Олег Соломатов - Духи Тургояка. Первая встреча
Я огляделся еще раз, просветил все стены вокруг родника и воронки, увы, кроме меня самого, держащего в руке фонарь, вокруг не было ни души. Страх сковал мои мышцы, я не мог двинуться с места, сердце колотилось, как будто хотело вырваться из объятий грудной клетки и бежать, бежать – куда глаза глядят. Благо, что у сердца нет физических глаз. Была полная растерянность. Никакого плана действий. Через какое-то время я всем телом почувствовал холод…, я просто замерзал. Может от страха, может от низкой температуры в пещере, но в момент, когда окоченевшие руки стали ныть, я решился сделать первый шаг в неизвестность.
В момент, когда я пил родниковую воду первый раз, я видел несколько заваленных проёмов, ведущих в неизвестном направлении. Освещая путь фонарём, я приблизился к ним. Их было три и они были «чистыми»! от завалов. Находились они в дальней, противоположной части зала от места входа из коридора, по которому я пришел. Первым желанием было вернуться именно по этому проходу, но что-то меня остановило. Пять минут назад я видел на стенах черно-коричневые рисунки-писаницы, а сейчас камни были чистыми, без народного творчества. Вернувшись к этому входу и посмотрев вдаль прохода я, в свете фонаря, не увидел обвалов свода, через которые пробирался сюда. Это-то меня и насторожило. Развернувшись, я вновь подошел к трём проходам и встал, как «Витязь на распутье». Надо было идти, по крайней мере – чтобы, элементарно, не замёрзнуть. Я прислушался. Из коридоров не доносилось ни звука. Правой щекой я вдруг почувствовал лёгкий сквознячок из правого крайнего выхода. Похоже, связь с внешним миром была недалеко.
Медленно и тихо ступая по ровным плитам, освещая дорогу под ногами, я двинулся именно по этому коридору. Мелкий озноб тряс всё тело от холода и больше, наверно от страха, когда я шел в неизвестном направлении, а в голове звучала фраза «Учителя» о том, что я должен идти навстречу своему страху. Коридор вёл под небольшим углом вверх и через какое-то время увидел проход в верхнюю, небольшую комнату-пещеру. Её очертания мне показались знакомыми. Действительно, это была именно та пещера, в которую я с Сашкой и другими несостоявшимися раколовами залез в начале этой ночи. Вот отверстие, через которое я нос к носу встретился со светящимся шаром. Я постарался подальше высунуть голову из этого подобия окна и, отпрянул в ужасе обратно! В небе ярко светила почти полная Луна! Вокруг пещеры не было!!! высоких сосен, а земля была покрыта снегом! Как такое могло быть в июльскую ночь?! Снег!!! Новолуние сменилось приближающимся полнолунием! А куда делись огромные сосны, покрывавшие почти весь остров? Я наверно сплю и вижу страшный сон про жизнь после ядерной войны, это первое, что более-менее объяснимое смогло прийти мне в голову. Я еще раз попытался высунуть из отверстия голову и повернулся в ту сторону, где должен был, предположительно, находится наш отряд на стоянке. Но только бесформенные каменные глыбы, присыпанные снегом – вблизи, тёмное очертание огромной заостренной скалы и кромешная темнота вокруг. Ни души. Лишь только пронзительный ветер с крупицами жесткого, холодного снега обжигал лицо, да издали доносился вой, похожий на волчий. Я не хотел верить ни единому своему ощущению. Сон…, однозначно – СОН!!! Ничего не понимая, трясясь от холода, я ринулся обратно в центральный зал, в надежде найти своё физическое тело, вернуться в него, проснуться и оказаться в палатке, в своём спальном мешке. Проделав в два раза быстрее обратный путь, сбив коленку о камни и чуть не разбив фонарик, я добрался до родника, обследовал каждый сантиметр зала пещеры, но так и не нашел ни чего кроме своей маски, второпях оставленной у родника. Отчаяние было на пределе. Я сел на каменный приступок, подложив сумку под попу, предварительно вынув из неё свои вещи, вытащил из пачки одну галетную печенку, автоматически сжевал её, не ощущая никакого вкуса, съел вторую… Остальные галеты сунул в карман, выключил фонарик, прижал коленки к груди и, обхватив их руками, чтобы сохранить часть тепла и не замерзнуть окончательно – задумался. Мысли проносились, лихорадочно перескакивая с одной на другую, догадки оставались только догадками и ни на один вопрос не было ответа. Раз я чувствую холод, саднит поцарапанная коленка – значит, я не сплю. А если это не сон, то, как я попал из лета в зиму? Куда делся Я – «прежний»? и самый главный и извечный вопрос – что делать?! Так за своими мыслями, трясясь от холода – я отключился…
Сколько я проспал и вообще, смог бы я проснуться – я не знал, но когда открыл глаза, на меня была накинута большая шкура, защитившая меня от холода, а рядом стояла женщина, протягивающая мне руку и приглашающая двигаться за собой. Проснувшись, я всё-таки надеялся на «возвращение», но повторного чуда не произошло и, встав с камня, я поплёлся за женщиной, держащей в одной руке факел, освещавший дорогу, а в другой мою сумку с пожитками. Ноги затекли и не слушались, всё тело ныло, как будто меня поколотили дубиной.
Наш путь лежал через левый, крайний проход из трёх. Шагая по этой галерее, прикрываясь толстой шкурой, я жевал очередную галету и размышлял. Коридор без обвалов, камни у стен без единого мха или лишайника, без рисунков, я, закутанный в шкуру животного, холод и снег наверху, как у нас – очень ранней весной, с метелями, крупные деревья на поверхности, вокруг пещеры отсутствуют, я не сплю…, что всё это может означать? Ничего не шло в голову. Женщина тоже странная, улыбнулась, как будто всю жизнь меня знает, знакомые, красивые черты лица, одета в серо-зеленое платье… СТОП! Платье, лицо… Да, она явно походила на «Учителя», и на женщину из сна… Женщина из сна… «Перевоплощенная энергия»… Немного страшновато, но не подаю виду, иду следом. Наш переход был намного дольше и коридор гораздо длиннее в сравнении с первым. Он, то расширялся, то становился узким, что приходилось пригибать голову, чтобы не удариться о камни потолка. Куда вёл проход, сколько еще шагать, как вернутся обратно. Вокруг были только вопросы и ни одного ответа. Страх перед будущим затопил каждую клетку моего тела.
Когда через несколько часов мы попали в очередной зал, мне показалось, что я попал в сказочную страну. Огромный зал, высокие своды, во многих местах с потолка свисают огромные сталактиты и им на встречу растут не менее грандиозные сталагмиты. Этими естественными наростами пещера разделена на отдельные зоны с разными уровнями пола, где-то в углублениях – родники собираются в небольшие водоёмчики с чистейшей, прозрачной водой. В свете факела – стены переливаются всеми цветами радуги, как будто в них вживили тысячи бриллиантов. На самом деле, если приглядеться, это были большие друзы кварца, или «горного хрусталя», они, преломляясь, делили свет на разноцветные блики по стенам. Я уже целый учебный год отходил в кружок юных физиков в школе, и мы раскладывали луч света через стеклянные призмы на цвета радуги, я даже вспомнил, что это называлось «Дисперсией света». Но в реальной жизни это выглядело намного круче. Около одного из крупных наростов женщина остановилась. Приглядевшись, я увидел, что место довольно обжитое и на полу виднелось костровище с приготовленными дровами, вокруг него, кое-где валялись мелкие предметы, напоминавшие каменные и костяные орудия труда. В стене рядом, я заметил небольшие углубления, где лежали шкуры животных. Это издали напоминало спальные места в купейном вагоне поезда. Жестом она предложила присесть на шкуры, а сама – факелом разожгла хворост, и когда свет пламени озарил эту часть пещеры, достала из небольшой выемки в стене кусок недавно зажаренного мяса и, нацепив его на рогатину, закрепила над костром. Похоже, она знала уклад жизни в пещере и быстро ориентировалась в местном пространстве. Разогрев мясо, она протянула его мне и пока я, давясь слюнями, поглощал горячую пищу, присела рядом и заговорила. Да, этот голос я сразу узнал, я его уже не раз слышал на протяжении последних двух дней, скорее – ночей. Она практически не шевелила губами, но я отчётливо слышал каждое её слово. За время перехода от зала с родником до этой пещеры накопилось много вопросов и ни одного вразумительного ответа. И вот в свете костра она начала повествование именно о том, что я хотел услышать.
