Ричард Сенфорд - Зов
— Эй, что ты делаешь?
Дана вышла из машины и побежала во двор, но вдруг оглянулась и с детским восторгом посмотрела на мужа. Лицо ее сияло.
— Луис, да здесь просто великолепно!
Луис неторопливо вышел из машины и взглянул наверх. Ему тоже нравилось здесь.
— Да, впечатляет. А ты не ожидала? Давай займем все правое крыло. Тогда, даже если кто и приедет, мы их не будем видеть.
Дана глядела на дом. Особенно ее восхищали большие балконные окна. Она вспомнила слайды, которые показывали на презентации. Комната с романтичным названием «Утренний уголок» находилась в западном крыле. Слева от дома она заметила розарий. На слайдах он, правда, казался больше, но все-таки это был настоящий розарий.
«Один из немногих нетронутых и изысканнейших уголков мира», как говорил представитель фирмы «Алтос» на лотерее. Дана вспоминала, а взор ее тем временем уже мысленно бродил по просторному дому. Эдакая усадьба «Черный лес», со стенами, увитыми плющом, и тяжелой арочной дверью.
Четыре спальни наверху, слева от них комната для гостей, справа еще один балкон. Дана зажмурилась, открыла глаза, посмотрела на балконную дверь спальни и снова зажмурилась. На какой-то миг ей показалось, что за шторами кто-то есть. Но нет. Шторы висели неподвижно. Может быть, пролетела птица и ее отражение на миг появилось в окне, а может быть, ей все это просто померещилось.
— Ну что, может, все-таки зайдем? — предложил Луис, поигрывая ключами. Дана опять бросила взгляд на окно и пошла вслед за мужем. С чемоданами в руках они стали подниматься по широкой каменной лестнице. Замок высокой двери открылся с металлическим щелчком.
…В это же самое время дверь в задней части дома осторожно затворилась, и ключ в замке бесшумно повернулся.
3
Они вошли в дом, поставили чемоданы и стали осматриваться. Справа была гостиная с высоченным потолком, исчерченным темными деревянными балками. Лестница прямо перед ними вела наверх к черной стене, а затем разворачивалась и вела вниз. Окно в металлической раме пропускало достаточно света, чтобы рассмотреть изящную резьбу на окаймляющих лестницу темных панелях.
В гостиной стоял длинный, немножко продавленный, уютный коричневый диван, а напротив — два мягких стула. Между диваном и стульями располагался тяжелый кофейный стол, на котором лежала книга с фотографиями Апзеля Адамса.
— Это нам?
Кроме альбома на столе стояла большая корзина с фруктами. Дана подошла к столу и взяла из нее конверт.
— Это от «Алтоса» — Она протянула Луису карточку с фирменным знаком: «Алтос» приветствовал их в Альпенхерсте.
— Я знаю, что это там. Обязательно должно быть там. — И Дана пошла мимо лестницы к двустворчатым дверям, ведущим в западное крыло дома.
— Эта комната мне нравится больше всего. — Она повернула ручку и вошла в «Утренний уголок», — просторную уютную комнату, где у стены напротив двери стояли белые стол и стулья. Балконные двери выходили прямо на розарий.
— А я знаю, что я ищу, — прокричал Луис. И она пошла за ним в другую комнату. Кухня была старой, с высокими потолками, с множеством шкафчиков и полочек, с белым кафелем вокруг раковины, тяжелыми кастрюлями и сковородками над газовой плитой.
— Здорово! — Луис пересек кухню и открыл дверь красного дерева. Когда Дана подошла к нему, он уже включал термостат.
Они стояли в дверях сауны. Через несколько минут от камней в углу начал подниматься пар. Дана представила, что в лотерею они могли бы выиграть карманный калькулятор или цветной телевизор, — вместо этого они получили возможность бесплатно отдохнуть вдвоем в Альпенхерсте, в огромном доме с садом.
— Пусть посильнее нагреется, — сказал Луис, выходя и закрывая за собой дверь.
— Как насчет того, чтобы перекусить? Сейчас посмотрим, что тут есть.
— Что-нибудь экзотическое? Устрицы?
Луис пошел за Даной в столовую, и Дана не могла сдержать восторга по поводу ее великолепия.
Над широким столом висела причудливая люстра. В высокой горке стоял французский фарфор, а окна с затейливыми внутренними ставнями выходили на лес.
— С этой фотографии был сделан слайд, помнишь? — сказала Дана, вспоминая презентацию на конкурсе. Она стояла у стены напротив горки и разглядывала фотографии. Луис подошел к ней.
— Да, ты права. Это, кажется, одна из самых старых фотографий Альпенхерста. — Все фотографии были в темных рамках с длинными надписями внизу.
На первом снимке дом был запечатлен в своем первоначальном виде и, хотя он тогда был меньше, выглядел столь же внушительно. Вокруг дома стояли дамы под зонтиками от солнца и джентльмены с бакенбардами в светлых костюмах. Дана прочла надпись:
— «Альпенхерст был построен в 1897 году в качестве второй резиденции угольного магната П.-С. Марканда. В начале века Марканды принимали здесь летними вечерами гостей, за которыми в Агатовую бухту специально высылались кареты. До Агатовой бухты приглашенные добирались по воде».
Они подошли к следующей фотографии, очень похожей на предыдущую, только деревья на ней были темными, а восточное крыло носило явные следы пожара. Луис прочел надпись:
— «В августе 1919 года имение Альпенхерст пострадало от пожара. Пожарная команда из Лаписа и направление ветра спасли дом от полного уничтожения».
— А потом его восстановили. — Дана перешла к следующим фотографиям. — «Семья Хейз полностью восстановила восточное крыло и пристроила въездные ворота с навесом от дождя для удобства выходящих из карет гостей. Хейзы установили также металлические рамы в холле и на обоих этажах. При них пол первого этажа был выложен мозаикой из березы и дуба мастерами из штата Вашингтон».
— Пик Джекса, вершина Эхо, озеро Бумеранг, озеро Кровососов. Смотри, водопад Любовников. — Луис внимательно изучал карту местности. Жемчужиной Тахо было озеро с одноименным названием, растянувшееся на двадцать одну милю вдоль границы Калифорнии и Невады, многокилометровые пляжи и казино в южной части, и сказочно красивые горы за ними были круглогодичным раем для туристов. Вокруг большого озера местность пестрела названиями более мелких озер и горных вершин. Название «Водопад Любовников» позабавило Луиса, но в то же время ему бы не хотелось заблудиться в этой безлюдной местности. Зимой еще можно было послать сигналы SOS, выкладывая их на снегу ветками или камнями, а летом… Как ни странно, летом все было бы намного сложнее.
Мозаичный, — подумал он и посмотрел на пол. Геометрический орнамент из чередующихся пород дерева напоминал паркет, но был значительно причудливее.
