осведомился он.
Маша достала из сумочки удостоверение, раскрыла его и показала хозяину кафе. Тот внимательно посмотрел на фотографию, потом, шевеля губами, прочел фамилию и должность, после чего снова воззрился на Машу и сказал:
– Я не ссорюсь с органами.
– Правильно делаете, – похвалила Маша. – Значит, вы признаете, что видели человека с фотографии?
– Ну, видел. И что с того?
– Расскажите нам о нем.
Хозяин кафе облизнул губы.
– Рассказать… А чего рассказывать? Нечего рассказывать. Приехал, заправил машину, выпил чашку кофе и ушел.
– Вы с ним о чем-нибудь беседовали?
– Нет.
– Он вас о чем-нибудь спрашивал?
– Тоже нет.
– А если подумать? – холодно спросил Стас.
Толстяк-хозяин перевел взгляд на него.
– Хоть думай, хоть не думай. Говорю вам: никаких таких разговоров я с ним не вел. Да и был он здесь недолго. Выпил чашку кофе и ушел. А куда он дальше поехал, про то не ведаю.
Данилов посмотрел хозяину в глаза долгим, испытующим взглядом. Тот насупился еще сильнее, но взгляда не отвел.
– Что ж, – сказал тогда Стас, – будем считать, что ты нам не врешь. А если врешь – мы вернемся, и тогда не обессудь. – Он достал из кармана бумажник и швырнул на стойку смятую купюру. – Сдачи не надо. Идем, Маруся!
Маша поставила опустевшую чашку на стойку, достала из сумки визитную карточку и положила ее рядом с купюрой.
– Спасибо за кофе и бутерброды. Имя человека, фотографию которого мы вам показали, – Глеб Корсак. Если вы что-нибудь захотите мне сообщить или вспомните о чем-нибудь – пожалуйста, позвоните.
Хозяин кафе широким жестом смел деньги и визитку в ладонь.
– Договорились, – ухмыльнувшись, произнес он.
На улице было пасмурно, поднялся холодный ветер.
– Мутный он какой-то, – проговорил Стас, закуривая сигарету. – Мне кажется, он что-то скрывает.
– Возможно, – сказала Маша. – Но мы ведь не можем его пытать.
– Я бы попробовал.
Маша покосилась на Стаса, хмыкнула и тоже достала сигареты.
– Как думаешь, Марусь, зачем ему это понадобилось?
– Что именно?
– Ехать в такую даль из-за какой-то фотографии. По-моему, это полная глупость.
– Возможно, у него возникли проблемы с романом. Вдохновение ушло, или что-нибудь в этом роде. Ты же знаешь, Глеб человек импульсивный. Он из тех, кто любит наживать себе неприятности.
– Лучше бы поехал в подпольный катран и проиграл тысчонку-другую. Раз уж так необходимо было совершить глупость.
Маша улыбнулась и покачала головой:
– Я взяла с него слово, что он больше не возьмет карты в руки.
– Вот от этого все наши беды, – констатировал вдруг Стас.
– Чьи это – ваши? – не поняла Маша.
– Мужиков. От того, что мы даем вам, бабам, слишком поспешные обещания. А потом вынуждены их выполнять, наступив на горло собственной песне.
– Это явно не про тебя. Уверена, что ты давно не даешь бабам никаких обещаний.
Данилов стряхнул с сигареты пепел и признался:
– Иногда случается. Но я никогда их не выполняю. Поэтому до сих пор жив и здоров.
– Ты просто беспринципный бабник, Стасис.
– Не без этого. А вообще – никаких принципов не существует. Есть только карма.
– Если карма существует, то за все свои похождения ты должен получить полный рюкзак дерьма.
– Свой рюкзак дерьма я уже получил, когда меня бросила Жанна. – Данилов швырнул окурок на асфальт. – Ты готова продолжить путь или хочешь прочесть мне еще одну лекцию о моральной деградации бабников?
– Это бессмысленно, – сказала Маша. – Горбатого могила исправит.
– Верное решение. Идем в машину!
Маша опустила окурок коричневой сигаретки в урну и зашагала к машине вслед за Стасом.
3
Вскоре они въехали в поселок. Находился он в красивом до экзотичности месте. С двух сторон его окружали холмы, поросшие густым лесом. Вдали виднелась безбрежная серебристая чаша водохранилища. Однако сам поселок выглядел скучнее.
Центральная улица была чиста, деревья – аккуратно подстрижены, однако одноэтажные и двухэтажные дома с серыми стенами выглядели слишком безлико и одинаково.
– Невзрачное местечко, – сказал Стас, поглядывая на дома.
– Зато здесь чисто, – ответила Маша. – И спокойно.
– Ага. – Данилов усмехнулся. – Как в образцовом морге.
Сравнение это Маше не понравилось, и она передернула плечами.
– Несешь невесть что, – хмуро проговорила она.
– Просто констатирую, – пожал плечами Стас.
В небе над поселком пролетел легкий транспортный вертолет. Стас проследил за ним взглядом и произнес не без зависти:
– Хорошая машинка. Когда окончательно разбогатею, куплю себе такую же. Кстати, Марусь, до заката осталось несколько часов. Боюсь, что нам придется заночевать в этой дыре.
— Придется, – согласилась Маша. – Думаю, нужно заранее позаботиться о ночлеге.
– Как тут позаботишься, если улицы пустые? Даже расспросить некого.
– Езжай дальше – кто-нибудь да появится.
Стас подчинился. Через минуту они увидели живого человека. Это был сухонький старичок в длинной серой куртке и такой же серой старенькой фетровой шляпе. Он стоял под раскидистым кленом, положив морщинистые руки на рукоять трости, конец которой был уперт в асфальт, и с любопытством смотрел на подъезжающую машину.
– Останови, – велела Маша.
Стас сбросил скорость и остановил «Опель» возле дерева, под которым стоял старик. Маша опустила стекло, высунула голову и громко сказала, обращаясь к старику:
– Добрый день! Мы приезжие! Хотим пожить в вашем поселке пару дней! Где мы можем снять комнату?
Старик прищурил морщинистые глаза, разглядывая незнакомцев.
– Единственный прохожий, и тот глухой, – проворчал Стас.
– Простите! – снова обратилась к старику Маша. – Где мы можем остановиться на ночь? Мы готовы заплатить!
