Майк Резник - Принцесса Земли
— За что благодарность?
— Это я написал ее.
— Да ну?! — вырвалось у меня. — Я прочитал ее пятьдесят лет назад, и уже тогда эта книга была старой. Посмотри на себя в зеркало.
— Тем не менее.
«Прекрасно, — подумал я. — Единственное, чего мне не хватало к Рождеству. К другим приходят и поют рождественские гимны. Ко мне заявился ты».
Вслух же я заметил:
— Эту книгу написал не Джон. Её написал Эдгар.
— Он её издал. А написал я.
— Конечно, — согласился я. — А фамилия твоя Картер, не так ли?
— Да.
— Надо было с самого начала вызвать психушку.
— Они сюда до утра не доберутся, — возразил Джон. — Поверьте мне, вы в полной безопасности.
— Заверения парня, который гуляет голым в пургу и считает себя Джоном Картером с Марса, яйца выеденного не стоят, — заметил я. Сказав это, я тут же напрягся и сказал себе, что надо поддерживать его в хорошем расположении духа, потому что я — всего лишь шестидесятичетырёхлетний старик с высоким кровяным давлением и ужасным уровнем холестерина, а он выглядел как боксёр полутяжёлого веса. Потом я осознал, что мне на самом деле глубоко наплевать, убьёт он меня или нет, что я не живу, а всего лишь существую с тех самых пор, как умерла Лайза, поэтому решил не поддерживать его в хорошем расположении духа. Если бы он взял кухонный нож и пронзил меня им в стиле марсианских воинов, в конце концов это положило бы конец болезненному одиночеству, ставшему моим постоянным спутником уже почти на протяжении года.
— И почему ты полагаешь, что ты Джон Картер? — спросил я.
— Потому что я и есть Джон Картер.
— Но почему не Бак Роджерс или не Флэш Гордон[2], например? Просто так, для разнообразия?
— А почему Вы не Док Саваж или Тень? — откликнулся он. — Или Джеймс Бонд для разнообразия?
— Никогда не утверждал, что являюсь книжным героем.
— Так же, как и я. Я Джон Картер, ранее проживавший в Вирджинии, и я пытаюсь вернуться к своей принцессе.
— Совершенно голым посреди снежной бури?
— Моя одежда не выдерживает перехода, а за погоду я ответственности не несу, — ответил он.
— Слишком рациональное объяснение, чтобы звучать из уст сумасшедшего.
Он пристально посмотрел мне в глаза.
— Женщина, которую я люблю больше собственной жизни, находится в миллионах миль отсюда. Моё желание вернуться к ней кажется настолько уж сумасшедшим?
— Нет, — согласился я. — Желание вернуться к ней — не признак сумасшествия. Думать, что она на Марсе — вот признак сумасшествия.
— И где же она, по вашему мнению? — спросил он.
— Откуда я, черт возьми, могу это знать? — откликнулся я. — Но мне точно известно, что на Марсе нет ничего, кроме кучки скал. Летом там ниже нуля, полное отсутствие кислорода, и если там было что-нибудь живое, оно вымерло пятьдесят или шестьдесят миллионов лет назад. Что ты на это скажешь?
— Я провёл на Барзуме около века. Возможно, этот мир немного отличается от того, который известен вам под названием «Марс». Возможно, перемещаясь в пространстве, я перемещаюсь и во времени. Объяснения меня не интересуют. Только результаты. Как только я вновь обниму свою несравненную принцессу, тотчас же оставлю любые объяснения учёным и философам.
— И психиатрам, — добавил я.
Им овладела этакая зловещая весёлость.
— Если вы окажетесь правы, меня будут держать взаперти в психушке до тех пор, пока не переубедят, что женщины, которую я люблю, не существует и что вся моя жизнь не более чем безумная фантазия. Вы производите впечатление крайне несчастного человека. Неужели мои злоключения способны сделать вас счастливее?
— Я всего лишь реалист, — ответил я. — В детстве мне настолько хотелось поверить, что Принцесса Марса — истинная правда, что я, бывало, каждую ночь стоял на заднем дворе своего дома и протягивал руки к Марсу так же, как это делал ты. Я продолжал ждать, когда меня заберут из паутины повседневности, в которой я жил, и перенесут на Барзум, — я остановился на мгновение. — Этого не случилось. Всё, чего я добился — это боли в плечах и кучи насмешек от друзей, не читавших книг.
— Возможно, у вас просто не было причины отправиться на Барзум, — сказал он. — Вы были ребёнком, и целая жизнь лежала у ваших ног. Думаю, Барзум крайне разборчив в тех, кому он разрешает посетить себя.
— Итак, теперь ты утверждаешь, что планета — вполне осознающее себя живое существо?
— Ничего не могу сказать на этот счёт, — ответил Джон. — А у вас есть абсолютное доказательство обратного?
Я раздражённо уставился на него.
— Ты в этом разбираешься получше моего. Рассуждаешь ты просто охренительно разумно. У тебя просто в этом больше опыта и практики.
— В чём именно?
— В обмане людей путем разумных рассуждений.
— Даже больше опыта, чем у вас?
— Вот видишь? — подловил я его. — Это как раз то, что я имел в виду. У тебя есть ответ на любой вопрос, а если такового не имеется, ты отвечаешь бумерангом, а я, пытаясь найти ответ на твой вопрос, выгляжу полным кретином. Но ведь это не я бегал по улице голым в пургу прямо посреди ночи, и это не я полагаю, что Марс — мой дом родной.
— Полегчало? — вежливо поинтересовался он.
— Не сильно, — признался я. — Ещё кофе?
— На самом деле чего мне более всего хочется, так это чуть размять мышцы.
— Снаружи?
— Нет, внутри, — он отрицательно помотал головой.
— Отлично, — сказал я, вставая. — Конечно, здесь не так просторно, как в марсианском дворце, однако…
Он также поднялся на ноги, обернулся полотенцем и пошел позади меня. Я провёл его в гостиную, затем остановился.
— Тебе всё ещё холодно?
— Немного.
— Думаю, стоит зажечь огонь, — сообщил я. — Не пользовался этим чертовым камином всю зиму. А ведь все равно за него заплатил.
— Нет необходимости, — засмущался он. — Не стоит беспокоиться.
— Это не повод для беспокойства, — покачал я головой, открывая каминный экран и подкидывая внутрь парочку поленьев. — Можешь осмотреться, пока я занят камином.
— И вы не боитесь, что я могу вас ограбить?
— А у тебя есть карманы, куда засунуть украденное?
— Думаю, мне повезло, что я не вор, — улыбнулся он.
Следующие несколько минут я провёл, поправляя дрова и пытаясь растопить огонь. Не имею представления, какие именно комнаты он осмотрел, но когда я закончил, он только-только вернулся.
— Вы, должно быть, очень ее любили, — изрёк он. — Даже превратили дом в место поклонения Лайзе.
— Не важно, настоящий ты Джон Картер или просто бедолага, считающий себя Джоном Картером, но ты должен понимать, каково мне было.
