Роальд Даль - Свиньи
3
Мисс Глосспэн было почти семьдесят, когда она стала опекуншей Лексингтона, но на вид вы никогда бы не дали ей столько. Энергии этой женщины хватило бы на двоих, а её маленькое, покрытое морщинами лицо с карими глазами, лучащимися теплотой, до сих пор сохранило привлекательность. Она никогда не была замужем, но и об этом вы никогда бы не догадались — на старую деву мисс Глосспэн была совсем не похожа.
Она не впадала в депрессию и не раздражалась; у неё не было усиков; она ничуть не завидовала другим людям, что само по себе большая редкость среди старых дев и увядших девственниц, хотя, конечно, неизвестно, относилась ли мисс Глосспэн к обеим категориям.
Но, вне всякого сомнения, она была эксцентричной особой. Последние тридцать лет она вела странную жизнь, в полном одиночестве удалившись в крохотный домик на склоне Голубого хребта за несколько миль до ближайшего посёлка. Здесь у неё было пять акров пастбищной земли, огород, сад с цветником, три коровы, дюжина несушек и красавец петух.
А теперь у неё был ещё и Лексингтон.
Будучи строгой вегетарианкой, она считала употребление в пищу мяса не только вредным и отвратительным, но и чудовищно жестоким. Её рацион составляли простые, здоровые продукты: молоко, масло, яйца, сыр, овощи, орехи, зелень, фрукты, — и ей было приятно сознавать, что ни одно живое существо, от быка до креветки, не пострадает ради её нужд. Однажды, когда её рябая курочка скончалась в расцвете сил, не сумев разродиться, мисс Глосспэн так расстроилась, что чуть было вообще не отказалась от яиц.
Она понятия не имела, как обращаться с младенцами, но это её не смущало. На Нью-Йорском вокзале, ожидая поезд, она купила шесть бутылочек, две дюжины сосок, коробку безопасных булавок, упаковку молока на всю дорогу и дешёвую книжицу, которая называлась «Уход за младенцами». Словом, всё необходимое. Когда поезд тронулся, она дала ребёнку молока, перепеленала его, как сумела, и уложила спать на сидение. Потом от корки до корки проштудировала «Уход за младенцем».
— Ничего сложного, — сказала она, вышвырнула книжку за окно. — Сущая ерунда.
И, как ни странно, так оно и было. Дома всё пошло как по маслу. Малыш Лексингтон пил своё молоко, срыгивал, кричал и спал, как всякий нормальный ребёнок, а бабушка Глосспэн сияла от радости, глядя на него, и с утра до вечера осыпала поцелуями.
4
Прошло шесть лет. Лексингтон превратился в прелестного мальчика с длинными золотистыми кудрями и глазами цвета васильков. Он был жизнерадостным и смышлёным ребёнком и уже начинал помогать бабушке по хозяйству: выбирал яйца из курятника, крутил ручку маслобойки, копал картошку и собирал травы на склоне горы. А бабушка Глосспэн начинала подумывать о его образовании.
Но мысль о том, что ей придётся с ним расстаться на время учёбы, была невыносима. Она любила его так сильно, что просто не пережила бы разлуки. В долине какая-то школа, но всё это место казалось ей таким ужасным, что она не сомневалась — в первый же день его заставят есть там мясо.
Однажды, как он сидел на кухне, наблюдая, как делается сыр, она сказала: — Знаешь что, моё солнышко? Я сама буду тебя учить.
Мальчик поднял на неё свои большие синие глаза и доверчиво улыбнулся.
— Хорошо, бабушка, — сказал он.
— И первое, что я должна сделать, что научить тебя готовить.
— Я думаю, мне это понравится, бабушка.
— Понравится тебе это или нет, а научиться тебе необходимо, — сказала она. — У нас, вегетарианцев, не такой разнообразный выбор продуктов, как у обычных людей, поэтому мы должны быть вдвойне изобретательны с тем, что имеем.
— Бабушка, — спросил мальчик, — а что едят обычные люди?
— Животных, — ответила она, передёрнувшись от отвращения.
— Живых?!
— Нет, — сказала она. — Мёртвых.
Мальчик на минуту задумался.
— Значит, когда животные умирают, они едят их, вместо того, чтобы похоронить?
— Они не дожидаются их смерти, мой золотой. Они их убивают.
— А как они их убивают, бабушка?
— Обычно перерезают горло ножом.
— А каких животных?
— Коров и свиней в основном, и овец.
— Коров! — воскликнул мальчик. — Таких, как Ромашка, Снежинка и Роза?
— Вот именно, радость моя.
— Но как же они их едят, бабушка?
— Они режут их на части, а из этих частей готовят себе еду. Больше всего они любят, когда она красная, кровавая и держится на косточке. Им нравится есть коровье мясо, когда из него кровь сочится.
— И свиное тоже?
— О, они его обожают!
— Кровавое свиное мясо, — прошептал мальчик. — Подумать только. А ещё что они едят, бабушка?
— Цыплят.
— Цыплят!
— Миллионы цыплят.
— С перьями и со всем?
— Нет, милый, без перьев. А теперь будь умницей, сбегай и принеси бабушке пучок шпината, хорошо?
Вскоре они начали заниматься. В программу входило пять предметов: чтение, письмо, география, арифметика и кулинария, но последний доставлял и учительнице, и ученику наибольшую радость. И очень быстро выяснилось, что маленький Лексингтон обладал поистине замечательным даром в этой области. Мальчик был прирождённым кулинаром. Он всё схватывал на лету. Как жонглёр, он орудовал сковородками и кастрюлями. Он мог разрезать картофелину на двадцать тончайших кружочков — быстрее, чем бабушка её просто чистила. У него был удивительно чувствительный вкус: он мог попробовать крепкий луковый отвар и немедленно определить в нём присутствие крохотного листика шалфея. Небывалый для его возраста талант озадачивал мисс Глосспэн, он был выше её понимания.
Но это не мешало ей гордиться внуком и предрекать ему блестящее будущее.
— Какое счастье, — говорила она, — иметь на старости лет такого чудесного помощника.
И через пару лет она полностью отошла от кухни, предоставив её заботам Лексингтона. Мальчику было в то время десять лет, а мисс Глосспэн почти восемьдесят.
5
Распоряжаясь кухней, Лексингтон сразу же приступил к изобретению собственных блюд. Старые, даже излюбленные, больше не интересовали его. У него была неуёмная жажда творчества. Сотни свежих идей бродили в его голове. «Начнём, — сказал он, — с орехового суфле». В этот же вечер он сделал его и подал на ужин. Суфле было изумительным.
— Ты гений! — воскликнула бабушка, вскочив с кресла и расцеловав его в обе щёки. — Ты войдёшь в историю!
С этого времени ни дня не проходило без стола, украшенного новым восхитительным блюдом. Здесь был суп из бразильских орехов, кукурузные котлеты, овощное рагу, омлет из одуванчиков, творожные оладьи, фаршированная капуста, соусы из диких трав, лукшалот, острый свекольный мусс, чернослив по-строгановски, паштет из артишоков, репа на вертеле, горячие пироги из еловой хвои и множество других прекрасных изобретений. Никогда в жизни, уверяла мисс Глосспэн, не приходилось ей наслаждаться подобной пищей, и по утрам, задолго до обеда, она выходила на крыльцо, садилась в кресло-качалку и, облизывая сухие губы, пыталась определить — что за ароматы доносятся из кухни.
