Клайв Баркер - Племя Тьмы
— Достаточно? — зачем-то спросил Декер.
— Да.
— Но там есть кое-что еще.
Он открыл следующую фотографию. На ней была изображена женщина, распластанная на кровати. Судя по всему, она не имела никакого отношения к предыдущей жертве, однако почерк кровожадного убийцы был тот же. Снова выколотые глаза, разорванные губы. Два совершенно чужих друг другу человека стали братьями по смерти, уничтоженными рукой одного и того же убийцы.
«Неужели это я породнил их таким ужасным образом? — подумал вдруг Буни, но тут же все его существо воспротивилось. — Нет, я не мог этого сделать».
Однако вслух он не сказал ничего, потому что знал: не стал бы Декер рисковать душевным покоем своего пациента, не имея на то веских причин. И кроме того, чего могут стоить оправдания, когда оба они прекрасно знают, как часто в прошлом Буни терял рассудок. И если он действительно совершил эти ужасные убийства, то нет никакой уверенности в том, что он вспомнит об этом.
Буни молчал, не смея поднять глаза на Декера, боясь увидеть, как окончательно рухнула та непоколебимая скала, которую когда-то олицетворял собой доктор.
— Еще хотите посмотреть? — спросил Декер.
— Если это необходимо…
— Да, необходимо.
Он открыл третью, четвертую фотографии, потом еще и еще, раскладывая их на столе, как карты. Только в этом жутком пасьянсе каждая карта означала смерть. Смерть на кухне у открытой дверцы холодильника… Смерть в спальне рядом с ночником и будильником… На верхней ступеньке лестницы… У окна… Здесь были жертвы всех возрастов и цветов кожи — мужчины, женщины, дети. Изверг не делал между ними никаких различий. Он просто методично и бессмысленно уничтожал одну жизнь за другой. В комнатах, где погибли эти люди, сохранились следы его безумной игры со смертью. Несчастные в ужасе бросались прочь, пытаясь увернуться от смертельного удара, опрокидывая мебель, оставляя кровавые следы на стенах, картинах. Один, видимо, схватившись за лезвие ножа, лишился пальцев. У большинства были выколоты глаза. Но никому не удалось спастись, какое бы решительное сопротивление они ни оказывали. Все они в конце концов падали, путаясь в одежде или оборванных шторах, задыхаясь и захлебываясь кровью.
Всего было одиннадцать фотографий. Каждая отличалась от другой — комнаты большие и маленькие, жертвы одетые и обнаженные. И только одно объединяло их — на всех была изображена финальная сцена. Главное действующее лицо уже покинуло место кровавой трагедии.
Боже! Неужели это был он? Не в состоянии ответить себе на этот вопрос, Буни обратился к доктору, продолжая неотрывно смотреть на блестевшие глянцевой поверхностью фотографии:
— Это сделал я?
Декер вздохнул, но ничего не ответил. И тогда Буни решился поднять глаза. Когда он рассматривал фотографии, доктор пристально изучал его. Буни ощущал это почти физически, до головной боли. А теперь Декер снова отвел взгляд.
— Пожалуйста, ответьте мне, — проговорил Буни, — это сделал я?
Декер помолчал немного и, стараясь выглядеть спокойным, просто сказал:
— Надеюсь, что не вы.
Он произнес это так, будто речь шла о каких-нибудь незначительных правонарушениях, а не об одиннадцати страшных убийствах. А может, их было еще больше…
— Что я говорил тогда? — спросил Буни. — Повторите мои слова.
— Большей частью это был бессвязный бред.
— Но тогда почему вы вдруг решили, что это моих рук дело? Ведь нужны веские доказательства.
— Не вдруг, — сказал Декер. — Некоторое время я пытался соединить все в единое целое. — Он протянул руку и поправил одну из косо лежавших фотографий. — Вы знаете, что каждые три месяца я составляю отчет о вашем состоянии. Я прогоняю подряд пленки всех предыдущих сеансов, чтобы иметь представление о том, как идут наши дела. — Он говорил медленно и монотонно. — И вот я заметил одни и те же фразы, все время повторяющиеся в ваших ответах на мои вопросы. Они всплывали и снова тонули в бессвязном бреду. Но они все-таки были. Создавалось впечатление, будто вы хотите в чем-то признаться, но это настолько противоречит всему вашему существу, что даже в состоянии глубокого гипноза у вас не хватает сил рассказать об этом. Я расспрашивал как-то своих знакомых полицейских. Так, между прочим. И они рассказывали мне об этих преступлениях. Правда, я из прессы тоже кое-что узнавал. В общем, убийства совершались одно за другим в течение двух с половиной лет. Здесь — в Калгари и в пригороде. Действовал один и тот же человек.
— Я?
— Не знаю, — сказал Декер, взглянув наконец на Буни. — Если бы я знал точно, то сообщил бы…
— Но вы точно не знаете?
— Я не хочу верить в это, так же, как и вы, потому что, если все окажется правдой… Вы же понимаете, что мне будет. — Он начал сердиться и еле сдерживался. — Поэтому я и выжидал, надеясь, что в момент, когда произойдет очередное убийство, вы будете находиться рядом со мной. И, значит, автоматически окажетесь непричастным.
— Значит, вы знали о том, что происходит?
— Да, — глухо ответил Декер.
— Господи!
Буни вскочил, зацепив ногой стол. Фотографии посыпались на пол.
— Потише! — строго сказал Декер.
— Люди погибали, а вы выжидали!
— Да, я рисковал. Ради вас, Буни. Учтите это.
Буни отвернулся. По спине у него пробежал холодок.
— Сядьте, — сказал Декер. — Сядьте, пожалуйста, и ответьте мне. Эти фотографии что-нибудь говорят вам?
Буни невольно прикрыл ладонью рот и подбородок. Когда-то Декер объяснял ему, как много может сказать о внутреннем состоянии человека эта часть лица. И сейчас он вдруг почувствовал необходимость скрыть что-то.
— Я жду ответа, Буни.
— Ничего они мне не говорят, — сказал он не поворачиваясь.
— Совсем ничего?
— Совсем.
— Посмотрите еще раз.
— Нет, — решительно проговорил Буни. — Я не могу.
Он услышал, как Декер вздохнул, и подумал, что тот сейчас потребует снова посмотреть на эти ужасные фотографии. Однако голос доктора зазвучал вполне дружелюбно.
— Ну что ж, Арон, — сказал он. — Тогда все в порядке. А фотографии эти я сейчас уберу.
Буни прижал ладони к глазам, почувствовав на лице горячие слезы.
— Ну вот, их уже нет здесь, — сказал Декер.
— Они здесь.
Да, они все еще стояли у него перед глазами — одиннадцать комнат и одиннадцать трупов, как ни старался он избавиться от этого видения. Стена, которую Декер долгих пять лет возводил в больной душе пациента, рухнула за несколько секунд, и не без помощи самого архитектора. Буни снова был во власти своего безумия. Он снова слышал хриплую песнь своего умирающего рассудка, который тонул в крови изуродованных тел.
![Клайв Баркер - Племя тьмы [Авт. сборник]](/uploads/posts/books/85673/85673.jpg)
