Ли Майерс - BRONZA
Мэган торопливо записывала в блокнот распоряжения босса.
– Ну, ты, Дольф, даешь! Сразу быка за рога… – хохотнул Роджер.
– Отвали! – обрезал его Том.
Останавливая дружескую перепалку между ними, с вопросами встряла Мэган.
– Скоро приедем! Ты так и пойдешь? Там же репортеры, красная дорожка! – спросила она с ехидцей, обращаясь к Томасу. Остужать горячие головы потомку вспыльчивых итальянцев и не менее вспыльчивому потомку самоуверенных ирландцев негласно тоже входило в ее обязанности.
– Нет, конечно! – фыркнул Том. – Сейчас переоденусь! Давай сюда рубашку!
Стянул с себя куртку, следом футболку. Откинулся на сиденье, расстегивая ремень и молнию на джинсах, торопился переодеться, не замечая, насколько чувственно это делает. Природа не поскупилась – он был хорош собой, хорош до неприличия, и хотя не был Нарциссом, было бы странно, если бы в нем, как в любом красивом мужчине, не жило любование самим собой.
Но тот стриптиз, что Томас устроил, переодеваясь в салоне лимузина, Роджера не впечатлил. Что, он не видел его голым, что ли? Зато на женщин загорелый торс тридцатилетнего мужчины, ширина его плеч, прокачанные кубики пресса произвели впечатление. Одна, смущенно вспыхнув, отвернулась к окну, другая, мысленно ахнув, сосредоточено уставилась в свои записи, что-то чиркая ручкой в блокноте.
«Блин, Дольф, ты прямо садист, дразнить так бедную девушку…» – подумал Роджер, не удивившись реакции Мэган. Он все знал про ее тайную, безответную любовь к Томасу, но сочувствия не испытывал. С чего бы?Том нагнулся надеть туфли и успел как раз вовремя. Лимузин подъехал к киноцентру. Стоило машине остановиться, малыш проснулся, протирая кулачком глаза, удивленно посмотрел на него – он не сразу узнал Томаса в смокинге.
– Иди ко мне, Марк! – позвал его Том, и тот радостно перебрался к нему на колени.
– Это сюрприз! Закрой ладошками глаза и не открывай, пока я тебе не скажу, ладно? – подмигнул ему Том.
В этот момент, снаружи, секьюрити распахнул дверцу автомобиля. Вместе с малышом на руках Томас шагнул навстречу громким овациям, восторженным крикам, вспышкам фотокамер. Роджер тронул женщину за локоть, жестом показал, что им тоже нужно выходить. Лимузин должен освободить место для автомобиля другой знаменитости. Протянул очки от солнца.
Инна вышла из машины и на какое-то мгновение почти ослепла от вспышки, ударившей прямо в глаза. Спасли очки, что посоветовал ей надеть Роджер. Наконец увидела Томаса. Он стоял к ней вполоборота, высокий, красивый, с ее сыном на руках. Марк, закрывая ладошками лицо, прятался от шума толпы, уткнувшись ему в плечо.
«Господи, что я здесь делаю? Мне нечего здесь делать!» По сердцу скребануло нетерпеливым желанием забрать сына и уйти. Словно догадавшись, о чем она думает, Том позвал ее взглядом. Доверься мне! Его взгляд гипнотизировал, подавлял сопротивление, лишал воли, и не только ее одну. Сила его харизмы была подобна огромному, сверкающему на солнце разноцветной чешуей, боа. Разворачивая свои змеиные кольца, она била хвостом по толпе. Наэлектризовывая атмосферу. Выжигая отпечаток на сетчатке глаз. Оставляя в душе след. Но для окружающих он и не был простым смертным. Кумиром, идолом, божеством, которому они готовы были поклоняться вечно. И восторженные приветствия фанатов постепенно сливались в единый истерический визг.
Идем! Поторопив взглядом, Том протянул ей руку. Инна замешкалась, прежде чем сделать шаг в его сторону, на секунду прикрыла глаза и глубоко вздохнула, как человек, решившийся прыгнуть в пропасть, а он уже шагал вперед, увлекая ее за собой по красной дорожке к распахнутым дверям киноцентра. В незнакомый для нее мир богемы.
В просторном холле пока было малолюдно и сравнительно тихо, никто не щелкал в лицо вспышками фотокамер. Они шли через холл. Ей тоже пришлось улыбаться и невольно кивать людям, приветствующих их с Томасом.
– Мама… – позвал ее Марк, – я хочу в туалет!
– Что? – не понял Том, и мальчик уже на английском объяснил ему, что хочет.
– Нет проблем! – потормошил его Том, кивнул Инне. – Мы сейчас вернемся! – и вместе с Марком исчез за дверью с золотой буковкой «м».
Она осталась ждать. В кармане зазвонил телефон. Инна улыбалась, слушая голос мужа, пытавшегося скрыть за своими вопросами некоторую обеспокоенность. Виктор спрашивал, все ли у них в порядке, как там Марк и когда они возвращаются. Скучает, понимала она…
– Нас пригласили на премьеру фильма, скоро начало. Не волнуйся, с нами все в порядке. Я жду его. Он пошел в туалет.
– Один?!
– Нет, что ты… его сопровождают… – ответила Инна и вдруг растерялась, уловив в голосе мужа настоящее беспокойство. – Извини, нам нужно идти! – заторопилась она. – Я позвоню тебе сразу после фильма.
Стиснув в руке телефон, под нарастающую панику, смотрела на дверь с буквой «м», не понимая, как могла позволить чужому человеку забрать у нее сына. Еще немного, и она, невзирая на все приличия, ворвалась бы в комнату для джентльменов. Лишь услышав звонкий голосок сына, перевела дыхание. Придержав дверь, Том пропустил Марка вперед, и тот бросился к матери.
– Мама, там такое смешное мыло! – воскликнул он радостно, протягивая ей на ладошке оранжевый кусочек мыла в форме мартышки.
– Господи, зачем ты взял его, Марк! Дай мне, ты весь перепачкаешься! – ахнула Инна.
Сразу же насупившись, Марк спрятал руки за спину, не желая расставаться со своим сокровищем. «Ну, в кого он такой упрямый», – вздохнула Инна. Положение исправил Томас. Подозвал девушку в униформе, одолжил «на минуточку» у Марка мыло, протянул служащей киноцентра.
– Упакуйте это и, будьте так добры, верните вот этому маленькому джентльмену! – попросил он с улыбкой.
Девушка с кусочком мыла в руке и бессмысленной улыбкой на лице запорхала куда-то по коридору. С ней разговаривал Томас Дольфинни! Звезда улыбалась ей!У входа в зал их ждал Роджер. Свет уже погас. На экране шли рекламные анонсы новых фильмов. Секьюрити пропустил их за ограждение, они быстро заняли свои места в третьем ряду партера, отгороженном от остального зала красной лентой. Несколько рядов за ними пустовало тоже в целях безопасности. Инна посадила сына на колени. Марк вертелся во все стороны, он пока не потерял интереса к происходящему. Погас свет. На экране появилось название фильма. «Самоубийца». Известный кинорежиссер, мэтр европейского бомонда представил на суд зрителей свое творение.
Сюжет начинался вполне банальной лав-стори. Двое. Он и она. Встретились, влюбились. Впереди ожидаемый хэппи-энд с фанфарами, а дальше – они жили долго и счастливо и умерли в один день. Но режиссер оказался садистом, он задумал изучить любовь, препарировать ее и пригласил зрителей в свою мастерскую безжалостного вивисектора. С изощренностью стороннего наблюдателя показывал он зрителю, что может сделать с человеком любовь, если она злая, эта самая любовь.
