Сергей Юрьев - В мире, которого нет (ч/б иллюстрации)
– И, значит, не важно, что вы мне скажите – всё будет правдой… Так? – Антон почти физически почувствовал, что его затягивает в очередной водоворот абсурда, бессмыслицы, бреда.
– Нет! Не так, – охотно ответил могильщик. – Они все таланты – эти господа актеры! Некоторые даже гении провинциального масштаба. Стоило любому из них ступить на подмостки, и прошлая жизнь переставала для них существовать. А я нормальный бездарь! Только глазки могу закатывать, изображать гнев, отчаянье, веселость. Речь у меня хорошо поставлена – долго над этим работал, славы и денег хотел. И всё. Поэтому только мне одному из всей труппы удалось не забыть, кто я такой на самом деле. Они все там – в Эльсиноре. Каждый очень переживает, что действие себя исчерпало и больше ничего не происходит. Ещё вопросы есть?
– Да. Есть. Один: «Быть или не быть? Вот в чем вопрос…»
– А вот это не ко мне! – Могильщик даже усмехнулся, демонстрируя голливудскую улыбку, которая сверкнула особенно ярко на фоне его заляпанного чернозёмом лица. – Я-то для себя всё решил и дело себе нашёл – и полезное, и прибыльное, и перспективное.
– Могилы копать?
– Ты не понимаешь! Это могилы не для покойников, а для миров. Их тут тысячи. И они мрут как мухи вместе со своими создателями – как только те с предельной ясностью осознают, что исчерпали себя, что впереди ничего нет, а то, что есть, – бессмысленно и никчемно… А мне достается материальная часть – дворцы и хижины, храмы и бордели, библиотеки и банки, пахотные земли, промышленные предприятия и, конечно, народонаселение – лица второй очереди…
– А зачем вам это всё?
– А затем, что я нашел способ сделать так, чтобы всё это работало! Нормально… Хочешь знать как?
– Если, конечно, не секрет…
– А всё просто. Всё элементарно… Не надо туда соваться без крайней нужды, и всё будет хорошо. И всё будет почти по-настоящему. Это единственный способ превратить иллюзию в реальность.
– И много уже накопили всего? – поинтересовался Антон.
– Достаточно, чтобы жить долго и счастливо…
– Тогда зачем продолжаете могилы копать?
– Не поверишь! Нравится мне эта работа…
– А если серьёзно?
– Не поверишь…
– Я постараюсь.
– Хочу спасти родной театр. Такую труппу ещё поискать надо. А для этого надо всего ничего – заставить их вспомнить, что тот же Франциско – вовсе не стражник у ворот, а заслуженный артист республики Иван Семашко-Дальний. Проблема в том, что этим миром правит не один создатель, а коллективный разум, зациклившийся на сверхзадаче, – по Станиславскому. Я к ним Йорика подослал для разрушения иллюзии, но тот пока не справляется, шут гороховый…
– Что ж, мне, пожалуй, пора… – Антон решил откланяться, уже не надеясь, что дальнейший разговор может добавить ясности в происходящее.
– Куда? Я уже почти закончил, и можно заглянуть ко мне в гости, – неожиданно предложил могильщик. – Лёгкий завтрак в семейном кругу, мартини со льдом, горячая ванна. Как?
– Нет, мне надо как-то пробиться к Самому… У меня невеста потерялась. Сам не знаю, как отсюда выбираться. В общем, нет у меня времени… – Антон поднялся с корточек и уже приготовился шагнуть за горизонт, но могильщик неожиданно легко выскочил из ямы и схватил его за руку.
– К Самому?! Никаких проблем. Я могу устроить!
– Как? Даже универсальный пропуск не помогает. – Антон продемонстрировал собеседнику почти всемогущий документ.
– Я же сказал – могу помочь. Майор, конечно, мужик толковый, но буквоед и чинуша. И умом большим его природа не наградила. Так что бумажка твоя по большому счёту – филькина грамота. И нечего себе самому придумывать препятствия.
– Если поможете, буду признателен. – Антом не очень-то верил в искренность намерений нежданного благодетеля, но надо было цепляться за любую соломинку.
– Из твоей признательности каши не сваришь… – Могильщик хищно усмехнулся. – Предлагаю сделку: ты помогаешь мне вывести из транса господ актеров, а я устраиваю тебе аудиенцию. Годится?
– Почему вы думаете, что я на это способен?
– А я не думаю. Я надеюсь. Новый человек, свежий взгляд, оригинальные идеи… Почему бы и нет? Попробуй.
И тут Антону явилась спасительная мысль, простая и ясная. Но прежде чем изложить ее, он решил подстраховаться:
– А почему я должен вам верить?
– А по кочану! Во-первых, терять тебе всё равно нечего, а во-вторых, пойми ты, чудак человек, простую вещь: мне тебя обманывать невыгодно. Да, я циник! Да, я посредственность… Но ты вспомни хоть один случай, когда гений, склонный к романтическим порывам, дорвавшийся до власти, приводил мир, страну, общество к благоденствию и процветанию. Нигде и никогда. А сколько народу полегло за идею! А сколько человеческих жизней было принесено в жертву романтическим бредням! А вот такой, как я, – не бог, не царь и не герой – способен создать что-то действительно жизнеспособное. А мне многого не надо – чтоб монета с моим изображением имела хождение в масштабах галактики, а еще – безоговорочное почтение жителей сотен миров. Заметь – не подчинение, а почтение… Понимаешь? И я вполне здраво рассуждаю: лучший способ от тебя избавиться – отправить туда, куда ты сам желаешь. Так что давай, придумай что-нибудь. Удиви меня, серого, бестолкового…
– Хорошо… – Антон не то чтобы согласился со всеми аргументами собеседника, но с тем, что терять ему действительно нечего, спорить было бессмысленно. – Знаете, чего не хватает сейчас этому славному театру, этому милому балагану?
– Продолжай.
– Публики и аплодисментов! Что вам стоит согнать сюда всех рабочих и крестьян, всю интеллигенцию и предпринимателей, всех, как говорит товарищ майор, лиц второй очереди… И пусть устроят овацию. Грандиозную. Наверняка господа актеры выйдут на поклон, и спектакль будет окончен.
– А что… – Могильщик сначала задумчиво почесал подбородок, а потом одобрительно похлопал Антона по плечу. – Стоит попробовать. Молодец! А теперь иди. – Он поднял с земли череп, что-то прошептал туда, где у мертвеца когда-то было ухо, и вновь швырнул его на землю. – Куда череп покатится, туда и двигай. Не обещаю, что дойдёшь скоро, но, главное, не отставай…
Глава 11
Череп то медленно перекатывался через кочки и булыжники, то стремительно улетал к горизонту, но никогда не терялся из виду. Когда он отрывался слишком далеко, в пустых глазницах вспыхивало яркое синее пламя, которое, словно огни маяка, указывали Антону, куда двигаться дальше.
Больше всего пугала перспектива вновь встретить местное воплощение Алёнки – острое желание увидеть её, ту, настоящую, могло заставить их пути пересечься…
