Мишель Роуэн - Разбитое Сердце
Джексон ухмыльнулся:
— Как мило.
Лицо Деклана немного напряглось:
— Я не хотел, чтобы ты это слышала.
— Неважно.
Для безэмоционального дампира он выглядел несколько смущенным.
— Деклан рассказал мне о «Ночном дурмане». — Джексон пристально на меня посмотрел. — Как себя чувствуешь?
Я ответила не сразу, прикидывая, сколько могу рассказать этому незнакомцу, но потом решила: а какого черта что-то скрывать?
— Бывало и лучше. Но уже несколько дней никаких побочных эффектов.
— А какие были раньше?
Он прислонился к стене рядом с открытой дверью номера, я все так же стояла на пороге. Оглянувшись по сторонам, я убедилась, что в пределах слышимости никого нет.
— После того как мне вкололи формулу, меня чертовски сильно рвало. И крутило от боли. Этого больше нет, но яд меня убьет, если я не найду способ от него избавиться.
— Проклятье. — Он слегка нахмурился. — Тебе повезло, что я здесь. Я поспрашивал у народа, и теперь знаю, куда тебе надо отправиться.
— Куда? — В моем голосе сквозило ничем не прикрытое волнение.
— Ну, для начала к парахимику, который и создал формулу «Ночной дурман»… все думали, что Андерсон работал в одиночку, но они ошибались.
Деклан скрестил руки на груди:
— Да что ты?
Джексон кивнул:
— Пару лет назад у него был напарник — доктор Виктор Рейнольдс. Он работает в засекреченном исследовательском центре на окраине города. Он хочет с тобой — точнее, с вами обоими — увидеться и решить, может ли он как-нибудь исправить ситуацию. — От веселья на его лице не осталось и следа, и я удивилась, заметив, что он и в самом деле воспринимает все всерьез. — Послушай, Джилл, я ничего о тебе не знаю, но вижу, что на твою долю выпало до хрена всякого. Ты не принадлежишь этому миру, не стоило тебя втягивать в наши разборки.
— Ты прав, не стоило, — согласился Деклан, переглянувшись со мной. Я оказалась не в том месте не в то время, когда встала между его пистолетом и мужчиной, который взял меня в заложники, а потом вколол мне в шею «Ночной дурман»… единственную дозу формулы.
Еще неделю назад я вообще не подозревала о существовании вампиров. О науке, занимающейся изучением сверхъестественного. О веществе, способном сделать запах моей крови неотразимым для этих упырей, правда, стоило им повестись и выпить хоть глоток, они сгорали дотла. Я прыгнула вниз головой в кроличью нору, и с тех пор все пыталась найти из нее выход. Похоже, у Джексона была карта с точным указанием маршрута.
Да, я не смогу забыть все, что видела и пережила, но мне не терпелось покончить с этими американскими горками раз и навсегда.
— Когда мы встретимся с доктором Рейнольдсом? — спросила я.
Джексон смерил каждого из нас взглядом:
— Как насчет «сейчас»?
Мы ехали с Джексоном через Лос-Анджелес минут сорок, пока не оказались у маленького заброшенного склада на самой окраине. Деклан припарковал машину в паре сотен ярдов от здания, за помойкой.
— Ты уверен, что это то самое место? — спросила я, выйдя из автомобиля и с опаской оглянувшись по сторонам.
Джексон захлопнул за собой заднюю дверь:
— Ага. Засекреченный исследовательский центр. Ударение на слове «засекреченный», поэтому-то он с виду ничем не примечателен. Все находится под землей. Здание уходит вниз на двадцать этажей.
— И что они тут исследуют? — поинтересовался Деклан.
— А ты как думаешь?
Деклан посмотрел на постройку:
— Они держат вампиров?
Джексон кивнул:
— Ага, запертыми в подвале. Если ты что-то исследуешь, тебе нужны подопытные крысы. Пару дней на бескровной диете, и они представляют собой замечательный материал для анализа — все вампирские замашки напоказ. Спасать человечество от монстров довольно тяжкое занятие. — Он усмехнулся: — Давайте. Обещаю, вас никто не укусит.
Шутник. Наслушавшись его искрометных комментариев, я несколько засомневалась в правильности нашего приезда. По рукам побежали мурашки, в животе все завязалось узлом. Пришлось напомнить себе, что парни наподобие Джексона привыкли видеть смешное там, где я не могла. И все же, что-то тут было не так. Мне не улыбалось находиться вблизи от вампиров, пусть они даже и сидели за решеткой.
Как бы то ни было, слишком уж сильно я мечтала избавиться от «Ночного дурмана». Я и правда хотела жить, поэтому собрала всю волю в кулак и последовала за Джексоном.
Мы обошли здание, и Джексон распахнул большую парадную дверь. Слева от нее висела камера наблюдения, не сводя своего цифрового глаза с посетителей.
Прежде чем Деклан успел войти, я схватила его за руку:
— Можно с тобой поговорить?
Он посмотрел на Джексона:
— Дай нам минутку.
— Подожду внутри.
Джексон вошел в помещение склада и закрыл за собой дверь.
Деклан повернулся ко мне:
— Что такое?
— Ты уверен, что этому парню можно доверять?
— Да. Я знаком с ним десять лет… мы вместе тренировались для этой работы. Он всегда знал, что я дампир, и никогда не имел ничего против, как другие. Он добрый малый.
Я понимала, что он говорит искренне.
Некоторое время я хранила молчание.
— Знаешь, он мне кое-кого напоминает немного.
— Кого?
Я изогнула бровь:
— Тебя.
Деклан невесело усмехнулся:
— Хочешь сказать, если бы не все эти шрамы, и не будь я накачан под завязку хренью, превращающей меня в робота?
Я нахмурилась:
— Деклан…
— Джилл, это правда. И я в курсе. Разговаривал с ним… ты как раз подслушала. Он знает меня. Знает, что мы с тобой не можем… — Он скрипнул зубами. — Больше не можем.
Мы с Декланом занимались любовью один раз, когда он некоторое время впервые в жизни не принимал препарат, подавляющий эмоции и желания. До меня у него никого не было, но учеником он оказался способным.
Я положила ладони на его крепкую грудь и посмотрела на него снизу вверх:
— Я не против попробовать еще разок. Никогда не знаешь, что может случиться во время маленького эксперимента.
Он словно пытался что-то прочитать по выражению моего лица:
— Ты надеешься на чудо.
Я кивнула:
— На самом деле, да. Каждый проклятый день.
— Это не тот случай. Новая сыворотка имеет постоянный эффект.
— Не верю, что что-то может быть абсолютно постоянным.
Я встала на цыпочки и прижалась к его губам в поцелуе. Он не стал меня отталкивать, но и не ответил на ласку. Я чувствовала его вкус, запах, твердость тела… но на самом деле, он находился в этот момент не со мной. Это удручало. Порою становилось тяжело не вспоминать, как хорошо нам было вместе. И больно от того, что это больше никогда не повторится.
