Виктор Точинов - Ностальгия
Хотя на самом деле затея нравилась всё меньше… Обстановка давила, еще как давила… И мысли в голову лезли нехорошие: в этаком местечке самые мирные экономические жулики могут весьма круто обойтись с человеком, сующим нос в их дела — очень уж антураж располагает…
Коридор повернул, но отчего-то не под прямым углом… И вроде как стал шире и выше, толком не разглядеть, освещение стало вовсе паршивым, лампочки остались позади, за поворотом… Или это уже не коридор, а другое, более обширное помещение? Сергей шагнул в сторону, вытянув вперед руку, пытаясь понять, где стена…
Почувствовал движение под ногами, нечто живое и небольшое вскользь коснулось штанины. Ох… От неожиданности Сергей дернулся в сторону, чуть не упал, и как-то очень нехорошо защемило в груди. Крыса? Кошка? Какая разница…
Он постоял в темноте, массируя грудь через рубашку. Звоночек, однако. И не первый — сегодня, во время разговора с Угалаевым, ощутил нечто схожее. Хватит заниматься самообманом: дескать, чувствуешь себя как в двадцать пять, — пятый десяток есть пятый десяток, скоро визиты к врачам станут привычным делом…
Сергей так и стоял у стены, размышляя, пойти ли вперед, или вернуться назад, — и тут его прихватило по-настоящему.
2
Стало темно. Полная, абсолютная тьма — исчезли даже слабенькие отблески света, сочившиеся сзади, из-за поворота коридора. В груди сжалась чья-то огромная лапа — безжалостная, с длинными острыми когтями, стиснула так, что ни вздохнуть, ни крикнуть, и когти вонзались все глубже, все больнее.
Рук и ног Сергей не ощущал, как и всего остального тела — не мог даже понять, стои?т ли он еще, или уже валяется на грязном холодном полу.
Глупо… До чего же глупо… В голове вертелась лишь эта мысль — неторопливо, тягуче. Казалось глупым и обидным умирать именно здесь и именно так…
Где-то далеко, на другом краю бескрайной черной Вселенной, слышались голоса, еще какие-то звуки, — Сергей не мог их толком воспринять и осознать. Ему казалось, что он уже умер.
А потом тьма отступила — медленно, неохотно. И столь же медленно, по сантиметру, разжимались пронзившие плоть когти. Сергей понял, что жив. Что будет жить.
Он не стоял, и не лежал, — сидел на полу, привалившись спиной к стене. Сколько времени прошло, пока решился подняться на ноги, не понял… Но поднялся и поплелся обратно. Всё, хватит на сегодня. Вспомнил юность, идиот. Тряхнуть стариной решил, ага. Вместо этого старина, сиречь старость, тряхнула его: я, мол, уже близко, уже на подходе, сиди, жди меня и не рыпайся…
…Коридор перегораживала решетка — мощная, крепкая, сваренная из толстых арматурных прутьев. Потряс, подергал — бесполезно, заперто, вон и навесной замок смутно виднеется сбоку, у стены. Замочек, что называется, «от честных людей», — хиленький, дужка слабенькая.
Понятно…
Когда шел сюда, конструкция эта вытянулась вдоль стенки, оттого и не заметил. Теперь можно не гадать, что означали звуки, скользнувшие не так давно по краю сознания: поворачивали на петлях и запирали решетку, конечно же.
И что теперь?
Найти подходящую железку и сковырнуть несерьезный замок? Не вариант… Совсем бесшумно не получится… Посадить не посадят, но рисковать осложнениями карьеры ни к чему.
Кричать, звать на помощь?
Хм… Не хотелось бы по тем же причинам… Ситуация несколько щекотливая… Оставим вариант про запас. Сначала надо выяснить, что на другом конце коридора.
Он двигался медленно, на ощупь. Попытался в качестве фонаря использовать подсветку мобильника, но в тусклом синеватом свете ничего разглядеть не удавалось.
И все-таки он кое-как добрался до другой лестницы, ведущей наверх. Над головой виднелись две светлые полоски, расположенные в форме буквы «Т» с непропорционально длинной перекладиной. На дверь не похоже, на окно тем более… Потом сообразил: люк, грузовой люк с двумя распахивающимися жестяными дверцами. Сергей не раз видел подобные люки на задах магазинов старой постройки, располагались они не горизонтально, наклонно, под углом примерно сорок пять градусов…
Повезло — люк был заперт, но всего лишь на засов и изнутри.
На улице, рядом с люком, никого не оказалось. И далеко не триумфальное возвращение Сергея Белецкого из недр «Ностальгии» прошло без свидетелей.
3
Уф-ф-ф… Как, однако, потеплело на улице за каких-то… Сергей взглянул на часы — ну надо же, всего час и шесть минут назад он переступил порог «Ностальгии», а казалось, что плутает в темном лабиринте целую вечность.
Ладно, все хорошо, что хорошо кончается. А теперь в машину и домой, хватит на сегодня приключений.
Вынырнув из подвала, он оказался в переулочке-тупичке, стиснутом между задней стеной магазина и непонятным приземистым зданием без окон. Направо хода нет, пойдем налево. Помнится, рядом с магазином дом прорезала сквозная арка, и как раз возле нее Сергей припарковал свой «опель». Переулок должен вывести именно туда, прямо к арке…
Так и получилось. Переулок расширился, превратился во внутренний двор, залитый асфальтом, унылый и безлюдный. Вот и арка… Неподалеку от нее стояла смешная машинка — четыреста первый «москвич», вместо снятых передних колес опирающийся на два чурбака.
Он усмехнулся со снисходительным превосходством человека, автомобиль которого вполне заслуживает называться автомобилем. Прошел под гулкой аркой, доставая на ходу ключи, и…
И замер.
«Опель» отнюдь не стоял на своем законном месте, но оцепенел Сергей не от этого…
За час с небольшим окружающий мир изменился самым кардинальным образом. Многое исчезло, многое откуда-то появилось, многое стало другим.
Но Сергей не обращал внимания на многочисленные мелкие и крупные изменения — не мог оторвать взгляд от двух, увиденных и осознанных первыми.
В центре площади Согласия (бывшей Ленина) исчезла обширная клумба, черневшая оттаявшей землей. Вместо нее громоздилась на пьедестале здоровенная статуя Ильича, вытянувшего руку с зажатой кепкой. А над чугунной головой вождя, по краю крыши здания на противоположном краю площади, алели вместо рекламы «Самсунга» громадные буквы: СЛАВА КПСС!
Нестерпимо хотелось проснуться.
Глава девятая. Старое доброе время
1
Он сидел на парапете из полированного гранита, окружавшем памятник, и тупо смотрел на зажатую в руке бутылку — коньяка оставалось на донышке.
Когда успел все выпить? — не понимал и не помнил.
Проверенное лекарство помогло, шок отступил, — не исчез совсем, но острота его притупилась, вернулась способность мыслить.
