Рэйчел Кейн - Последний вздох
Он выглядел удрученным. — Но ты могла бы случайно открыть его.
— Случайно — это каким именно образом?
— Раскроется. Камень мог бы…
— Это не стеклянная банка, Мирнин. Он не откроется просто так.
Он выхватил конверт из ее рук, прежде чем она успела остановить его, и поднес его к свету. — Я почти могу разобрать, что там написано, — сказал он. — У Морли ужасный почерк. Видимо, он научился писать во времена Карла Второго, и сейчас ситуация только ухудшилась… Ох.
Он замолчал и медленно опустил конверт. Он стоял неподвижно, глядя на исчезающий пыльный след мальчика, и в его выражении лица было нечто такое, что пробудило дрожь мурашек на коже Клер. Грэхем был прав насчет облаков: несколько темных туч, скользящих по небу высоко и быстро, загородили солнце. Внезапно хлестнул холодной ветер, жаля Клер подхваченным песком, и она инстинктивно протянула руку и нащупала теплую руку Шейна.
— Что это? — спросила она. Она не была уверена что хотела знать.
Мирнин протянул ей обратно нераспечатанный конверт и, не говоря ни слова, натянул шляпу на затылок и вернулся к машине. Он сел на заднее сиденье и захлопнул дверь.
Шейн посмотрел на нее и сказал, — Что, черт возьми, все это значит?
— Понятия не имею, — сказала Клер, — но это действительно не к добру. Совсем не к добру.
Мирнин высунулся из окна и сказал, — Мы должны ехать. Сейчас. Шейн, я предполагаю, ты можешь управлять этим автомобилем на более высоких скоростях, нежели используемые ранее, чтобы попасть сюда.
Шейн поднес ее пальцы к своим губам и поцеловал их, лишь легкое прикосновение губ к коже, но это успокоило ее. Затем он сказал Мирнину, — Как быстро ты хочешь поехать? И куда именно?
— Площадь Основателя, — произнес Мирнин. — И быстрее. Быстрее.
Шейн не мог вести так быстро, как хотел Мирнин, но это даже к лучшему: у Клер было чувство, будто она неудержимо катится вниз по темному туннелю, словно выпущенная из рогатки. Глубоко внутри было тревожное чувство. После столь непродолжительной поездки, она испытала облегчение, когда Шейн ударил по тормозам и остановился у поста охраны на Площади Основателя с дежурившими там полицейскими в форме. Он начал объяснять, когда Мирнин опустил стекло и выкрикнул, — Позвони Амелии и скажи ей, что я иду. Скажи ей дождаться меня.
— Сэр! — сказал полицейский, и, практически, отдал честь. Не потому, что Мирнин по большей части вел себя так властно, но сейчас, он был очень сосредоточен.
На самом деле, он был очень напуган, подумала Клер. От чего ее персональная шкала ужаса подскочила до опасной красной зоны. — Мирнин, что в конверте? — спросила она.
Он не ответил, но она в действительности и не ожидала этого от него. — Туда, поверни налево, — сказал Мирнин, перегнувшись через сиденье, чтобы указать.
— Убери руки от моего лица, мужик, — сказал Шейн, но он последовал указаниям, и повел машину вниз по пандусу в гараж под Площадью Основателя. Сегодня было многолюдно, и пока Шейн выискивал место для парковки, Мирнин проворчал в нетерпении, открыл заднюю дверцу и выпрыгнул.
— Эй! — прокричала Клер. Шейн нашел место для парковки и остановился. Они вышли одновременно, и догнали Мирнина в тот момент, когда он нажал на кнопку вызова лифта уже в сотый раз за тридцать секунд. — Успокойтесь, Мирнин, вы сломаете ее. Слышите — он спускается.
Он практически вибрировал от напряжения, и она не могла понять, почему. Она видела его во многих безнадежных ситуациях, и даже в худших, даже с Бишопом, он не был так взволнован. Когда двери лифта раздвинулись, он ринулся внутрь и надавил на кнопку нужного этажа так же отчаянно, как он вел себя снаружи. В итоге, Клер встала между ним и панелью управления, испытывая настоящий страх, что он проткнет пальцем кнопку и закоротит электронику в целом.
Мирнин сделал вдох — нетипичный поступок, за исключением случаев, когда он говорил — и привалился к стене. Он снял шляпу и вытер лоб дрожащей рукой, словно был в холодном поту, хотя Клер была уверена, что физически он не мог. — Это лишь вопрос времени, — сказал он, но это был лишь шепот, и Клер подумала, что он не предназначался для ее ушей. — Неизбежно.
— Мирнин, что, черт возьми, происходит? — Она посмотрела на Шейна, и увидела, что он наблюдает за ее боссом точно таким же встревоженным, хмурым взглядом. Он также понимал, что это странно. — Что в конверте?
— Слово, — ответил он. — Просто слово.
— Должно быть, адское словечко, — сказал Шейн.
— Оно короткое, — сказал Мирнин. Он смотрел на поднимающиеся огни на дисплее лифта, и, наконец, кабина резко остановилась, и двери открылись. — Я отнесу ей конверт. Вы двое — домой. Сейчас.
— Подождите! — Двери лифта начали закрываться за ним, и Клер руками задержала их. — Мирнин, что за слово?
Он повернулся взглянуть на нее, и этот взгляд… этот взгляд заморозил ее до самой глубины.
— Беги, — сказал он. — Там сказано «Беги». Теперь иди домой. — И он двинулся вниз по коридору с вампирской скоростью.
Она отпустила прорезиненные края дверей лифта и шагнула назад, прижимаясь к Шейну. Он обнял ее, и потянулся нажать на кнопку первого этажа, когда двери с грохотом закрылись.
— Что, черт возьми, это значит? — спросила она его. Он глубоко вдохнул, затем выдохнул.
— Я не знаю, — сказал он. — Но Мирнин знает. И это плохо, что бы это ни было.
Они держались за руки по дороге домой. Сейчас было холоднее, солнце затянуло несущимися темными тучами, и на горизонте было скопление туч, предвещающих о надвигающемся шторме. Ветер казался влажным, с ледяным оттенком, словно Морганвилль волшебным образом перенесся в гораздо более холодное и влажное место. Влажность ощущалась невероятно высоко: десять процентов было нормой для этой части пустыни, а в по-настоящему плохие дни она могла возрасти до сорока. Но сейчас влажность походила на океанские волны на ее коже. Даже воздух казался тяжелым, ощущающимся скорее как туман, нежели тот светлый и чистый воздух, к которому она здесь привыкла. Несмотря на холод, она чувствовала себя так, словно обливалась потом. Как будто весь мир потел, и все это было на ее коже.
Жители Морганвилля все еще были на улицах, занимаясь своими повседневными делами; некоторые бросали беспокойные взгляды на небо и спешили из-за увиденного, желая добраться домой до начала дождя. Клер уже жалела, что не захватила зонтик, но, серьезно, кому он нужен в этом городе? Дождь лил два дня в году, а если и так, то это никогда не длилось долго… или, если действительно шел сильный дождь, ветер был настолько свирепым, что зонтик был бесполезен. Но этот шторм… этот выглядел отвратительно, с той зеленой кромкой облаков, что служат знаком настоящей беды.
