Ирина Овсянникова - Ведьмино проклятье
— Ты по-прежнему хочешь, чтобы я уехала? — спросила я, продолжая обнимать Трэвора.
Мы стояли посреди разгромленной комнаты, держа друг друга в объятиях.
— Я все равно не смогу тебя отпустить. Что-нибудь придумаю… Буду всегда рядом, чтобы защитить. Я справлюсь с проклятьем, ведь не может оно вечно иметь силу надо мной!
— Тише, — прошептала я, прикасаясь к его губам легким поцелуем.
Я все исправлю. Теперь я точно была в этом уверена.
— Нужно отдохнуть, Стэфани, — произнес Трэвор, вздохнув. — С тобой сегодня так много всего случилось.
Он поцеловал меня в шею, будто стремясь напомнить о волшебных ощущениях, которых я испытала с ним.
— Мне нужно в купальню, а ты ложись спать, — сказала я ему.
Оставалось провести еще один эксперимент. Дождавшись, пока Трэвор ляжет в постель, укрывшись одеялом, юркнула в купальню. С содроганием посмотрела на лежащую там испачканную сорочку, на черные пятна на ванне. Завтра мисс Куинн будет в шоке… Взяв кувшин с водой, зажмурилась и прошептала заклинание нагрева. Странно, я прочла его всего однажды, но слова врезались в память.
Ничего не произошло. По купальне не пронесся ураган, не было грома и молнии. Разочарованно вздохнув, опустила руку в кувшин… и чуть не вскрикнула от радости. Вода оказалась горячей.
12
Я лежала, прислушиваясь к размеренному дыханию спящего Трэвора. Он обнимал меня во сне. Я закуталась в одеяло, когда вернулась в постель, но мужчина придвинул меня к себе и бессовестным образом добрался до моей талии. Его ладонь была горячей. Уснуть я не могла, все думала и думала. Представляла нашу совместную жизнь с Трэвором. Он ведь мне так нужен, а я… кажется, тоже ему нужна. Оставалась самая малость — избавить его от проклятья.
А еще я чувствовала силу в себе. Это было нечто удивительное. Меня переполняла уверенность в том, что я все могу. Казалось, волшебство витало вокруг меня. Я открывала глаза и видела, что воздух искрится, будто в комнате летают сотни светлячков. Дотронулась до щеки Трэвора. Казалось, все мои чувства обострены. Нежность переполняла меня, и я ощущала то же самое от него.
Нет, ник чему откладывать то, что должно произойти. Я осторожно выбралась из теплых объятий, стараясь не разбудить, и бесшумно отправилась в свою комнату. Темнота больше не была помехой для меня. Я прекрасно видела, а те самые блестящие светлячки летали вокруг, касались кожи, щекоча и слегка обжигая. Махнула рукой, высвобождая силу, разгоняя маленьких проказников. Ночь — мое время. Время ведьмы.
В комнате я оделась, наконец-то, и достала спрятанный под периной гримуар. Взмах рукой, и все свечи вспыхнули. Подошла к зеркалу и взглянула на себя. Кажется, ничего не изменилось, хотя, если присмотреться… во мне появился странный внутренний свет. Зеленые глаза сияли, и даже кожа светилась чуть заметно. Провела ладонью по руке, по коже в вырезе платья, будто стирая свечение. Это все магия. Она переполняет меня, ей мало места. Впрочем, я знаю отличный повод поколдовать прямо сейчас.
Открыв гримуар, отыскала обряд изгнания призрака. Сегодня я отправлю тебя в лучший мир, Мадлен, но сначала заставлю снять проклятье. Это может сделать только она, ведь даже после смерти ведьма остается ведьмой. Прочитав заклинание один раз, я поняла, что оно уже прочно засело в моей голове. Еще раз взглянула в зеркало, мысленно подбадривая саму себя, и отправилась в бывшую спальню Мадлен.
Когда я вошла в комнату, меня захлестнули незнакомые ощущения. Я чувствовала чужую силу, отличающуюся от моей. Моя сила была белой, чистой, она окутывала все вокруг теплым свечением. Здесь же я ощущала разочарование и безысходность. С потолка свисали черные рваные ленты, которые колыхались, будто от ветра. Ведьминская сила Мадлен, темная и злая. Так случилось после предательства и смерти. Она раньше тоже была чистой. Ее магия была плодом любви, как и моя. Мадлен была счастливой, очень счастливой, как и я была этой ночью. Но сердце разбилось, и все вокруг затопила тьма.
Я протянула руку и прикоснулась к одной из черных лент. Мою ладонь пронзил холод, и на ней остался черный отпечаток. Бедняжка, сколько же тьмы ты в себе накопила… Столько лет бродила, запертая в этом доме, в плену собственных разбитых надежд, копила злобу в себе. Лишь появление Трэвора принесло облегчение. Он оказался так похож на ее возлюбленного, что прежние чувства поднялись со дна обожженной души. Но тьму уже не разрушить так просто…
— Мадлен, ты здесь? — негромко позвала я.
Ее белоснежная фигура резко контрастировала с черными лентами, заполняющими пространство. Она медленно плыла ко мне, протягивая руку.
— Здравствуй, Мадлен, я пришла тебе помочь. Я тоже теперь ведьма. Ты получишь долгожданный покой, но я попрошу у тебя кое-что за это.
Мадлен склонила голову, будто ей стало любопытно.
— Убирайся…
Ее хриплый голос больно резанул по нервам. Ничего, милая, я заберу твою тьму. Раскинув руки, вызвала свою магию. Светлячки тут же хлынули в комнату, пролетая прямо сквозь закрытую дверь, и облепили колышущиеся черные ленты. Моя кожа светилась. Прикрыв глаза, прочла первую часть заклинания.
Мадлен будто отбросило в сторону. Она подняла руки, будто пытаясь ухватиться за свою испорченную магию. Я почувствовала ее растерянность и злость. Она вдруг взлетела надо мной, как было недавно, и страшно оскалилась, хрипя. Но меня больше не пугали ее трюки. Я продолжала читать заклинание, не отрываясь от ее огромных черных глаз. Мадлен задрожала в воздухе. Ее тело изогнулось, потом расплылось, теряя форму, будто растворяясь в воздухе.
Но через секунду Мадлен вновь стала прежней. Она налетела на меня, и волна холода сбила меня с ног. Я шлепнулась на пол, все также не отрывая глаз от призрака. Ее бледное страшное лицо оказалось вплотную ко мне. Из рук ее тянулись черные ленты. Они опутывали меня, и я коченела от холода. Светлячки тут же бросились ко мне, защищая, питая теплой силой.
— Оставь меня!
Хрип призрака показался мне оглушительным криком. Я продолжала читать заклинание, сама уже почти кричала от напряжения. Мадлен отлетела к противоположной стене и замерла, сгорбившись. Я принялась сдирать с себя ленты чужой магии. Они лопались с треском и растворялись, оставляя на коже и платье пятна.
Встав, приблизилась к ней. Передо мной лежала та самая девушка с картины, невероятно красивая. Она словно вновь превратилась в человека. Пугающие черные глаза стали бездонными голубыми, а кожа приобрела естественный цвет. Я опустилась рядом и провела ладонью по ее мягким белым волосам. Плечи ее вздрагивали от рыданий.
