Роберт Стайн - Лучшая подруга. Поцелуй убийцы. Богатая девочка. Побег
Бека расстроилась. «Ну почему я принимаю все так близко к сердцу?» — спрашивала она себя.
Когда машина свернула на Фиар‑стрит и остановилась у ее дома, Бека дрожала от холода и нервного напряжения. Она толкнула дверцу. Поток холодного воздуха ворвался в машину.
— Встретимся в школе, — бодро сказал он. — Не переживай.
«Ему на меня наплевать», — с горечью подумала Бека.
Девушка захлопнула дверцу машины. Эрик сразу же дал задний ход и умчался прочь, дока она разыскивала в кармане ключи. Мысли Беки кружились в голове, как падающий снег. «В таком состоянии я не могу пойти домой. Нужно немного развеяться». В связке она обнаружила ключ от машины родителей. «Поеду к Биллу. Нет, лучше просто покатаюсь по городу. Постараюсь успокоиться».
Бека направилась к гаражу. Под ногами хрустел свежий снег. Девушка старалась открыть раздвижную дверь как можно тише, чтобы не услышали родители.
Через некоторое время она выехала на улицу с потушенными фарами и понеслась вниз по Фиар‑стрит, колеса машины утопали в снегу.
«Какой мягкий, уютный снег, — думала девушка, включая фары. — Я только покатаюсь по городу, а затем вернусь».
Сердце все еще билось часто, внутреннее напряжение не спадало. «Почему я так расстроилась из‑за разрыва с Эриком?» — думала она, сворачивая на Миллроуд.
«Сейчас, когда все позади, я нервничаю еще больше». Все это не имело смысла. «Прими жизнь такой, какова она есть, девочка, — сказала она себе. — Черная полоса закончится».
«Мне нужно позвонить Биллу, кстати, Триш и Лайле тоже. Как они удивятся, когда узнают, что я все‑таки рассталась с Эриком».
«Во всяком случае больше, чем Эрик», — с досадой подумала Бека. Она вспомнила, как он пожал плечами, это невыносимое выражение безразличия на его лице. «Да кому он нужен?» — обиженно подумала девушка.
Погруженная в свои мысли, Бека вовремя не заметила светофора на перекрестке. Когда красные рекламные огни Корсики замелькали в ветровом стекле, было уже слишком поздно. Хотя в последний момент Бека успела нажать на тормоз, ее машина врезалась в другую.
Услышав скрежет металла и звон разбитого стекла, Бека закрыла глаза.
Глава 2
— Не могу поверить, что у тебя нет ни одной царапины! — воскликнула Триш.
— Я ехала не очень быстро, — ответила Бека. — Все из‑за снега. У нашей машины нет серьезных повреждений, только одна фара разбилась.
— Тебе повезло, — сказала Лайла.
— Вряд ли можно назвать это везением, — объясняла подругам Бека. — Отец жутко рассердился, что я взяла машину без разрешения.
Девушки сочувственно заохали.
Субботнее утро следующего дня порадовало хорошей погодой. Голубое небо, ярко‑белый свежевыпавший снег.
Бека и две ее подруги уютно устроились в спальне. Старый радиатор у окна время от времени тихонько шипел.
Бека, в безразмерном синем шерстяном пуловере и черных леггинсах, сидела на своей кровати, прислонившись спиной к стене и скрестив ноги. Спицы быстро‑быстро мелькали в ее руках, на коленях лежал клубок оливковой пряжи.
— Скорее всего я не закончу этот свитер к Рождеству, — пробормотала Бека.
— А для кого этот подарок? — спросила Лайла, подняв голову. Девушка лежала на животе на ворсистом мягком ковре, лениво листая страницы старого журнала.
— Для моей кузины. Ой! — вскрикнула Бека. — Я уколола палец, — она сосредоточенно рассматривала маленькую ярко‑алую каплю крови, выступившую из ранки.
— Свитер может запачкаться!
Бека отбросила вязание в сторону и принялась искать на туалетном столике бумажный носовой платок.
— Я вяжу, чтобы успокоить нервы, но сегодня что‑то не работается, — сказала она подругам, прижимая к пальцу носовой платок. — Мы с моей кузиной Рейчел вяжем друг другу свитера. Подарок к Рождеству. У Рейчел свитера получаются отличными, с маленькими ровными петлями, со сложными узорами, а мои… — ее голос стал грустным.
— Не бери в голову, — сказала Лайла, закрыв журнал, и перевернулась на спину, заложив руки за голову. На девушке был темно‑бордовый с белым спортивный свитер и потертые джинсы, вытянутые на коленях.
— Тебе нужен пластырь, — сочувственно сказала Триш, оторвавшись от созерцания зимнего пейзажа за окном.
— И как же я буду вязать с заклеенным пальцем? — возразила Бека.
— Плохо! — отшутилась Триш. Она улыбнулась, обнажив ортопедические скобки на зубах, которые носила уже год. Триш была круглолицей невысокой девушкой в сером тренировочном костюме. Рыжие волосы, жизнерадостное смешливое лицо.
— Потрясающая стрижка, — подала голос Лайла.
— Да, впечатляет! — с энтузиазмом подхватила Триш.
Бека придирчиво посмотрела в зеркале на туалетном столике.
— По‑моему, слишком коротко, — сказала она неуверенно.
— Ничего ты не понимаешь! — объявила Триш.
Впервые Бека увидела ультрамодную короткую стрижку у одной фотомодели из журнала «Семнадцать». Модель внешне была очень похожа на Беку — блондинка с миндалевидными зелеными глазами, высокими скулами, нежной белой кожей и даже маленькой ямочкой на подбородке. Словом, Беке крупно повезло, она остригла почти все свои волосы и теперь щеголяла в своей новой шикарной прическе.
— Я похожа на мальчика! — сказала Бека.
— Ты прекрасно выглядишь! — убеждала ее Триш.
— Хватит напрашиваться на комплименты! — воскликнула Лайла, закатив глаза. — Ты выглядишь потрясающе, и ты это знаешь.
— Я тебе завидую, — откликнулась Триш, сидя на подоконнике. — Представь, как бы выглядело мое круглое лицо с такой короткой стрижкой. Как шар для боулинга с ножками!
— Лучше уж быть похожей на шар для боулинга, чем на аиста, — проворчала Лайла.
На самом деле девушка втайне гордилась своим высоким ростом, но не упускала случая посмеяться над собой.
Бека сняла с пальца повязку.
— Кажется, все в порядке.
Она перешагнула через лежавшую на полу девушку и снова взялась за вязание.
— Тебе нравится этот цвет? — спросила она Лайлу.
— Да, потрясающе! Не сравнить с цветом свитера кузины, правда?
Триш засмеялась.
— Оставь ее в покое, — сказала Бека, нахмурившись. — Кстати, моя шея немного побаливает после вчерашнего.
— Ну и ночка у тебя была! — Триш покачала головой. — Сначала расставание с Эриком, а после — разбитая машина!
Лайла улыбнулась.
— Складно говоришь, Триш. Тебе следует стать писателем.
— Эрик совсем не казался расстроенным, — проворчала Бека, стараясь вспомнить рисунок орнамента.
