Стивен Кинг - Маленький зеленый бог агонии
Кэт воткнула провода в главный модуль и нажала на выключатель. Прикрепленные должным образом, электроды миостимулятора направили бы электрический ток в мышцы Ньюсома, терапия, которая, казалось, имела некий улучшающий эффект…хотя никто не мог точно сказать почему, или являлась ли она исключительно успокоительного рода. Как бы там ни было, сегодня они ничего не принесут Ньюсому. Нацепленные с таким большим зазором, теперь они приравнивались к детским шуточным ручным шокерам. Дорогим.
— Я..?
— Стой! — сказал он. — Терапия!
Раненный в битве господин приказывает, подумала она, а я подчиняюсь.
Она нагнулась, чтобы вытянуть из-под кровати ящик со своим добром. Он был заполнен инструментами, которые многие из ее бывших клиентов именовали орудиями пыток. Дженсен и Райдаут не обращали на нее внимания. Они продолжали смотреть на Ньюсома, которому, можеть быть (а может и не быть) и были ниспосланы откровения, но который все еще любил устраивать приемы.
Он рассказал им о том, как проснулся в клетке из металла и сеток. Железные конструкции, называющиеся фиксаторами были на обоих ногах и одной руке, чтобы обездвижить суставы, которые были восстановлены с помощью «около сотни» железных стержней (на самом деле семнадцати; Кэт видела рентгеновские снимки). Фиксаторы были закреплены в задетых и раздробленных бедренной, большой берцовой, малоберцовой, плечевой, лучевой и локтевой костях. Его спина была заключена в чем-то, вроде кольчужного корсета, который простирался от бедер до затылка. Он рассказывал о бессонных ночах, которые, казалось, длились не часы, а годы. Он рассказывал о сокрушительных головных болях. Он рассказывал о том, как даже движения пальцами на ногах причиняли боль аж до самой челюсти, и о пронзительной агонии, которая впивалась в его ноги, когда врачи настаивали на том, чтобы он пошевелил ими, вместе с фиксаторами, чтобы не утратить функции ног полностью. Он рассказывал им о пролежнях, и о том, как он сдерживал вопли боли и негодования, когда медсестры пытались перевернуть его на бок, чтобы промыть раны.
— За последние два года был еще десяток операций, — сказал он с некой мрачной гордостью. На самом деле, Кэт знала, что их было пять: две из них для того, чтобы вынуть фиксаторы, после того как кости достаточно залечились. Если только, конечно, не считать небольшую процедуру по вправке его сломанных пальцев. Тогда можно было сказать, что их было шесть, но она не рассматривала хирургические мероприятия, требующие не более, чем местной анестезии, как «операции». Если уж на то пошло, то и у нее самой был десяток, большинство из которых она провела, слушая фоновую музыку в стоматологическом кресле.
Теперь мы добрались до ложных обещаний, подумала она, подкладывая Ньюсому гелевую подушку под изгиб правого колена и сплетая руки под повиснувшими “грелками из мышц” под его правым бедром. Дальше будет это.
— Врачи обещали мне, что боль утихнет, — сказал Ньюсом. — Что через шесть недель наркотики мне будут нужны только до и после сеансов физиотерапии с нашей Королевой Боли. Что к лету 2010 я опять буду ходить. К прошлому лету, — он показательно сделал паузу. — Отец Райдаут, это были ложные обещания. Мои колени почти что и вовсе не сгибаются, а боль в бедрах и спине не поддается описанию. Врачи — Аа! Оо! Хватит, Кэт, хватит!
Она подняла его правую ногу на десять градусов, возможно немного выше. Недостаточно даже, чтобы удержать смягчающую подушку на месте.
— Опусти ее! Опусти, черт побери!
Кэт ослабила хватку на колене и его нога вернулась на больничную койку. Десять градусов. Возможно двенадцать. А крика то сколько… Иногда она поднимала ее аж до пятнадцати — а левую ногу, которая была немного получше, до двадцати градусов в изгибе — прежде чем он начинал вопить, словно ребенок, увидевший шприц в руках школьной медсестры. Врачи, виновные в ложных обещаниях не были виновны в ложном извещении; они говорили ему, что придет боль. Кэт была там в качестве безмолвного наблюдателя во время нескольких из этих консультаций. Они сказали ему, что он будет потопать в боли прежде, чем эти крестовидные связки, укороченные из-за несчастного случая и застывшие на месте из-за фиксаторов, вытянутся и вновь станут гибкими. Он вдоволь натерпится боли прежде, чем вновь сможет согнуть свои колени на девяносто градусов. Прежде чем он, собственно, сможет сидеть на стуле или за рулем автомобиля. То же самое касалось его спины и шеи. Путь к восстановлению пролегал через Царство Боли, вот и все.
Это были правдивые обещания, которые Эндрю Ньюсом решил пропустить мимо ушей. Дело было в его вере — о которой он никогда не заявлял открыто, недвусмысленно, но которой без сомнений строго придерживался — что шестой богатейший человек мира ни при каких обстоятельствах не должен наведываться в Царство Боли, лишь на Солнечный Берег Полного Восстановления. Само собой последовали обвинения в адрес врачей. Ну, и, конечно же, он винил судьбу. Такое не должно было случаться с парнями, вроде него.
Мелисса вернулась с печеньями на подносе. Ньюсом раздражительно махнул в ее сторону рубцеватой и искореженной в катастрофе рукой.
— Мы сейчас не в том расположении, чтобы есть выпечку, Лисса.
Это было еще одно, что Кэт Макдональд уже узнала о мега-богачах, этих “долларных крошках”, накопивших непостижимые уму средства: они весьма уверенно говорили за всех, присутствующих в комнате.
Мелисса одарила его скромной улыбкой Моны Лизы, затем развернулась (практически сделала пируэт) и вышла из комнаты. Выскользнула из комнаты. Ей, должно быть, было, как минимум, сорок пять лет, но она выглядела моложе. Она не была сексуальной; ничего вульгарного. Скорее у нее был некий шарм ледяной королевы, который напоминал Кэт Ингрид Бергман. Какой бы ледяной она не была, Кэт полагала, что мужчинам будет интересно узнать, как эти каштановые волосы будут смотреться без своих заколок, распущенными и спутанными на подушке. Как будет выглядеть ее коралловая помада, размазанная на зубах и сверху на щеке. Кэт, которая считала себя невзрачной, говорила себе по меньшей мере раз в день, что не завидовала ее превосходному, гладкому лицу. Или этой сердцевидной заднице.
Кэт вернулась к другой стороне кровати и приготовилась поднимать левую ногу Ньюсома до тех пор, пока он вновь не начнет вопить, чтобы она “остановилась, черт возьми, она, что, хочет его убить?”. Были бы вы другим пациентом, я бы поведала вам правду жизни, подумала она. Я бы сказала вам, чтобы вы прекратили искать легкие пути, потому что их нету. Даже для шестого богатейшего человека человека в мире. У вас есть я — я бы помогла вам, если бы вы позволили мне — но пока вы продолжаете искать способ откупиться от этого дерьма, вы сами по себе.
