Алексей Язычьян - Мертвая вода
— Ничего погодка, да?
Вместо ответа, рыбак молниеносно вытянул руку и схватил парня за горло.
Определённое время. Славка пытался сопротивляться, но пальцы противника имели силу тисков. Голова наклонялась всё ниже и ниже к убиваемому. Холодная жестокость глядела, из под капюшона, на агонию жертвы.
Перекуривая после очередной партии, Пантелеев, наконец, вспомнил об оставленном на улице товарище.
— Парни, а корешок то наш, наверное, уже инеем бедняга покрылся. Сходи, хоть что ли, Комиссар погляди, как он там сердечный. Всё равно не играешь.
Уговаривать Комиссара не пришлось. Он и сам подумывал о том, что не плохо было бы проветриться.
Отправив Комиссара, Румбик с Алексеем начали новую партию. Внезапно Румбик остановился и хлопнул себя по лбу.
— Чёрт! А Фадеич-то где? Он же с Ленкой, фиг знает, когда уплыл.
— Где-где, а я почём знаю.
— Ну, спаса-атель. А если случилось что?
— Да ну, скажешь. Голову даю на отсечение, приплыли, лодку пришвартовали и в город ушли.
— Пошли, глянем, здесь лодка или нет.
— Ну, пошли, посмотрим, если тебе так хочется.
Вышедшего на крыльцо Комиссара, сразу хлестнули по лицу холодные струи дождя.
Уткнув подбородок в воротник куртки, он поглядел на стоящий у стены автобус (дворец пионеров и школьников, по договорённости с начальником станции, парковал его здесь). Одно колесо было снято и здоровенная машина, как инвалид, стояла подпираемая домкратом. Не задерживаясь, Комиссар обошёл автобус и завернул за угол. У крыльца горел фонарь, а с этой стороны здания царила тьма.
Где-то здесь должен был находиться Славка. Рядом слышались звуки какой-то возни.
— Славян!
Комиссар остановился, дожидаясь пока глаза привыкнут к темноте. Челюсть у него отвисла, когда он смог различать окружающее. Совсем рядом, Славку душил здоровенный мужик. Пока Комиссар соображал, что к чему, Неизвестный выпустил из рук обмякшее тело и прыгнул на Комиссара. Страх подхлестнул того и, развернувшись, он бросился бежать. Помешала ему досадная мелочь. Видно спьяну, он не завязал на кроссовке шнурок, а может и завязал, да плохим узлом. Наступив на шнурок, Комиссар растянулся во весь рост. Мощные руки оторвали его от земли и, с размаху, швырнули об автобус. Оглушённый, он всё же сумел извернуться и приземлился на четвереньки.
Как раз в этот момент, дверь спасалки распахнулась и на крыльцо вышли Румянцев с Пантелеевым.
Времени подниматься у Алексея Ануфриева не было. Дико крича, он, на четвереньках, быстро как только мог, двинулся к крыльцу. Но не тут-то было.
Безжалостные руки подняли его в воздух и, со страшной силой бросили вниз. С сухим хрустом, затылок Комиссара врезался в асфальт. Его глаза так и остались открытыми. Три струи крови, которые даже дождь не в силах был смыть, потянулись из уха, угла рта и носа.
Не стоит и передавать, что почувствовали два друга, став свидетелями этой сцены. Прыгнув с крыльца, Пантелеев нанёс убийце удар ногой в живот. Тот лишь покачнулся и, тут же стремительным ответным движением, швырнул Алексея на ступеньки крыльца. Опоздав лишь на секунду, Румбик влепил кулак в тёмный провал капюшона. Впечатление было таким, словно он ударил в кусок теста. Но осмыслить это он не успел, схваченный за ворот, он был опрокинут на спину. Лёжа на спине и пытаясь оторвать от себя руки врага, он начал бешено отбрыкиваться ногами.
Воспользовавшись тем, что всё внимание громилы было обращено на Румбика, Пантелеев распахнул дверь спасалки и ворвался внутрь. Сразу за дверью, стояли весла для лодок. Схватив первое подвернувшееся, Алексей выскочил обратно на улицу. Противник уже захватил одну ногу Румбика и положение стало угрожающим. Не теряя времени, Пантелеев размахнулся и огрел здоровяка веслом. Весло пополам, видимо было с трещиной, а тому хоть бы что. Правда, он отвлёкся от Румянцева, но лишь затем, что бы развернуться и облапить Алексея. В руках у парня оставался обломок весла и, недолго думая, он всадил его в грудь рыбака. Пройдя между полами штормовки, кусок дерева необычайно легко проткнул плоть, но желаемого эффекта не произвёл. Руки убийцы сомкнулись за спиной Пантелеева и начали своё смертоносное сжатие. Рёбра Алексея захрустели и тут он разглядел, под капюшоном, лицо врага, вернее то, что когда-то было лицом.
После пропущенных двух ударов, у Румянцева всё ещё рябило в глазах. Сидя на асфальте, он озирался в поисках какого-нибудь оружия. Под автобусом валялась, забытая шофёром кувалда. Вытащив её, Румбик подступил, со стороны спины, к противнику.
— Спокойной ночи.
Огромный молоток обрушился на, покрытый капюшоном, затылок врага. Какие-то склизкие и мокрые ошмётки брызнули Алексею в лицо.
Выпустив полуживого человека из своих рук, монстр повернулся и двинулся к Румбику. Краска сбежала у того с лица. Насквозь прошитый обломком весла и со снесённой головой, на него шёл уже дважды труп. Румянцев не был ни мухой, ни Джеки Чаном и убежать по стене не мог. Ткнувшись в неё спиной, он почувствовал, как на голове зашевелились волосы и, со страху, влепил кувалдой чудовищу в грудь. Но и после этого страшного удара мертвец зашевелился. Опрокинутый, он перевернулся на живот и стал подниматься. Будучи без головы, он напоминал огромного краба Не давая встать, Сергей набросился на него и принялся наносить удары. И уж превратив того в бесформенный комок желеподобной массы, он всё никак не мог заставить себя остановиться. Удостоверившись, наконец, что тот, даже если захочет, не сможет ничего сотворить, по причине неоднократной переломанности рук и ног, Румбик перевёл дыхание и оглянулся на Пантелеева.
Присев у стенки, тот вздрагивал и хрипел.
— Эй! Что там с тобой?
— Что-что, блюю, вот что… Когда ты ему башку расколол… вся эта гадость… мне в лицо попала.
— Какие мы нежные. Лучше скажи мне кто, вернее, что это было.
— Что?! Труп это ходячий, неужели не понятно? Фильмов ужасов ни разу, что ли, не видел?! Из него же ни одной капли крови не капнуло. Он же, вообще, полуразложившийся!!
Проорав всё это на одном дыхании, Алексей внезапно успокоился.
— Глянь, чего там с парнями.
Подойдя к Комиссару, Румбик понял сразу, мёртв. Голова, очевидно при ударе об асфальт, раскололась надвое, и лишь кожа не давала черепной коробке развалиться.
Славка был ещё тёплым, но когда Сергей вынес его на свет, стало ясно, что и с ним всё кончено. Открытые выпученные глаза, распухший язык, высунувшийся изо рта, синяки на неестественно вывернутой шее. Сидя на крыльце, не замечая проливного дождя, оба понуро глядели в асфальт.
— Что делать будем?
