Гильермо Торо - Штамм 3. Вечная ночь
Кто бы мог подумать, что мы будем оглядываться назад с такой ностальгией в бурные девяностые годы и в начало двухтысячных.Времена суматохи и политической мелочности и финансовых махинаций, которые предшествовали краху мирового порядка … Это была золотая эра в сравнении с тем что есть. Все, чем мы были, потеряно - все социальные классы и порядки наших отцов и дедов - примите это. Мы стали стадом. Мы стали скотом.
Те из нас кто ещё жив, но не присоединился к системе…мы стали ненормальными… Мы паразиты. Стервятники. Охотники.
Мы не можем дать отпор…
Келтон Стрит, Вудсайд, Квинс
КРИК ПРОГРЕМЕЛ на расстоянии, и доктор Эфраим Гудуэдер испуганно проснулся. Он рванулся на диване, оттолкнулся спиной, сел и - одним плавным, неистовым движением - схватив потертую кожаную рукоятку меча торчащую из ножен, на полу с его стороны, рубанул воздух клинком из поющего серебра.
Его боевой клич, хриплый и искаженный, бегущего от своих кошмаров, оборвался. Клинок колыхнулся, неудовлетворенный.
Он был один.
Дом Келли. Её диван. Знакомые вещи.
Комната бывшей жены. Крик был сиреной вдалеке, преобразованной в человеческий вопль его спящим разумом.
Ему опять снился сон. Из огня и очертаний - неопределимое, но смутно человекоподобное - состоящее из ослепительного света. Вспышка. Он был во сне, и эти очертания боролись с ним прямо перед тем как свет поглотил всё. Он всегда просыпался взволнованным и измотанным, как если бы он физически схватился с противником. Сон приходил из ниоткуда. Он мог быть самого обыденного вида - пикник, дорожная пробка, день в офисе - а потом свет будет расти и поглощать все это, и появятся серебристые фигуры.
Он слепо нащупал свою оружейную сумку - модифицированную из сумки для бейсбольных снастей, добытую многими месяцами, раньше с высокой стойки разграбленного магазина Моделс на Флетбуш Авеню.
Он был в Квинсе. Ладно. Ладно. Теперь всё возвращалось к нему - сопровождаемое первой болью стиснутых от похмелья челюстей. Он опять вырубился. Опять нажрался, несмотря на опасность. Эф положил меч назад в свою оружейную сумку, потом повернулся, держа свою голову в руках, как треснувшую хрустальную сферу и осторожно взял сумку с пола. Его волосы были на ощупь странные и проволочные, а голова пульсировала.
Ад на земле. Да. Земля проклятых.
Действительность была злобной сукой. Он проснулся и попал в кошмар. Он был ещё жив - и по прежнему человеком - что не много, но это было лучшим чего можно было ожидать.
Просто очередной день в аду.
Последнее, что он помнил из сна, фрагмент который вцепился в его сознание, как липкая плацента, был образ Зака купающегося в жгучем серебряном свете. В этот раз источник света происходил из-за пределов его очертаний.
“Пап -” Голос Зака, его глаза, смотрящие на Эфа - потом свет залил все.
Эти воспоминания вызвали озноб. Почему он не может найти передышку от этого ада в своих снах? Разве не так это должно работать? Чтобы сбалансировать ужасное существование со снами о полёте и побеге? Он бы всё отдал за чистые сентиментальные мечты, ложка с горкой сахара для его разума.
Эф и Келли только окончили колледж, гуляют, держась за руки, по блошиному рынку, высматривая дешевую мебель и безделушки для их первой квартиры …
Зак малыш, топает жирными ножками вокруг дома, маленький босс в подгузниках…
Эф, Келли и Зак за обеденным столом, сидят со сложенными руками перед полными тарелками, ожидая когда Зэд, с его тщательностью одержимого, проговорит молитву …
Вместо этого, грёзы Эфа были как плохо записанное снафф-видео. Знакомые лица из его прошлого - врагов, приятелей и друзей - их преследовали, их хватали у него на глазах, а он не в силах добраться до них, чтобы помочь, или хотя бы отвернуться.
Он сел, приподнимаясь и держась одной рукой за спинку дивана. Покинул гостиную и подошел к окну выходящему на задний двор. Аэропорт ЛаГвардия был не далеко. Вид самолета, далекий звук реактивного двигателя, были бы сродни чуду теперь. Нет круговерти огней в небе. Он вспомнил, 11 сентября 2001, и как пустота неба казалась такой нереальной тогда, и какое странное облегчение было, когда самолеты вернулись неделю спутя. Теперь не было никакого облегчения. Ничего не возвращается в нормальное русло.
Эфу стало интересно - который час.Сколько-то часов утра, он понял это, судя по собственному, сбившемуся околосуточному ритму. Было лето - по крайней мере согласно старому календарю - и так, высоко в небе должно быть жаркое солнце.
Но вместо этого преобладала тьма. Естественный порядок дня и ночи был разрушен, видимо навечно. Солнце было вычеркнуто мрачной вуалью пепла, плавающей в небе.Новая атмосфера состояла из пыли от ядерных взрывов и извержений вулканов распределённых по поверхности земного шара, круглая сине-зеленая конфетка обернутая в корку ядовитого шоколада. Земля законсервирована в толстый, изоляционный капюшон, запечатана от солнца в темноту и холод.
Многолетние ночи. Планета превратилась в бледную, гниющую преисподнюю изморози и мучения.
Идеальная экология для вампиров.
Согласно последним “живым” репортажам новостей, давно зацензуреным, но пользовавшимся спросом как порно на интернет-порталах, такие пост-апокалиптические условия были по всему миру. Очевидцы свидетельствовали о потемневшем небе, о черном дожде, о зловещих облаках неразрывно сплетенных вместе.Учитывая вращение планеты и ветры, полюса - замороженный север и юг - теоретически оставались единственными местами на земле, по прежнему получающими ежедневный солнечный свет… хотя никто не знал это наверняка.
Опасность остаточной радиации от ядерных взрывов и расплавления реакторов сначала была большой, а в множественных эпицентрах - катастрофической. Эф и остальные провели около двух месяцев под землей, в туннеле метро под рекой Гудзон, и так избежали краткосрочных ядерных осадков. Экстремальные погодные условия и атмосферные ветры нанесли повреждения огромным территориям, возможно, способствуя рассеиванию радиоактивности. Ядерные осадки были вымыты мощными штормами, порожденными насильственным изменением экосистемы, последовавшим за распространением радиации. Ядерные осадки убывают экспоненциально, и в краткосрочной перспективе, площади избежавшие воздействия прямых поражений становятся безопасными для перемещения и обеззараживаются , примерно, в течении шести недель.
