Дана Посадская - Перекресток
Белинда прошла сквозь скалу и оказалась в низком и душном зале. Потолок был сплошь покрыт светлячками; поэтому свет был настолько ярким, что Белинда невольно сощурилась. Затем глаза её привыкли, и она увидела каменный трон, возвышающийся в центре зала. На нём восседал тот, кто был ей нужен. Вокруг кучкой толпились придворные. Их раскосые эльфийские глаза были все устремлены на неё. Они явно ждали реверанса. Но Белинда лишь надменно выгнула губы и ещё выше вскинула голову. Нет уж, от неё они поклонов не дождутся.
Король медленно поднялся с трона и сделал несколько шагов ей навстречу.
— Приветствую вас, — произнёс он вкрадчивым бесцветным голосом.
Белинда в ответ только кивнула и оглядела его столь же бесцеремонно, как незадолго до того изучала Анабель. Нет, он ей не нравился — совсем не нравился. Аскетичное бесплотное лицо, ледяные глаза, и эта неприятная манера разговора…
— До меня дошли уже слухи, — мягко и нараспев продолжал тем временем король, — что сама Белинда, тёмная принцесса, пожелала нанести мне визит. Чем обязан столь высокой чести?
— Король, — заявила решительно Белинда, — Я пришла сказать… не только от себя, но от всего Чёрного рода…
Она помолчала, незаметно кусая губы. Хочешь, не хочешь, а пора перейти к сути дела. Другими словами, пора приступать к тому, что было для неё страшнейшей мукой, а именно: просить!
— Король, — она вскинула глаза, и её огненный взгляд скрестился с его — ледяным. — Король, я пришла сказать — отдай мне своё дитя!
2
Признание
…За несколько дней до того Белинда у себя в замке мирно расчёсывала волосы. Только-только рассвело. Обычно Белинда спала до полудня; но в этот день что-то заставило её подняться непривычно рано. Её томило какое-то предчувствие; ещё не дурное, но явно тревожное, поэтому она гнала его всеми силами, — слишком хорош был этот зарождающийся день.
Закончив со своими волосами, Белинда встала и нервно прошлась по комнате. Она словно чего-то ждала. И дождалась.
По телу Белинды пробежал до боли знакомый ей холодок; она оглянулась. Из бесполезного зеркала, стоявшего возле стены, на неё посмотрели смертельно холодные чёрные глаза.
— Матушка! — сердито воскликнула Белинда.
— Не надо так вздрагивать, дитя моё, — мягко отозвалась Энедина. — Лучше задёрни шторы, чтобы я могла выйти…
Белинда, сделала это, стиснув зубы: она ненавидела опущенные шторы в солнечный день. Кроме того, от визита матери она не ждала абсолютно ничего хорошего.
Спальня погрузилась в зыбкий полумрак. Энедина вышла из зеркала со своей обычной кошачьей грацией.
— Чем обязана вашему визиту, матушка? — сухо спросила Белинда.
— Ну, дорогая, что делать. Если сама ты отнюдь не балуешь нас визитами… даже теперь, когда получила Чёрную корону и стала главой рода…
— Это только формальность, — возразила Белинда. — И никто не предупреждал меня о том, что я должна буду покинуть свой замок и жить со всеми…
— На это никто и не рассчитывал, дитя моё. Ты всегда была сама по себе…
— Кто бы говорил, — усмехнулась Белинда. — Вы тоже, матушка, существуете сами по себе, путешествуя в трансе по всей Вселенной.
— Все мы существуем сами по себе… — Энедина опустилась на постель Белинды и изящно оперлась рукой о подушки.
— Тогда к чему эти упрёки? И, матушка, только не вздумайте здесь впадать в транс!
— Не волнуйся… — Энедина томно потянулась. — Как же это утомительно… О чём это я? Ах, да… Так вот, Чёрная корона рода, дорогая, предполагает, кроме привилегий, и некоторые обязанности…
— И что? — Белинда напряглась.
— Дорогая, сядь… Мне нужно кое-что тебе рассказать. Вернее, даже, кое в чём признаться…
— Признаться?
— Да, дитя моё… Речь пойдёт именно о моих путешествиях, о которых ты упомянула столь неуважительно. Видишь ли… — Энедина помолчала, — у меня есть ещё один ребёнок.
— Что?! Матушка, вы шутите или бредите?
— Сядь! — повелительно сказала Энедина. — Конечно, я не брежу. И не шучу. Успокойся!
— О, да, конечно. Я спокойна. Совершенно спокойна. — Белинда глубоко вздохнула. — Так что вы сказали, матушка? Будьте так любезны, повторите.
— У меня есть ребёнок… кроме тебя.
— От кого? — резко спросила Белинда.
— О, как грубо. — Энедина поморщилась. — Впрочем, ты всё равно должна это знать. Увы, не могу сказать, что мне есть, чем гордиться. Он не от твоего отца, Сета-Тифона. И не от… Хотя, о чём я, это ведь ты…
— Довольно! — вспыхнула Белинда. — Сейчас разговор о вас!
— Согласна. — Энедина нахмурилась. — Так уж и быть… Это был король эльфов.
— Кто? — Белинда не смогла сдержать зазвеневшего в голосе презрения.
— Знаю, знаю. — Энедина покачала головой. — Скажем так, — это был мимолётный роман.
— Но в результате появился ребёнок. — Возразила Белинда.
— Да, — коротко признала Энедина.
— И когда это было?
— Триста лет… нет, двести… а, может быть, меньше…не знаю. — Энедина устало махнула рукой. — С этим временем вечно такая путаница… Нет, всё-таки двести. Хотя…
— И этот ребёнок… это был мальчик?
— Мальчик? — Энедина задумалась. — Да, пожалуй… может быть. А впрочем…
— Матушка! — взвилась Белинда, — вы, что — и этого не помните?!
— Перестань, дитя моё, — сжала губы Энедина. — Я всегда говорила, что помню всё и ничего не забываю! Просто у эльфов с этим так сложно…
— Допустим. — Белинда стиснула виски и постаралась успокоить дыхание. — А теперь скажите, матушка, во имя Тьмы, — где этот ребёнок?!
— В том-то и дело, — Энедина вздохнула. — Я его оставила.
— Где? — простонала Белинда.
— Там же, у эльфов, где же ещё? Пойми, дорогая, это было самое обычное эльфийское дитя. У него не было ничего общего с нашим родом. Я сочла, что так будет лучше для него.
— Так. — Белинда выдержала паузу. — Ясно. Тогда зачем, матушка, вы решили рассказать мне это сейчас?!
— Потому что сейчас всё изменилось. — Энедина резко села; с неё слетела почти вся её апатия. — Я поняла, что ошиблась. Это дитя — не обычный эльф. Он — один из нас. В нём сила нашего рода. Теперь я это чувствую. Я ощущаю, как это дитя где-то растёт, и одновременно в нём растёт и крепнет наша сила.
— Так. И что вы от меня хотите?
Энедина в ответ подняла на неё свой нестерпимый леденящий взгляд.
— Как? Разве ты ещё не поняла?.. Ты должна вернуть это дитя Белинда! Как его сестра и глава нашего рода — ты должна это сделать, и как можно скорее.
3
Где?
