Виктор Куликов - Первый из первых или Дорога с Лысой горы
Чигиз замолчал и задумался.
Анечка ждала, стараясь рассматривать здоровяка, сочные черты его лица как можно незаметнее.
Молчание затягивалось, и Анечка не выдержала:
— Простите, Сизигмунд, но я не совсем поняла… то есть, совсем не поняла, чего же вы хотите от меня.
Продюсер ответил радушной улыбкой, от которой абсолютнейшая его лысина прямо-таки засияла:
— Знаете что, прелестная Анна Павловна, давайте сначала позавтракаем, выйдем на палубу, и там, раску рив отменную гаванскую сигару, дюжину которых я раз добыл с таким трудом в одном из портовых магазинчиков Портленда, я самым подробнейшим образом расскажу вам все, что знать вам необходимо. Договорились?
Подумав, Анечка согласилась. Чигизу это понравилось:
— Вот и замечательно! Только глупцы торопятся узнать раньше срока то, что они узнают обязательно.
Слишком ранние знания вредны так же, как и слишком большие. От них случается несварение мозга, что приво дит к расстройству чувств и плохому пищеварению…
Поэтому давайте завтракать!
И вот пока они наслаждались тающим во рту омлетом, застенчиво-румяным окороком, поджаренным хлебом с персиковым джемом и кофе, аромат которого легко вскружил бы голову даже сфинксу, зал ресторана ожил и наполнился суетой.
Высыпавшие как из пригоршни стюарды кинулись передвигать столы, уборщицы принялись протирать дыры в паркете, нервные наставления давал директору ресторана Заваркин, вырядившийся с утра в парадный костюм-тройку с галстуком-бабочкой изумрудного цвета, и к тому же прилизанный тщательнее обычного.
Ему жадно поддакивали второразрядные актеры, но заместители Заваркина по председательству в братстве Пелагея Кольц-Шацкая и Аристарх Жужукин.
Затем к ним присоединился впалощекий, словно все время что-то сосущий, капитан теплохода, с головы до пят в белом. И после короткого, но чрезвычайно оживленного обсуждения вся компания выбежала из ресторана.
— Интересно, что это происходит? Почему они все такие возбужденные? — недоумевала Анечка.
— Клоуны прибывают, — как о чем-то само собой разумеющемся невозмутимо сказал Чигиз.
Анечке показалось, что она ослышалась:
— Клоуны?
— Ну да, клоуны… Самые бездарные из всех клоунов страны!.. Ах, что за дивные у вас глаза, Анна Павловна! От них невозможно оторваться. Замечательные глаза!.. И это детское изумление придает им полную неотразимость, — продюсер отстранился от стола и смотрел на Анечку с восторгом.
Нисколечки не обидевшись на его слова о детском изумлении, Анечка доверчиво спросила:
— Нет, в самом деле, что происходит? Какие клоуны прибывают, и как они могут прибыть на теплоход, который, если не ошибаюсь, идет по реке полным ходом? Вы можете объяснить?
— Охотно, — согласился Чигиз и посмотрел на часы. — Дело в том, что с минуту на минуту на верхнюю палубу теплохода ступят господа Худосокин и Брык, лидеры самых скандальных фракций Народного Собрания… Я понимаю, что такая женщина, как вы, политикой не интересуется. И правильно, кстати сказать, делаете. Но Худосокина с Брыком вы знать должны. Их у нас все знают. Как матерные слова… Ступят же они на палубу, спустившись по веревочной лестнице со специального вертолета.
У Анечки на переносице обозначилась совершенно ненужная ей складочка:
— Худосокин и Брык? А им-то что здесь надо? И к чему весь этот цирк с вертолетом?
— Вы изволили выразиться весьма точно и образно. С вертолетом они устроили именно цирк! И намеренно, с тонким расчетом. Для того, чтобы и об их появлении на теплоходе не забыло сообщить ни одно из так называемых средств массовой информации. Реклама нужна господам депутатам, шум… Согласитесь, что прибудь они на фестиваль как все остальные, а господ политиков соберется немало, вы еще в том убедитесь, то Худосокин и Брык на общем-то фоне выделялись бы не очень. Согласны?.. То-то же! А так — шум, гам, разговоры, репортеры, фотографы, телеоператоры. И с первых же минут их появления. Если не ошибаюсь, Худосокин первоначально удумал догонять теплоход на подводной лодке, чтобы всплыть перед носом и подняться на борт под звуки оркестра. Но когда узнал, что Брык вылетает вертолетом, а стало быть, окажется на теплоходе раньше, то субмарине приказали вернуться на секретную базу в Северном море, хотя половину пути она уже и прошла, а господин Худосокин буквально выбил себе местечко в вертолете Брыка, который брать его не хотел ни в какую…
В ресторан проник слабый, но отчетливый рев двигателей геликоптера…
— Ага, прибыли, голуби, — усмехнулся Чигиз.
Рассказ его Анечку позабавил.
— Так ведь они оба, и Брык, и Худосокин, ненормальные! — заметила она. — Я и в самом деле далека от политики, но несколько раз видела их по телевизору и любопытства ради пробовала читать их статьи в газетах. Это — маразм!
— Дорогая моя Анна Павловна! — воскликнул продюсер. — Да среди наших депутатов и десятка нормальных не наберется! Нормальный депутат — это такая же редкость, как говорящая собака. Честное слово боевого офицера!
Запрокинув голову, Анечка рассмеялась, а отсмеявшись, спросила:
— Вы хотите сказать, что нормальных депутатов не бывает вообще?
— Нет, я хочу сказать, что говорящие собаки встречаются в природе ужасно редко, но все-таки встречаются. Так и с нормальными депутатами!
Рев двигателей начал стихать, удаляться и вскоре угас совсем.
Продюсер повернулся всем корпусом ко входной двери ресторана:
— Что ж, посмотрим, посмотрим. Чем позабавят сегодня нас господа депутаты?
Любопытство одолело и Анечку, и она с нетерпением смотрела на дверь.
И вот…
По коридору к ресторанному залу покатился гул возбужденных голосов, то и дело разрываемый всплесками особенно нетерпеливых выкриков. Беспрерывно трещали фотовспышки, чьи-то тела ударялись о стены. Но раньше толпы в зал ворвался прекрасно поставленный бас Худосокина:
— …не для того, чтобы прохлаждаться, конечно же!
Наша партия уполномочила меня принять участие в фестивале с целью научить, как надо сценаристам писать, режиссерам — снимать, а актерам — играть!..
Обе створки двери испуганно разлетелись, и толпа с депутатами посреди нее ввалилась в ресторан.
Несколько стульев упало, пара столов была опрокинута, обиженно зазвенели посуда, ножи и вилки, посыпавшиеся на пол.
С ловкостью стада голодных слонов толпа двигалась по проходу меж столиков, пока не остановилась на площадке для танцев.
Здесь кто-то из журналистов и выпалил вдогонку только что сказанному Худосокиным:
