Джей Стрит - Исчезновение
Дэнис горестно взглянул на меня и произнес:
— Я надеюсь, черт возьми, это будем не мы с вами!
— Означает ли это, что вы согласны поступить так?
— Полагаю — да. Я смотрю, Шерри целиком «за».
— Конечно, — сказала Шерри. — Конечно, я «за». Шерм, последняя часть абсолютно гениальна. Хотя я была склонна некогда преувеличивать твои достоинства, сейчас я вижу, что в определенных отношениях я не воздала тебе должного. В данном случае мне приходит на ум только одна деталь, которую ты упустил из виду и которая вызывает разочарование.
— Какая именно?
— Тебе следовало бы использовать шерри[2] вместо портвейна.
— О, шерри для Шерри! Я не додумался до такой тонкой ассоциации. Боюсь, однако, что уже поздно что-либо менять.
— Увы! Но, как бы это ни разочаровывало, придется обойтись портвейном.
— Подождите! — вмешался Дэнис. — Шерм, вы знаете, в какой бутылке яд?
— Нет, — ответил я. — Бутылочки одинаковые, и я перемешал их с закрытыми глазами. По крайней мере, вы с Шерри можете первыми выбрать бутылочки, а я возьму ту, которая останется. Устраивает это вас?
— Безусловно! — как отрезала Шерри. — И я не думаю, что это прилично с твоей стороны, Дэнис, предположить, будто Шерм мог обмануть в деле, затрагивающем его честь. А сейчас предлагаю выпить еще мартини и немного поболтать.
Мы выпили еще и поболтали, а потом я отправился в центр города в гостиницу и снял там номер. В номере, надев пижаму, в которой я хотел умереть, я выпил портвейн и лег на кровать.
Я сидел за стойкой в баре, потягивая «амброзию хайбол», когда пришла Шерри. Это отнюдь не был коктейль-холл кафе Пикарди, но это было приятное место, и здесь, сидя на небольшом возвышении, наигрывала красивые мелодии на концертной арфе талантливая и милая девушка. Шерри, несомненно, была удивлена тем, что видит меня, и явно в затруднении насчет того, радоваться ей или нет. Как бы там ни было, она присела за стойку рядом со мной.
— Ради всего святого на земле, что здесь делаешь ты?
— Привет, Шерри, — откликнулся я. — Странно, что ты выбрала это выражение.
— Какое выражение?
— «На земле».
— О, господи! — она пристально посмотрела на меня и, нахмурив брови, начала быстро постукивать по стойке ногтем указательного пальца правой руки, что было признаком ее гнева.
— Можешь мне не отвечать, я и так все понимаю сейчас. Шерм, ты, такой-сякой, ты влил яд в две из этих маленьких бутылочек, а затем каким-то образом умудрился подсунуть их мне и себе, и это было ни что иное, как подлый трюк, для того, чтобы навечно разлучить меня и Дэниса Твоей двуличности просто нет границ.
— Ты несправедлива, обвиняя меня в том, что я сыграл с тобой злую шутку, — возразил я. — Это правда, что дело обстояло не совсем так, как я говорил, но я, безусловно, не был предвзято настроен против кого бы то ни было. У нас у всех были равные шансы.
— Объяснись, пожалуйста, если тебе не трудно.
— Дело в том, что я влил яд во все три бутылочки.
— В таком случае, где Дэнис?
— Да, кстати, — спросил я. — Где же он?
— Я его здесь нигде не видела.
— Я тоже не видел. И мы его еще долго не увидим.
— Ты хочешь сказать, что он изменил своему слову? Что после 7 ого, как он согласился участвовать, он не выпил свой портвейн?
— Вот именно.
Она продолжала смотреть на меня, но ее указательный палец постукивал все медленнее и медленнее, пока, наконец, не остановился совсем, и мне показалось, что я читаю в ее глазах некоторые приметы того, что мы снова вступаем в блаженную эру безумства, неистовства и непреодолимости друг к другу.
— Да-а, — сказала она, — я вижу, что я назвала таким-сяким не того, кого нужно.
— Это верно, — ответил я. — Не желаешь ли выпить «амброзии хайбол»?
— Думаю, что да, — согласилась она. — Это как раз то, что мне сейчас требуется.
Ричард Матесон
Потомки Ноя
Было утро, начало четвертого часа, когда мистер Кетчэм проехал мимо указателя с надписью «г. Захры, нас-е 67 чел.». Он простонал. Еще один в бесконечной веренице приморских городишек штата Мэн! Он на секунду с силой закрыл глаза, затем открыл их и нажал на акселератор. «Форд» рванул вперед. Может, если повезет, он наткнется на какой-нибудь приличный отель. Ясно, что в «г. Захры, нас-е 67 чел.» мотеля не предвидится.
Мистер Кетчэм удобнее расположил свое массивное тело на сиденье и вытянул ноги. Отдых проходил отвратительно. Он планировал прокатиться по Новой Англии,[3] полюбоваться и испытать ностальгические ощущения. А вместо этого обрел скуку, изнурение и лишние расходы.
Мистер Кетчэм был раздосадован.
Мэйн-стрит — Главная улица. Казалось, весь городок погружен в непробудный сон. Единственным слышимым звуком был шум двигателя его автомобиля, единственным видимым лучом света — направленный кверху и расширяющийся вдали свет от фар, выхвативший из темноты новый дорожный знак: «Ограничение скорости — 15 миль/час».
— Как же, как же, — с отвращением пробормотал он, выжимая газ.
Три часа утра, а отцы города хотят, чтобы он черепахой тащился по их паршивой деревушке. За стеклом автомобиля мелькали темные здания.
«Прощай, г. Захры, — подумал мистер Кетчэм. — Прощай, нас-е 67 чел.»
Но тут в зеркале заднего обзора появился другой автомобиль. С кузовом типа «седан» и с вращающейся красной мигалкой на крыше. Он знал, что это за автомобиль. Нога сама соскочила с акселератора, и он почувствовал, как учащенно забилось сердце. Все-таки, может, они не заметили, с какой скоростью он ехал?
Ответ не заставил себя ждать. Машина темного цвета поравнялась с «фордом», и из окна высунулся человек в большой шляпе.
— К тротуару! — рявкнул он.
Сглотнув пересохшим ртом выступившую слюну, мистер Кетчэм подрулил к бровке тротуара. Он потянул ручной тормоз, выключил зажигание, и машина замерла. Полицейская машина вильнула к обочине и остановилась. Ее правая передняя дверца распахнулась.
В свете фар автомобиля мистера Кетчэма вырисовалась приближающаяся фигура. Он суетливо нащупал левой ногой кнопку и, надавив на нее, перешел на малый свет. И снова проглотил слюну. Ужасная нелепица! В три часа утра черт-те знает где деревенщина-полицейский прихватывает его за превышение скорости. Скрежеща зубами, мистер Кетчэм ждал. Человек в темной форме и широкополой шляпе нагнулся к окну:
— Права!
Мистер Кетчэм скользнул дрожащей рукой во внутренний карман и вытащил бумажник. Он нащупал водительские права и передал их полицейскому, лицо которого ничего не выражало. Он смирно сидел, в то время как полицейский, направив луч фонарика на права, изучал их.
