Светлана Смирнова - Тринадцатый
— Ничего. Вас нет на работе, вот я и подумала, что у вас что — то стряслось?
Голос у секретаря Наташи слегка дрожал. Ване вдруг стало приятно, такая забота о нём.
— Наташенька, у меня всё нормально. А который час?
— Пятнадцать минут десятого. А вас нет.
— Не беспокойтесь, я через полчаса приеду и всё объясню.
— Мы вас ждём.
От ласкового тона Наташи, от её заботы, шедшей из глубины души Ваня растаял. Они поболтали ещё несколько минут, говоря, друг другу комплименты. У него поднялось настроение. Напевая себе под нос незатейливую мелодию, он набрал номер телефона роддома. Когда ему сказали радостную новость о родившемся сыне, он расцеловал трубку. Можно перейти к торжественной части. С чувством победы, Иван раскрыл заветную шкатулку и достал деньги. Сегодня можно шикануть. Ему так не терпелось поделиться радостью, что он взял такси и даже дал таксисту большие чаевые. Ваня не вбежал в офис фирмы, он влетел. Раскрыв дверь нараспашку — во всё горло закричал:
— У меня родился сын! Сын — Борис Иванович.
Что происходило дальше, Ваня помнит с трудом. Заботливая, все понимающая Наташа достала из шкафа неприкосновенный запас — бутылку шампанского, бутылку коньяка и коробку конфет. Не пьющий Ваня захмелел от первого бокала шампанского. Второго бокала ему не налили — пожалели виновника торжества. В общем, рождение Ваниного сына, стало для работников рекламного агентства не запланированным государственным праздником.
«Избушку» закрыли на «клюшку» и поехали «обмыть ножки» на квартиру к новоиспеченному отцу. По пути к месту торжества, сделали остановку в магазине. Закуски и спиртного купили столько, что можно было подумать, что люди собираются праздновать рождение младенца, по крайней мере, неделю.
Всё рекламное агентство «Радуга», в составе семи человек, приехало в гости к Ване. Стол решили накрыть в большом зале. Главный бухгалтер Мария Степановна, обаятельная женщина, финансовый мозг агентства, шатенка, сразу же взяла на себя хозяйственные обязанности. Она четко разделила между женщинами фронт работ. Наталья, топ — модель агентства, крашенная блондинка, сделала бутерброды. Светлана, агент по связям с общественностью, брюнетка, сообразила из купленных продуктов салаты и занялась картофелем. Троих мужчин: Александра Викторовича, Михаила Михайловича и Алексея Павловича, Мария Степановна отправила смотреть телевизор.
Троица состояла из совладельцев агентства, Ровно пять лет назад они открыли дело и успешно им зарабатывали деньги на жизнь. Ванечка влился в дружную компанию всего лишь два года назад. Мария Степановна заставила его включить для мужчин телевизор, а ему велела вернуться на кухню в качестве подручного. Новоявленный отец лично расставил столовые приборы. Решили, есть серебреными вилками и на фамильном фарфоре. Бокалы поставили хрустальные. В итоге стол получился в стиле восемнадцатого века.
Первый тост произнёс Александр Викторович: «За Бориса Ивановича Иванова, что б рос богатырём и радовал маму с папой!» Ване налили сухого вина. Всё дружно закусили. Несмотря на утреннее время, аппетит ни кому не изменял. Второй тост достался Марии Степановне: «За маму Алёнушку, которая сделала мужу такой прекрасный подарок!» Ване снова налили сухого вина.
Третьей, поднялась из-за стола, очаровательная секретарь Наташа.
Она долго отбивалась от глупых мужских шуток, затем обиделась и постучала вилкой по фужеру, призывая компанию к вниманию. Её тост был посвящён Ванечке: «За самого талантливого, самого очаровательного, за самого, самого, самого…» Об отцовстве не было произнесено ни слова. Всю длинную тираду Наташенька произнесла, смотря прямо Ванечке в глаза. В какой — то из моментов тирады, вся компания почувствовала себя лишней. Когда Наташенька закончила свой тост и одним махом выпила сто граммовую стопку водки, Ване вдруг захотелось её расцеловать. Их лобызаниям, компания дружно поаплодировала. После страстных поцелуев, Ваня, обнаружив в своём фужере снова сухое вино, запротестовал. Он потребовал сто грамм водки. Мария Степановна, сжалилась и налила. Но после того как Ваня выпил, заставила его съесть целую порцию салата. Пока хозяин жевал салат, вся компания дружно перекурила на кухне. Старая, уютная кухня ни когда за многие года существования не поглощала столько табачного дыма. Первой, с перекура вернулась Светлана. Её очень захотелось потанцевать. Танцы она любила быстрые и в основном танцевала на столе. Вошедшие мужчины воспротивились. Следовало выпить ещё по одной. Выпили — закусили. Светлана вновь потребовала танцы. Мужчины снова её не поддержали. Она обиделась и убежала на кухню. Ваня, как примерный хозяин, побежал за ней. Выслушав, на кухне обидные слова, он вернулся к столу. За столом шла оживлённая беседа. Михаил Михайлович, душа компании, юморист и балагур рассказывал очередную байку из своей жизни.
— Вы даже не представляете, сколько всякой всячины по ведомостям висело на моей шее. Частенько я даже не представлял себе, что это такое. Целых два, сплошь до крыши, забитых склада. Спасало одно — никто этим никогда не пользовался. Так что со склада ничего не выносилось. Всё было под контролем. — Михаил Михайлович улыбнулся. Помолчал.
— И вот, наступает время, когда я увольняюсь и всё имущество, за которым я столько лет неустанно следил, надо сдать. Ревизоров набежало тьма. Целую неделю, мы доблестно перетаскивали и вскрывали упаковки. Главное — номер и штамп. В конце недели я занял стольник, по тем временам деньги баснословные и накрыл ревизорам стол. Пили до пяти утра. Полшестого я пришёл домой и рухнул в кресло. Только одна проблема сверлила в моей, отравленной алкоголем, голове. Где достать деньги, что б отдать долг? Я задремал и вдруг, как положено, в семь часов утра из спальни выскакивает жена. В пеньюаре и бигуди. А ей прямо в лоб: «Где ты всю ночь была?» Она сначала опешила, потом опомнилась, и, хотела уже завизжать. Тогда, я принял должный вид и как мужчина ей сказал: «Катя, у меня горе, я погорел на двести рублей». Она как ко мне кинется, давай меня целовать, обнимать, любимым называть. «Ты, — говорит — Моё солнышко, я ночи не спала, думала, ты влетишь на тысячи, тебя посадят, а ты…»
Вся компания дружно покатилась от смеха. Михаил Михайлович помолчал, дал время для смеха.
— Вот и пойми этих женщин. Долго я потом расстраивался, что такую маленькую сумму сказал, надо было жену на полтысячи растрясти.
Компания дружно зааплодировала. «За непонятный женский характер» разлили по новой порции. Мария Степановна пить не стала. Она укоризненно посмотрела на выпивающего Михаила Михайловича.
