Дин Кунц - Город Ночи
— Да, — согласился Обри. — Действительно. Ты позволяешь таким вот людям войти в твою жизнь, особенно если они умеют печь вкусные пироги, а потом ты не успеваешь и оглянуться, как раздаешь деньги на благотворительность.
— Ты этого не делал, — не поверила Карсон.
— В этом году отдал уже шестьдесят тысяч, — Обри застенчиво улыбнулся.
— Не может быть.
— Сиротский приют отчаянно нуждался в ремонте, поэтому кто-то должен был проявить инициативу и оплатить расходы.
— Обри Пику помогает приюту, — Майкл покачал головой.
— Я буду очень вам признателен, если вы никому об этом не скажете. Мне же нужно поддерживать репутацию. А не то мои прежние дружки подумают, что я впал в старческий маразм.
— Твой секрет умрет с нами, — пообещала Карсон.
Обри просиял.
— Послушайте, вот что я вам скажу. Я дам вам деньги, и это будет не ссуда. Вы используете их, как захотите, а потом, когда они снова у вас появятся, вернете не мне, а пожертвуете какой-нибудь благотворительной организации.
— Ты думаешь, что обманешь этим Иисуса? — спросил Майкл.
— Возможно. — Выглядел Обри довольным собой. — Получится так, будто я отдал деньги школе для глухих, а директор снял навар и использовал снятое, чтобы оплатить услуги двух шлюх.
— Ты это понимаешь? — спросил Майкл Карсон.
— Для меня это слишком глубоко.
— Речь о том, что деньги, украденные у школы и потраченные на шлюх, — не моя вина. Я давал деньги глухим детям.
— Ты хочешь, чтобы полученные деньги мы не возвращали тебе, а отдали школе для глухих? — переспросила Карсон.
— Это будет здорово. И помните, именно вы в ответе за то, что будете с ними делать после того, как возьмете их у меня, и до передачи школе.
— Ты стал настоящим богословом, — отметил Майкл.
Глава 18
После того как тело Уильяма вместе с отгрызенными пальцами увезли из особняка двое мужчин, которые прибыли из «Рук милосердия», старшая домоправительница, Кристина, и горничная третьего этажа, Джоли, отмыли в холле всю кровь.
Эрика понимала, что не должна, будучи хозяйкой дома, опускаться на колени и помогать. Виктор бы этого не одобрил.
Поскольку различие в статусе не позволяло Эрике принять участие в процессе, она не знала, что ей делать. Просто стояла и наблюдала.
Кровь с паркета из красного дерева оттиралась легко, но Эрику удивило, что никаких следов не осталось ни на крашеной стене, ни на старинном персидском ковре.
— Каким вы пользуетесь пятновыводителем? — спросила она, указав на пластиковую бутылку без этикетки, которую Кристина и Джоли то и дело передавали друг другу.
— Его изобрел мистер Гелиос, — ответила Джоли.
— Он никогда не поступал в продажу, — добавила Кристина.
— Мистер Гелиос изобрел его для нас, — уточнила Джоли.
Эрику это поразило. И когда только Виктор успевал что-то изобретать для домашних нужд, учитывая то, какими серьезными делами он занимался.
— Другие пятновыводители убирают само пятно, — объяснила Кристина, — но оставляют белок крови на ворсинках ковра, который могут идентифицировать полицейские эксперты. Этот пятновыводитель убирает все.
— Мой муж очень умный, не так ли? — в голосе Эрики слышалась гордость.
— Потрясающе умный, — ответила Кристина.
— Потрясающе, — поддакнула Джоли.
— Мне очень хочется во всем доставлять ему радость, — призналась Эрика.
— Дельная мысль, — кивнула Джоли.
— Я думаю, этим утром он остался мною недоволен.
Кристина и Джоли многозначительно переглянулись, но никто Эрике не ответил.
— Он бил меня во время секса.
Поскольку вся кровь была тщательно убрана, Кристина велела Джоли продолжить уборку в главной спальне. Заговорила, когда осталась с Эрикой наедине.
— Миссис Гелиос, уж извините меня за прямоту, но вы не должны говорить о вашей личной жизни с мистером Гелиосом в присутствии слуг.
Эрика нахмурилась.
— Не должна?
— Нет. Никогда.
— Но почему?
— Миссис Гелиос, конечно же, в той информации, которую загрузили в ваш мозг, имелся раздел об этике отношений со слугами.
— Полагаю, что имелся. Если вы так думаете.
— Наверняка имелся. Вы ни с кем не должны обсуждать вашу сексуальную жизнь, за исключением мистера Гелиоса.
— Дело в том, что он бил меня во время секса, один раз даже укусил, обзывал меня всякими словами. Мне было так стыдно.
— Миссис Гелиос…
— Он — хороший человек, великий человек то есть, я сделала что-то ужасное, если заставила его ударить меня, но я не знаю, в чем провинилась.
— Вы опять это делаете, — нетерпеливо бросила Кристина. — Говорите о своей личной жизни с мистером Гелиосом.
— Вы правы, говорю. Но я буду вам так признательна, если вы сможете объяснить мне, чем я вызвала неудовольствие моего мужа.
— Вам известно, что вы — пятая Эрика? — резко спросила Кристина.
— Да. И я намерена стать последней.
— Тогда вам лучше не говорить о сексе даже с ним.
— Даже с Виктором? Но как же мне тогда узнать, почему он был так недоволен мною?
Кристина встретилась с ней взглядом.
— Может, ему как раз все нравилось.
— Но почему он бил меня, дергал за волосы, щипал за…
— Вы опять это делаете.
— Но я должна с кем-то об этом поговорить! — в раздражении бросила Эрика.
— Тогда говорите со своим отражением в зеркале, миссис Гелиос. Разговор о сексе с мистером Гелиосом не чреват для вас опасностью только с этим собеседником.
— Но какая польза от такого разговора? Зеркало — предмет неодушевленный. Если только оно не волшебное, как в «Белоснежке и семи гномах».
— Когда вы будете смотреть на свое отражение в зеркале, миссис Гелиос, спросите себя, что вы знаете о сексуальном садизме.
Эрика обдумала этот термин.
— Мне кажется, что в полученных мною знаниях об этом ничего не говорится.
— Тогда вам следует заняться самообразованием… и терпеть. А теперь, если это все, прошу меня извинить. У меня еще полно дел.
Глава 19
Тишину в доме нарушало только мягкое постукивание клавиатуры компьютера под ловкими пальцами Викки Чу. Едва она переставала печатать, ни звука не долетало до ее ушей, словно она утрачивала способность слышать.
Легкий ветерок чуть шевелил занавесками, не издавая ни звука. В такую жару не пели птицы. С улицы не доносилось даже шума проезжающих автомобилей.
Викки Чу работала дома, распечатывала кассеты, надиктованные врачами. Домом она называла жилище Карсон О’Коннор, где получала бесплатные кров и стол, приглядывая за братом Карсон, Арни.
