Потапыч - Беляев Павел

Внезапно из всех углов на Вику понеслись полчища грызунов. Их маленькие глазки светились в темноте. Топот маленьких лап дробно отдавался в груди. Они гнали её в ванную.

Визжа от страха и отвращения, Вика метнулась на кухню и хлопнула за собой дверью. Через секунду девочка уже подпёрла её обеденным столом. Несколько крыс успели прошмыгнуть внутрь и теперь носились вокруг девочки, пищали и кусали её за ноги. Вика запрыгнула на стол, но три грызуна бросились за ней. Пинками отправив их в разные стороны, Виктория дотянулась до выключателя, но свет ожидаемо не загорелся. Вместо этого на руку что‐то упало. Луч фонарика вырвал из тьмы таракана, жирного, усатого, который полз вдоль руки по запястью в сторону локтя. Вика завопила и стряхнула его. А когда взяла себя в руки, поняла, что стены кухни буквально покрыты этими насекомыми. Их было так много, что тараканы ползали по проводам, навесным шкафчикам кухонного гарнитура, друг по другу — везде. Кто‐то из них то и дело срывался и падал. Особенно с потолка.

Когда несколько насекомых упало на голову Вике, она принялась истерически стряхивать их, быстро размахивая руками, и при этом прыгать на месте. Немудрено, что из-за этого она сорвалась со стола. Воздух как будто вышибли из лёгких. Девочка рассадила себе локоть и колено. При этом, когда ударилась об пол, зубы лязгнули и прикусили язык. Рот наполнился противным солоноватым привкусом.

Жирный крысюк тотчас запрыгнул на грудь девочки. Вика сбила его отмашкой и тут же почувствовала, как маленькие зубки впились ей в бедро. От боли перед глазами вспыхнуло белым. Вика завизжала и кулаком сбила крысу. Та так и не успела разжать челюсти, поэтому отлетела и шмякнулась о мойку с куском мяса в зубах. Упав на пол, хвостатая тварь прожевала кусок Вики и злобно зашипела.

Размазывая по лицу слёзы и кровь, девочка поднялась и ладонью нашарила подставку для ножей. Выхватив оттуда самый большой, Вика метнула его вперёд. Нож воткнулся в шаге от грызуна. Крыса вильнула хвостом и скрылась под холодильником. Ещё две набросились на девочку справа и слева. Их она забила подставкой для ножей по очереди. Третий крысюк всё ещё сидел под холодильником, не высовываясь.

Вика подобрала с пола Потапыча, стряхнула с него тараканов и бросилась к окну. Слава богу, что в этом году они успели заменить старые деревянные на новые пластиковые. Те окна, девочка ни за что бы не открыла сама, у этих было достаточно повернуть ручку, и в лицо ударил прохладный ночной воздух.

— Помогите! — закричала Вика в пустынную улицу. — Кто‐нибудь, пожалуйста! Спасите!

Снаружи одиноко мерцал высокий уличный фонарь. Его тусклый свет падал на разбитый кусок асфальта перед домом. Там стояла удивительная тишина. Казалось, что весь мир вымер, оставив жизнь только в жалком клочке безумия, в который превратилась квартира Вики.

Виктория сообразила, что кричать на улицу толку нет, и принялась колотить ножом по батарее в надежде, что шум разбудит соседей, а те придут и спасут её. Но жильцы снизу остались глухи.

— Что же нам делать, Потапыч? — девочка уселась на подоконник и принялась гладить медведя по голове.

Она не обращала внимания на сквозняк из окна, которое так и не закрыла, почти не вспоминала о глубокой ране в ноге, откуда бежала кровь, — плюшевый медведь поглотил всё внимание своей хозяйки. Вика ухватилась за него как за соломинку, чтобы её разум окончательно не сорвался в пропасть безумия. Потапыч был последним островком нормальной жизни. Он был её якорь.

— Тебе тоже страшно? Не бойся. Думаешь, это сон? Но тогда почему так больно? Перестань плакать, Потапыч, ты же всегда был смелым медведем! Ты защищал меня от кошмаров, что случилось сегодня? Ты устал? Не плачь, маленький, это ничего. Все устают. Я тоже устала. Давай немного потерпим, хорошо?

В дверь постучали. Тихо, вкрадчиво. Должно быть, эта та Крыса. Крыса с большой буквы, настоящее чудовище. Мама говорила, что это всего лишь кошмар, что на самом деле её нет, но Вика ведь только что видела её собственными глазами.

Эта Крыса уже несколько раз приходила к Вике во сне и неизменно мучила её всякими страхами. Обычно такие сны предшествовали какой‐нибудь сильной болезни, вроде дизентерии в детском саду или воспаления лёгких во втором классе. Что же теперь будет, раз она пришла уже наяву?

— Скажи, Потапыч, как с ней бороться? Ты же столько раз защищал меня от неё.

Она посмотрела в блестящие глаза медведя. В какой‐то момент Вике показалось, что она видит осмысленный огонёк, но игрушка, как это и положено игрушке, молчала.

Между тем Крыса по-прежнему скреблась. Вика была уверена, что, если бы тварь захотела, могла бы вынести дверь одним пинком — такой здоровой она была.

Но, видимо, Крысе доставало удовольствие пугать девочку.

— Викуля, выходи. Нам есть что обсудить. Мы же старые друзья!

— Никакие мы с тобой не друзья, — буркнула девочка.

Сразу после этих слов сама собой включилась микроволновка. Вика вздрогнула и сжалась. А мгновением позже захлопали дверцы подвесных шкафчиков. Тумбы гарнитура загрохотали ящиками.

Вика зажала уши ладонями и пронзительно завопила. Первые несколько мгновений она думала выпрыгнуть в окно, но падать с девятого этажа означало бы разбиться насмерть. Тогда, не выдержав, она спрыгнула с подоконника и, отодвинув стол, прошмыгнула в зал.

И оказалась нос к носу с Крысой.

Тварь из кошмаров была выше её на четыре головы. Она стояла спиной к длинному серванту-стенке с зеркалами внутри, и Вика могла видеть два отвратительных горба Крысы. Первый был обычный — на холке, где и положено. Второй рос ниже и чем‐то напоминал гриб. Чудовище стояло на задних лапах, передние держа перед собой слегка согнутыми. Длинный лысый хвост бил из стороны в сторону. У существа не было человеческих губ, но Вика дала бы руку на отсечение, что тварь ухмылялась.

Они снова стояли и смотрели друг другу в глаза, как несколько минут назад в комнате мамы. Только теперь между ними не было ничего, даже тонкой полоски зеркала.

Вика почувствовала, как что‐то тёплое сбегает у неё по внутренней стороне бедра вниз. Девочка стиснула зубы и сильнее прижала к себе Потапыча.

Из кухни всё ещё доносилось хлопанье, а рои тараканов уже вовсю бежали по стенам зала. Крысы тоже были здесь. Они копошились у самых ног, противно тёрлись серыми шкурами об ноги, но не нападали.

— Почему ты преследуешь меня? — тихо спросила девочка.

Крыса разразилась хохотом.

— Тебя? Да кому ты нужна?

Вику как будто окатило холодной водой. Лена! Она осталась в комнате с тем, кто прячется под кроватью, без света, и некому отогнать эту тварь от неё. Крыса не преследовала Вику, она лишь отвлекала внимание.

Вика бросилась в спальню, но лапа с острыми когтями сжала плечо девочки и бросила через весь зал прямо в сервант. Вика больно ударилась спиной о деревянную дверцу. В ушах зазвенело. В серванте со звоном посыпалась посуда. Фонарик отлетел в сторону. Медведь упал у ног.

Вика подобрала Потапыча и медленно встала. И сразу же сильный удар оторвал её от пола и снова бросил на стенку. На этот раз девочка врезалась в стеклянные дверцы, как раз те, что были напротив зеркал. Послышался звон. Вика почувствовала, как в руки и спину втыкаются осколки. Девочка захныкала.

Звуки доносились до неё, как из глухой бочки. Тело стало ватным. Мысли уплывали куда‐то вдаль.

Нет, она не могла потерять сознание. Только не сейчас. Лена там одна, и ей нужна помощь.

Телефон валялся фонариком вверх около кресла. Его света хватало только на то, чтобы выхватить из сумрака слабый контур Крысы.

Стиснув зубы и рыча от боли, девочка села. Закрыв глаза, хотя и так было темно, она вырвала из руки тонкий осколок фужера и бросила туда, где стояла Крыса. Промахнулась.

— Что ты делаешь? — зашипела тварь. — Зачем сопротивляешься? Ты же сама позвала нас.

— Я? — Вика задохнулась от возмущения. На секунду она даже забыла о боли, терзавшей всё её тело.