Эрик Хелм - Уцелевший
Загорелое лицо Рекса неожиданно побледнело.
— И вы считаете... бедняга Саймон увяз в именно в этой мерзости?
— Считаю? Знаю! Убежден! Не настолько же ты увлекся девицей, чтобы и внимания не обратить на остальных? Альбинос. Человек с заячьей губой. Евразиец, у которого уцелела только левая рука. Они поклоняются дьяволу — все до единого.
— Но ведь не девушка же! Не Танит! — воскликнул Рекс, подымаясь на ноги. — Ее наверняка втянули в грязное дело, как и Саймона.
— Возможно, возможно... Последнее доказательство обнаружилось в плетеной корзине. Сборище намеревалось приступить к древнему ритуалу, подобно колдунам, занимающимся ву-ду, — принести в жертву адскому владыке черного петуха и белую курицу... А потом... Да!
Герцог обернулся, услыхав осторожный, легкий стук в дверь.
— Ваша светлость, — Макс, возникший в дверном проеме, церемонно поклонился, — прошу прощения, но я вынужденно взял эту вещь в спальне и подумал...
На вытянутой ладони лакея лежала маленькая золотая свастика.
Словно пантера, де Ришло метнулся к порогу, отшвырнул Макса и вылетел из библиотеки.
— Саймон! — кричал он, устремляясь по коридору, — Саймон, остановись! Замри на месте, я приказываю!
Но когда герцог достиг спальни, лишь разобранная постель и разбросанное по полу нижнее белье указывали на недавнее присутствие Саймона Аарона.
4. Безмолвный дом
Де Ришло широкими шагами возвратился в библиотеку и отобрал у слуги усыпанную драгоценностями свастику. Серые глаза герцога сверкали пламенем, не сулившим ничего хорошего.
— Как тебе достался этот предмет, Макс?
— Я снял его с шеи господина Аарона, ваша светлость.
— Что-о?
— Он позвонил, ваша светлость, и заказал чашку крепкого бульона. Пришлось поторопиться, но господин Аарон уже спал, когда я доставил требуемое. Чуть подноса не уронил, право слово! У господина Аарона вывалился во сне язык, лицо почернело и начинало распухать. Я увидал, что шея вздулась — какой-то шнурок впивался в горло спящему, душил его прямо на моих глазах. Мечусь, хватаю маникюрные ножницы, перерезаю — и на пол валится вот это... Я и принес вещицу вам.
— Хорошо. Можешь идти, прислуживать не надо. Приготовь постели мистеру ван Рину и мне, а сам ложись — мы засидимся до утра.
Дверь закрылась, медленная поступь Макса постепенно стихла. Герцог развернулся к Рексу:
— Саймон, разумеется, проснулся, натянул первую попавшуюся одежду, выбрался из окна и спустился по пожарной лестнице.
— Конечно, — согласился Рекс. — И прямиком торопится домой, в Сент-Джонс Вуд.
— А мы поторопимся ему вослед! Нужно вырвать Аарона у этих дьяволов. Не знаю, чего им потребовалось от Саймона, — полагаю, за всем предприятием кроется нечто значительное и страшное, иначе нет смысла пускаться на столь сложные ухищрения, лишь бы заманить в сети очередного профана. Игра, повторяю, идет очень крупная. И Саймон в этом сатанинском гамбите — простая пешка. Только бы не та, которую намерены пожертвовать...
— Надеетесь опередить? — пропыхтел Рекс, во весь опор летя за де Ришло по лестнице и выскакивая на улицу.
— Сомневаюсь... Эй, такси! — Де Ришло помахал рукой.
— У него форы минут пять, не больше.
— Да, но фора велика — бегу-то всего минут пятнадцать!
Герцог раздраженно умолк и друзья втиснулись в затормозившее рядом авто.
— Что-нибудь пошло вопреки вашим расчетам?
— Не уверен, однако думается, бедняга полностью подпал влиянию Мокаты — и уже давно, месяца два или три миновало. В таком случае, власть Мокаты куда значительнее моей, примененной лишь единожды и только сегодня вечером, с целью помочь. Я боялся, что Моката начнет противодействовать исцеляющим приказам — он способен влиять и на большом расстоянии, — заставит Саймона возвратиться. Потому и надел на шею нашему другу символ Света.
— А Макс его срезал, и развязал Мокате руки?
— Пожалуй, Моката взялся за дело еще раньше. Следил, стервец, глядя в хрустальный шар или вопрошая медиума, за творившимся в моем доме, приложил усилия и затянул шнурок на шее Саймона едва тот улегся, в надежде, что нити не выдержат и лопнут. Вышло иначе — и удобнее для Мокаты.
Рекс еще не вполне опомнился после всего услышанного от столь разумного и рассудительного человека, как де Ришло. Неужто герцог и впрямь верит чуши, именующейся черной магией, ву-ду, оккультными науками? Убедить ван Рина отнюдь не удалось, но Рекс воздержался от надлежащих комментариев и, покуда такси неслось по Бейкер-Стрит, рыча мотором и скрежеща передачами, вспомнил о чисто практической стороне этой несуразной ночной вылазки. Когда они покинули дом Саймона, там оставалось по меньшей мере восемь взрослых мужчин.
Ван Рин скосился на герцога:
— Пистолет при вас?
— Нет, и ни к чему он сегодня.
— Полный восторг и упоение! Четверо на одного — не многовато ли будет? Ладно, поживем — увидим...
Пожав широкими плечами, ван Рин спросил себя, а не в пьяном ли сне происходит нынешняя затея. Тогда самое время проснуться и протрезветь...
А Танит? Загадочная, умная, прелестная, словно только что сошла с холста, написанного итальянским мастером Возрождения... Нет, не во сне же встретились они посреди залитого электрическим блеском салона, окруженные странной публикой, которую герцог уверенно зачислил в поклонники сатаны. Если Танит — существо из плоти и крови, значит и остальные тоже.
На северной стороне герцог велел шоферу остановиться и подождать.
— Прогуляемся немного, — сказал он Рексу, оставляя задаток. — Саймон уже у себя, и пышно подъезжать в автомашине было бы откровенной глупостью.
— А вы же говорили, Моката способен видеть нас повсюду злобным глазом, — не удержался и съязвил Рекс.
— Весьма вероятно. Я уповаю на то, что он и мысли не допускает о повторном вторжении через пару часов, а посему и бдительность поослабил. Следует соблюдать осторожность — и есть надежда застать милую компанию врасплох. Пока негодяй не пользуется противоестественными способностями, он уязвим, подобно любому простому смертному.
Бок о бок они прошагали две улицы, где низенькие крыши старинных домов едва виднелись над высокими оградами, скрытые от любопытствующих глаз, безмолвные, чуть пугающие темными очертаниями среди шепчущихся деревьев. Затем проникли в уже знакомый Рексу неосвещенный тупик.
Неужто здесь угнездилось вековое зло, крадущееся в ночи, заклятое и вызванное к жизни страшными приверженцами неназываемых обрядов? Надо все-таки очнуться — и посмеяться вместе с Саймоном над идиотским сном, за доброй кружкой Пимовского эля, в уютном ресторанчике...
