Джексон Пирс - Красные сестрицы
Сестра поднимает голову, показывая лицо, чтобы парень не успел задуматься, почему я скрываю свое. Я задерживаю дыхание, жду, что он узнает ее, несмотря на плотный макияж. Рози украдкой смотрит на меня и незаметно качает головой — мол, это другой фенрис, не тот, которого она упустила вчера.
Все равно ему придется умереть. Светлые волосы нашего собеседника развевает ветерок. Интересно, сколько лет было парню, когда он обратился? С виду он не старше Сайласа. С такой внешностью и чарующим голосом голодать фенрису приходится нечасто, и в искусстве приманивания дичи он почти так же хорош, как Рози.
— Я собирался вызвать службу спасения животных, но если хотите посмотреть, сначала покажу его вам, — продолжает парень, указывая в чащобу.
— Хотим, хотим! Давай сходим! — уговаривает меня Рози.
Мы встаем. Незнакомец, облизнув губы, поворачивается и шагает в лес. Мы послушно следуем за ним.
— Далеко твой олененок? — весело интересуюсь я.
— Да тут рядом! — Парень широко улыбается.
Странно, что трансформация еще не началась. Обычно игра надолго не затягивается. Я ускоряю шаг и пытаюсь разобрать знак стаи у него на запястье, но из-за движения ничего не удается разглядеть. Парень сглатывает. Нервничает? Нет, волки никогда не нервничают. Что-то не так.
Шум яблочного фестиваля уступает место звукам леса. До нас доносятся приглушенные звуки парада. Я прислушиваюсь: потрескивают веточки, перекликаются птицы, журчит ручей в центре парка. Держу голову повернутой в правую сторону, чтобы фенрис видел мой здоровый глаз.
Мы заходим еще дальше в лес, и парень наконец останавливается.
— Ну… А вот и он! — восклицает он ненатурально громко и указывает на какой-то предмет на земле.
Рози в ужасе вскрикивает. Я изображаю аналогичный звук, хотя, кажется, переигрываю: какая-то часть меня привычна к зрелищам, которыми фенрисы пугают девушек, чтобы они кричали и плакали, прежде чем стать добычей.
Хищник показывает нам оленя. Точнее, уже не совсем оленя. Перед нами обескровленная, растерзанная, обнажившая скелет плоть. По земле лиловыми червями расползлись кишки, язык вывалился изо рта, а глаза приобрели мертвенно-серый оттенок. Олень практически разорван пополам, типичная работа волка: истерзанная шкура, переломанные ноги под исковерканным телом. Рози прижимает ладонь ко рту, но вряд ли этот жест стоит относить к ее актерской игре. Похоже, сестру и впрямь сейчас стошнит.
— Я же сказал: «А вот и он!» — дрожащим голосом повторяет парень.
За свою жизнь я убила десятки волков — ни у одного из них голос не дрожал. Смотрю на нашего проводника, не заботясь о маскировке, открывая взгляду шрамы, и наконец-то понимаю, почему у парня в глазах стояли слезы: он не волк, а человек. Глупый человек, который с надеждой глядит на кого-то у меня за плечом.
— Двое? — угрожающе произносит за моей спиной хриплый, похожий на рык голос. — Тебе ж велено пятерых приволочь!
Мы с Рози стремительно оборачиваемся. Фенрис молод: взъерошенные волосы, драные джинсы. Сестра быстро опускает голову, и я сразу понимаю, что это тот самый волк, с которым она столкнулась вчера. Нельзя, чтобы он ее узнал. Делаю шаг вперед, заслоняю Рози в попытке отвлечь от нее внимание. Драться надо на наших условиях и тогда, когда решим мы, а не волк.
— А эта к тому же увечная! — шипит фенрис, с презрением разглядывая мое лицо.
Он уже начал перекидываться, и голова у него из-за этого выглядит так, будто все кости раздробили, а потом снова поспешно склеили.
— Ну пожалуйста… — срывающимся голосом умоляет парень у нас за спиной. — Я в лесу заплутал, а потом осталось всего полчаса, только двоих и успел найти.
— Значит, тебе на нее плевать? — издевается фенрис.
Под деревом неподалеку дрожит молоденькая светловолосая девушка, прикрыв колени подолом футболки, как будто тонкая ткань оградит ее от чудовища.
— Нет, конечно! — возмущается паренек.
Фенрис пожимает плечами.
— А по-моему, она тебе не очень дорога.
Его ногти трансформируются в когти, глаза темнеют. Парень за нашими спинами снова ударяется в слезы.
Папаша Рейнольдс рассказывал, что волки иногда шантажируют людей, когда по какой-то причине слишком слабы, чтобы самостоятельно заманивать добычу. Да и кто не согласится пожертвовать чужим человеком ради своей любимой? Очевидно, Рози вчера задала этому фенрису неплохую трепку, раз ему нужно пять девушек. Я впервые сталкиваюсь с волком, который взял заложника, поэтому тщательно обдумываю дальнейшие действия и внезапно замечаю четко очерченный знак на правом запястье фенриса. Горло пересыхает, разум затуманивается. Знак этой стаи я видела только раз в своей жизни — на запястье мужчины, который пришел в бабушкин домик торговать апельсинами. По спине бегут мурашки. Не знаю, увидела Рози знак или нет, но сестра берет меня за руку, словно почувствовав что-то неладное. Нервное напряжение достигает предела.
Стая Стрелы вернулась в Эллисон.
Обычно для меня охота — чисто механическое занятие: тело и разум выполняют то, для чего созданы. Однако при виде стрелы меня охватывает ярость, сердце лихорадочно бьется, разум заполоняют воспоминания. Я жажду уничтожить этого волка… всю его стаю. Они должны заплатить — дороже, чем другие фенрисы. Мне хочется сделать это сейчас, пока он не перекинулся, и это желание заглушает голос рассудка.
«Скарлетт, сосредоточься. Надо не позволить этой стае сделать с другими то, что они сделали с тобой».
Парень делает шаг к девушке и замирает, услышав грозный волчий рык.
— С тебя еще трое! — Фенрис скользит вперед, и его поступь кажется уже скорее волчьей, чем человеческой. — А мы пока с этими позабавимся.
Он с отвращением смотрит на меня и переводит взгляд на Рози, которая по-прежнему не поднимает головы.
— Что, не нравится олененок? — с притворной лаской интересуется фенрис. — Какая ты злая девочка, нехорошо! Погладь его, не бойся. — Он молниеносно вытягивает правую руку, отмеченную знаком стаи, и крепко хватает Рози за запястье. — Погладь его! — мрачно и монотонно настаивает фенрис.
Хищник выворачивает сестре руку, тянет к изуродованной шее оленя. Рози стонет и морщится от боли, фенрис ухмыляется, а я с трудом сдерживаю ярость. Никто не смеет обижать мою сестру! Дрожащими пальцами Рози прикасается к оленьей туше, ногти скользят по костям. Сестра поднимает голову и смотрит волку в глаза.
— Ты! — возмущенно восклицает он.
— Эй! — вмешиваюсь я.
Фенрис со злобной ухмылкой оборачивается ко мне.
— Не смей трогать мою сестру! — презрительно говорю я.
