Мария Фомальгаут - Тайны Таймбурга
– И?
– И так он пропал… потому что не то выбрал… а… а получается, тут что не выбирай, всё равно пропадешь?
– Ну, хорошо, хорошо, дети… идите… играйте…
– А… а вы мне не верите, да?
– Да верим, верим…
– Да я вижу, не верите вы мне ни фига!
– Тимоша, что за разговоры такие?
Вхожу к шефу, как всегда смотрю на фотографию девчушки на столе, как всегда думаю, кто она ему, дочь или внучка, как всегда, хочу спросить, как всегда, не спрашиваю.
– Ну что… заданьице есть…
Киваю:
– Это хорошо.
– Чего хорошо, Новый Год на носу, а ему хорошо… добрые люди дома сидят, ёлку наряжают…
– А работа важнее.
– Ну-ну, я тоже по молодости такой был… ладно… смотри, ГУМ знаешь?
– Э-э-э… это в Москве?
– В ней… значит, летишь в Москву, там отдел игрушек в ГУМе… железную дорогу покупаешь. Детскую железную дорогу. Понял, да?
Меня передергивает. Вот только этого мне еще не хватало. Только мечтал, как буду сражаться с мировыми преступниками и международными заговорами, а тут нате вам, садись, добрый молодец, на коня, езжай за тридевять земель, вези дочке начальниковой цветочек аленький…
– Ну, давай… денег не жалей, если надо, я еще подкину…
– Шеф, тут накладочка у нас вышла…
– Ну что такое опять?
– Так игрушка эта в одном экземпляре была…
– Купил?
– Не, опередили меня…
– Так… разыщи, кто купил, чтобы железная дорога у меня была, понял?
Меня передергивает. Вспоминаю какие-то статьи из каких-то журналов, пять причин уволиться, причина первая – если ваш начальник самодур…
– Перекупить?
– Не… тут осторожнее надо…
Катюшка плачет.
Слезами заливается.
Еще бы Катюшке не плакать, дорога-то… дорога железная…
Катюшка её на Новый год просила…
Катюшка весь год хорошо-хорошо себя вела…
Дорогу Катюшке подарили…
А теперь…
– А ваша дочь что-нибудь видела?
– Вот она и увидела…
– Он в окно выпрыгнул!
– Вор? С дорогой?
– А-г-га-а-а-а….
– Ну не плачь, не плачь… как тебя… Катя? Ну, не плачь, Катя… найдем мы дорогу твою…
Шеф смотрит на меня с презрением:
– Ну, вы и умник… нормально-то не могли дело провернуть? Девчонка уже всех с ног на уши подняла…
Меня передергивает:
– А я был о вас лучшего мнения.
– В смысле?
– В прямом… для дочки своей готовы костьми лечь, или кто она вам там, внучка… А про других детей не думаете, что у другой девочки дорогу эту украли…
– Да какая к черту внучка, ты хоть понимаешь, что это за дорога-то? В жизни моя внучка дорогу эту не увидит…
– А ч-ч-то такое?
– А ты сам посмотри, что на игрушке написано! Кто дорогу сделал?
– М-м-м… никто.
– То-то же… эта дорога, та еще дорога…
– Это он, он!
Вздрагиваю всем телом.
Оборачиваюсь.
Девчушка бежит по улице, даже вспоминаю её имя – Катюшка её зовут. Бежит ко мне, машет руками:
– Это он всё! Это он забрал!
Чувствую, что краснею.
– Дядя, а где моя дорога?
Меня передергивает.
– Пойдем… верну я дорогу твою… верну…
Кто-то хватает меня за руку, ну конечно, мама её подошла, а то что такое, чужой дядя дочку уводит…
Киваю:
– Пойдемте… я вам дорогу верну… я знаю, где она.
Спрашиваю себя, что я делаю, что я делаю, с ума я сошел, или как. Похоже на то – врываюсь в кабинет шефа, волоку за собой Катюшку, вижу железную дорогу, вот она, стоит на полке…
Шеф усмехается.
– Э-э-э… чему обязан?
– Дорогу нашу верните.
– В смысле?
– Дорогу нашу… железную…
– А-а-а, да-да, конечно… дорогу… вот она, дорога ваша… в целости и сохранности…
Не верю себе, кто из нас сошел с ума, я или он – нет, отдает дорогу, отдает, как ни в чем не бывало, извините, ошибка вышла, хотя по его глазам вижу, никакой ошибки здесь нет…
Обмен любезностями.
Они уходят.
Катюшка прижимает к себе железную дорогу.
Думаю, кто из нас сошел с ума.
– Э-э-э… вы же сказали…
– Что сказал?
Откашливаюсь.
– Что это… опасно.
– Очень опасно.
– Но…
– А ты не беспокойся, я там уже подправил, что надо было… никому теперь эта игрушка ничего не сделает.
Радуется Катюшка.
Еще бы Катюшке не радоваться.
Едет поезд по железной дороге, дорога простенькая, по кругу идет, ни станций, ни разветвлений, ни-че-го…
– А это что… первое разочарование… первая драка… обман… выбор…
– Это вы где взяли?
– Да вот… детская игрушка… железная дорога…
– А кто вам вообще разрешил секретные сведения смотреть?
– Нет, правда, а что это?
– Это раньше в жизни у людей было… выбор… обман…
– А выбор, это что?
– Это когда не знаешь, что делать.
– Чёрт, как люди жили…
– Вот так и жили…
– А вбор там был?
– Может и был, не знаю я… ладно… закрывай давай, нечего на секретные документы пялиться…
Дети бегут к ёлке.
Разворачивают подарок дрожащими руками.
– Дорога! Дорога!
– И верно, железная дорога. Бросаются собирать, дай я, да дай я, да ты не умеешь, да ты сам не умеешь, а ну успокоились оба, да вот так надо, а эту куда, да вот сюда же…
Собрали.
Ух ты…
Катится поезд по кругу, по кругу, стучит колесами.
– Так вы полагаете, через какую-нибудь тысячу лет жизнь на Земле станет невозможной?
– Думаю, всё случится гораздо быстрее… лет через пятьдесят.
– И что нам делать?
– Уже ничего не сделать. Что вы сделаете, если вся наша жизнь размерена по минутам, движемся по кругу, по кругу, у нас нет выбора, нет ошибок, да мы даже от рождения и смерти отказались! А вы говорите… решить проблему…
– Разрешите задать вам еще несколько вопросов…
– Некогда, некогда…
– Вы куда-то торопитесь?
– Да, хочу использовать наш последний шанс на спасение.
– А подробнее…
– …после, после…
– …По поводу вашей просьбы… к сожалению, то, что вы просили… утилизировано из архива десять лет назад.
– Проклятье… и что, копий никаких не осталось?
– К сожалению, нет.
– Что же… на человечестве можно ставить крест…
– Я у вас одну игрушку заказать хочу… ну, не игрушку… вот есть такая… железная дорога…
– Ага, видел что-то такое…
– Ну и вот… можете на ней ответвление сделать?
– М-м-м-м…
– Ответвление…
– Влево, вправо?
– Вверх.
– В смысле? Вертикально вверх, что ли?
– Ну, не вертикально… плавно так вверх поднимается… а сверху станция… а на ней звезды такие нарисованы…
– Гхм… ну, я попробую.
– Попробуйте пожалуйста… это… очень важно… очень…
В ночь
– …Иринка в ночь ушла…
Краем уха слушаю разговоры взрослых.
– …в ночь ушла.
Спрашиваю:
– А в ночь, это куда?
И мама крыльями хлопает, ах, ах, куда в разговоры встреваешь.
И тетя Таня крыльями хлопает: да пусть, пусть говорит, пусть учится…
И мама:
– В ночь – это в ночь, понятно тебе?
Мне ничего не понятно. Я знаю, как можно уйти во двор. Или в дом. Или в лес. А в ночь…
Иринка возвращается, спать ложится.
И мама мне говорит:
– Да угомонись ты, видишь, Иринка с ночи пришла…
Я думаю, что такое с ночи. Можно спрыгнуть с крыльца. Сойти с поезда. Упасть с дерева, падал, больно было. А вот с ночи….
– А как далеко можно уйти в ночь?
Это Кирюха спрашивает. Кирюха всё спрашивает. И всё знает.
– А как?
Кирюха смотрит на меня, прищуривается:
– А айда в ночь, скажу.
– А в ночь мне нельзя.
– Ну, скажи-и!
– Ну, айда, скажу.
Идем в ночь, а в ночь нельзя.
– Ну, скажи уже-е-е-е…
– Не знаешь?
– Не-е-е…
– А до половины! А дальше уже идешь не в ночь, а из ночи!
– Да ну тебя!
Убегаю.
Потому что мне в ночь нельзя.
– Ма, а знаешь, как далеко можно в ночь уйти?
– Иди, не мешай…
– А я знаю!
– Иди уже…
– А до половины! А дальше уже из ночи идешь!
– Да кто тебе сказал такое?!
Мама сердится, крыльями хлопает.
– А Кирюха…
– Да еще раз тебя с ним увижу, башку оторву!
– А ком-му-у?
– Да обоим вам!
– А где Кирю… э-э-э… Кирилл?
Это я у мамы Кирилла спрашиваю.
А мама Кирилла плачет.
– В ночь… в ночь уше-о-о-о-л!
Вот тогда я узнал, что в ночь можно уйти не до половины.
А совсем.
Требуются работники для хождения в ночь.
Соцпакет.
Оплата сдельная.
Я искал такое объявление в газетах.
И не находил.
Осторожно спрашивал у людей, где набирают для хождения в ночь.
На меня смотрели, как на психа.
– А ты где работать будешь?
– На комбинате.
Это кто с кем говорит? Да кто угодно с кем угодно.
Больше-то работать негде.
Только на комбинат.
Входит мастер.
Это не к добру, если в разгар работы мастер входит, значит, кто-то накосячил чего-то.
