Кэмерон Доки - Одержимые страстью
И вдруг Пайпер оказалась в таком нокауте, что ей уже не подняться. «Ну, мы еще посмотрим, — подумала она, постепенно распаляясь. — Если Прю думает, что сможет помешать мне, испортив одежду, то она глубоко ошибается. У меня есть секретное оружие, которым я не побоюсь воспользоваться». Пайпер проворно сбежала по ступеням и достала одежду, принесенную из химчистки. Свою шаль отнесла к себе в комнату, а вещи сестры бросила на лестнице. Вернувшись, раскрыла пакет и вытряхнула их на пол. Два унылых свитера, в которых Прю ходила на работу, — не то. Красный пиджак с высоким воротом — опять не то. Длинный серо-коричневый кардиган — не годится. А платье? Увидев его, Пайпер расхохоталась. Что может быть лучше? Самое любимое праздничное платье Прю. Черное, без бретелек, оно выглядело просто сногсшибательно. Пайпер поняла, что сестра решила надеть свое шикарное черное, чтобы произвести на Дилана неизгладимое впечатление.
— Извини, дорогая сестричка, — пробормотала Пайпер. — Но мне оно подойдет больше.
С замиранием сердца она потащила платье в свою комнату. Можно представить, какое лицо будет у Прю, когда она увидит ее в своем любимом платье, тогда как ей самой останется всякое барахло!
«Все складывается даже лучше, чем я предполагала», — думала Пайпер, натягивая тонкое черное платье. Она не чувствовала никакой вины. Как говорится, кто смел, тот и съел. Платье принадлежит теперь ей. Она отступится от него, только изрезав его на мелкие части. Ей представилось, каким станет лицо Дилана, когда он увидит ее, и лицо Прю, когда та поймет, что сделала сестра. «Будет знать, как портить мои вещи», — подумала Пайпер. Потом зачесала волосы назад, укрепила их заколкой и надела длинные сверкающие серьги с фальшивыми бриллиантами. Затем с улыбкой направилась в ванную, чтобы там закончить наряжаться.
Даже новая дорожная пробка не испортила Пайпер настроение. Когда она добралась до клуба, народу было уже набито битком. Она с трудом прошла в дверь. Танцплощадку заполняло множество людей, кружащихся, вышагивающих и поднимающихся в такт музыке. Танцы под свинг показались Пайпер замечательными. Особенно приятно, что танцующие делились на пары, и каждый кавалер держал даму руками.
«Надеюсь, Дилан танцует так же хорошо, как и поет», — подумала Пайпер, прокладывая себе дорогу локтями. Ей не терпелось пробиться к сцене.
Она заметила Прюденс, стоявшую на самом краю танцплощадки, откуда особенно хорошо просматривались музыканты. На ней было короткое красное платье, а в руках она держала букет белых роз с длинными стеблями. При виде ее у Пайпер так и закипела кровь. Ведь только один человек мог их ей вручить, если только она не принесла букет с собой.
— Не слишком ли крикливо ты вырядилась? — спросила Пайпер, подступая к сестре. Ансамбль играл медленную тихую мелодию, так что кричать не пришлось. Хотя очень хотелось.
— Красный цвет так… банален, — продолжала Пайпер. — Но может быть, ты хотела, чтобы все указывали на тебя пальцами?
Прю поглядела на нее, и ее ярко-синие глаза сверкнули злобой. Она негодовала, что сестра надела ее лучшее платье, но ей удалось сдержаться.
— Ты, никак, на похороны собралась, — произнесла она сладким голосом. — Посмотри на себя!
— Ха! — выкрикнула Пайпер, изо всех сил пытаясь придумать достойный ответ. — Размечталась!
Прю поднесла розы к лицу и с наслаждением вдохнула их аромат.
— Дилан так внимателен. Разве не прекрасные цветы? — произнесла она и протянула букет сестре. — На, понюхай.
Пайпер почувствовала, как все тело охватил жар. Ей стоило больших усилий не вырвать цветы и не бросить их на пол.
— Я слышала, что мужчины дарят дорогие букеты лишь тогда, когда чувствуют, что ошиблись, — сказала она наконец. — Может быть, он сделал тебе прощальный подарок?
— Как бы не так, — ответила Прюденс, сверкая глазами.
«Все идет даже лучше, чем я предполагал», — подумал Дилан, наблюдая за сестрами.
Со своего места он прекрасно видел их обеих. В глазах у Прюденс сверкал огонь. А Пайпер так и норовила выхватить розы у нее из рук. «Хорошо, что я попросил продавца обрезать шипы, — подумал Дилан. Ему не хотелось, чтобы сестры поранили друг друга сгоряча. — Если уж кто и нанесет удар по Зачарованным, так это я», — подумал Дилан.
Он махнул музыкантам, и те заиграли бесшабашный танец. Люди в зале заревели и закружились быстрее. Сестры Холлиуэл все еще спорили. Они сцепились снова.
Дилан глубоко вздохнул, изо всех сил стараясь расслышать их разговор.
— Итак, сражаемся до последнего, — донесся голос Пайпер.
— До последнего, — эхом отозвалась Прю, развернулась и пошла прочь.
«Замечательно, — подумал Дилан. — Они уже не помирятся. Все гораздо лучше, чем я планировал».
Сестры еле сдерживались, чтобы не вцепиться в волосы друг другу. Ненавидящие мысли в их головах могли перерасти в настоящее убийство. Они прикончат друг друга сами, и Дилану будет нечего делать. «Именно потому, что сестры крепко любили друг друга раньше, — подумал Дилан, — они стали так сильно не переносить одна другую сейчас. Пайпер и Прю взаимосвязаны общей энергией. Именно поэтому они и стали Зачарованными. Но теперь их близость им во вред, а мне на пользу. Разделять и властвовать совсем просто».
— А теперь настало время для длинной песни, — объявил он, показывая музыкантам, чтобы они начали медленную мелодию. Саксофонист начал тише, чем надо, но Дилан даже не заметил этого. Его внимание всецело поглощали сестры Холлиуэл. Чары действовали так хорошо, что ему больше ничего не оставалось делать. Пламя в сердцах несчастных все разгоралось.
— Я хочу посвятить песню женщине, благодаря которой мы смогли здесь собраться, — произнес Дилан в микрофон. — Я от всей души благодарен хозяйке РЗ — мисс Пайпер Холлиуэл!
И тут же увидел удовлетворение на лице Пайпер и дикую злобу в глазах Прюденс.
Скоро, уже совсем скоро он сможет завершить начатое.
— Ты не получишь его! Он мой!
Отчаянный крик пронесся через всю столовую. Фиби, укреплявшая гофрированную бумагу возле старого камина, обернулась. «Кто так мог кричать?» — удивилась она.
— Не думай, что сможешь обойти меня, Фиби Холлиуэл, — раздалось уже немного ближе. — Бретт мой, и я не собираюсь отдавать его тебе!
«Снова здорово! — подумала Фиби, узнав озлобленный голос бывшей подружки Бретта. — После той сцены в аудитории я ни за что больше не останусь с ним наедине. Благодарю покорно!»
Глубоко вздохнув, она повернулась лицом к Венди Чан и увидела, что ее лицо пылает от ярости, а глаза мечут молнии. «Интересно, дойдет ли до нее хоть что-нибудь из того, что я скажу? — подумала Фиби. — Но все же стоит попробовать».
